Я кивнул.

– Знаете, мы все вместе находимся здесь, и единственное, что мы имеем, это друг друга. По-моему, это позор закрываться стеной от чувства связи со всеми, и пытаться убедить других людей сделать то же самое кажется мне неправильным. Вы очень мощный, убедительный писатель, и я боюсь, что многие люди, прочитав вашу книгу, просто, ну, не знаю, убегут от жизни. Я знаю, что вы не так это видите, но может быть, вам стоит над этим подумать. Попытайтесь понять, что люди не роботы, и они не могут просто выключить свои эмоции просто из-за того, что прочитали какую-то книгу. Вы не задумывались над этим?

– Конечно. Я работаю над ещё одной книгой, которая, вероятно, вам понравится больше.

Она посмотрела на меня скептически.

– Я не знаю, откровенны ли вы со мной, поэтому оставлю на этом. Мне очень понравилась ваша книга, но чем больше я думала о ней, тем больше понимала, насколько я не согласна с вами на самом глубоком уровне. Вообще, я хочу поблагодарить вас, потому что ваша книга помогла мне пересмотреть свои собственные убеждения, и это сделало их ещё сильнее, поэтому она оказала действительно сильное влияние на меня, и я должна сказать вам спасибо за это.

– О, хорошо, на здоровье.

– Надеюсь, что если вы собирались воспользоваться нашей компанией для своего пиара, то не передумаете из-за моих замечаний.

– Нет, я очень благодарен вам за ваши замечания.

Она кивнула, опустила взгляд на свои руки, вновь кивнула и вошла в здание церкви.

– Раскритиковали вас, – сказал Кертис.

***

Говинда планировал сначала сам поговорить с группой, и я оставил ему уйму времени для этого. Он обещал объяснить им моё повторное приглашение в очень сдержанном ключе, не упоминая о книге и не используя таких слов, как просветление или мастер – просто сказав, что я особый гость, которого некоторые могут припомнить. Замысел был в том, что я буду участвовать в дискуссии, а не произносить речь перед всей группой. Кертис и я тихо вошли и нашли всех медитирующими. Мы молча встали в дверях, и я огляделся, чтобы увидеть, кого я узнаю. Они, должно быть, обзвонили всех активных участников сатсангов, поскольку сегодняшнее собрание было больше разновидностью нью-эйдж, чем группа Гиты, которую я видел тогда в подвале. В этот раз я не стану дожидаться банки из-под кофе. Неделю назад я дал Говинде денег и попросил организовать лучшее место и лучшие закуски. Он сделал, как я просил, и арендовал более приятный зал для собраний на верхнем этаже со множеством мест для сидения, большими окнами на двух стенах, высокими потолками, адекватным освещением, и не пропитанный табачным зловонием. Был также более широкий выбор закусок, включающий также и постные печенья, два кофейных автомата – с обычным кофе и без кофеина, и настоящие сливки. Я был рад этим небольшим усовершенствованиям. Моэм говорил, если будете просить лучшего, то скорее всего получите, что является практически золотым правилом в царстве сна: Просите и будет вам. Этот зал, возможно, нельзя было назвать самым лучшим, но шаг был сделан в верном направлении.

Медитация подходила к завершению, все потихоньку оживали; вставали и приветствовали друг друга, наполняли чашки и тарелки, болтали. Был здесь Барри на кресле-каталке, ещё некоторых я узнал с прошлого раза, включая студентку, к которой прижимался Кертис, Рохана и нескольких других. Марк был здесь со своей женой. Стулья были расставлены вокруг подиума, но сейчас все собирались в маленькие группки, и всё перемешалось. Я сел рядом с Марком и пятью-шестью другими, и молча стал слушать их разговор. Спустя несколько минут Марк перевёл разговор на меня, и в течении следующих десяти минут мы говорили о некоторых моментах из моей первой книги. Другие маленькие группы как бы притянуло силой гравитации к нашему разговору, и все сгрудились в одну плотную, довольно беспорядочную группу.

Мне не хотелось здесь, сидя в окружении этих людей, говорить о книге. В изначальный план с Говиндой не входило даже упоминание о ней. После третьего или четвёртого вопроса я спокойно заметил, что лишь несколько человек здесь читали её, поэтому лучше было бы найти предмет, интересный более широкому кругу. Меган, однако, не желала менять тему.

– Я одна из тех немногих, кто читал её, – сказала она, – и я уже поделилась с вами некоторыми своими соображениями при встрече. Мне интересно, можете ли вы объяснить нам, почему вы думаете, что люди должны покупать вашу книгу.

Фу ты. Именно этого я надеялся избежать. Прямо с порога мы попали на интеллектуальный рынок. Меня изображают как слугу своей жадности или суеты, а они, мол, скептические потребители, интересующиеся, стоит ли покупаться на мои маленькие фантазии. Меган загнала меня в этот угол, и теперь я должен мягко, но решительно, выйти из него.

– Думаю, что почти все здесь даже не подозревали о существовании книги, – ответил я.

Я огляделся, и убедился в том, что так оно и было.

– Насчёт того, почему кто-то должен покупать её, мне нечего сказать. У нас с вами была деловая встреча, где мы обсуждали рекламу этой книги. Разве я был похож на того, кто горит желанием продавать книги? Именно вы говорили о создании бестселлера. Разве я выказывал какой-то интерес к этому?

– Нет, должна признать…

– Это было вашим предложением основать брэнд Джеда МакКенны.

– Что было бы неплохо с деловой точки зрения…

– Разве я упоминал здесь о книге? Выставлял её экземпляр?

Она потрясла головой. Я ничего не имею против неё, но я действительно не хочу, чтобы разговор пошёл в установленном ею направлении.

– Марк, вы были на той встрече. Что вы думаете обо мне, рекламирующем книги?

– Вы это кошмар рекламного агента, – ответил он, и все засмеялись.

– Говинда, я…

– Томас, – поправил он меня.

– О, я что-то пропустил?

– Перед вашим приходом я выступил перед группой и сообщил, что возвращаюсь к своему настоящему имени.

Я был восхищён его решением. Он откладывает в сторону детские игрушки.

– Томас, эту встречу организовал я?

– Нет.

– Я очень хотел сюда прийти?

Он рассмеялся.

– Вас нужно было практически тащить на аркане.

– Многие из этих людей знают вас и доверяют вам. Вы верите в то, что я пришёл сюда, чтобы продать что-то, или убедить кого-то в чём-то? Думаете ли вы, что я руководствуюсь подобной мотивацией?

– Нет, уверен, что нет.

Вскочила Меган.

– Мне кажется, не очень учтиво с вашей стороны… – заговорила она, защищаясь и атакуя, но я отразил нападение.

– Погодите, Меган, всё в порядке, – сказал я, улыбаясь и поднимая руки в примирительном жесте. – Мы здесь не для ссоры. Никто не злится и не защищается. Я люблю и уважаю вас. Я ценю ваше содействие. Я просто хотел сказать, что вы представили меня так, как будто я здесь для того, чтобы навязать что-то этим людям, а я просто говорю, что это нет так. У меня здесь нет никаких планов. Мы просто собрались, чтобы поговорить. Вы говорили мне, что мы здесь все вместе, так Меган? Так давайте продолжим, основываясь на этом. Вот мы здесь, на этой планете, где-то в Квинсе, Нью-Йорк, США, где-то в двадцать первом веке, верно? Мы все в одной лодке плывём в одном океане и пытаемся понять смысл всего этого. Никто здесь ничего не продаёт и не исполняет свои служебные дела, так ведь?

Она засмеялась и улыбнулась мне.

– Всё верно, – сказала она. – Честно говоря, по работе мне приходится читать около дюжины нью-эйджевских книг в месяц, но ваша книга была чем-то действительно свежим. Вы именно такой, каким кажетесь в книге – очень открытый, очень прямой, очень здравомыслящий, без излишних манер. Именно это мне понравилось в вашей книге – здравый смысл. В ваших устах всё становится таким, не знаю, очевидным, и если задуматься, так оно и есть. Думаю, я достаточно ясно дала вам понять ранее, что не согласна с вашими выводами, или быть может, просто не хочу соглашаться, но у меня такое ощущение от чтения вашей книги и от разговора с вами теперь, что нет… не знаю, как сказать… нет пространства для… вы не оставляете пространства для манёвра, наверное. Возможно, это отражает прямолинейность вашего подхода, его простоту. Так или иначе, такова была моя реакция.