Эти слова не были пустым комплиментом. Мне и вправду не хватало сильного мага разума.

— На это закрепление уйдет примерно те же два года. Поселения должны стать достаточно сильными и в экономическом, и в военном смыслах.

— Почему вы предполагаете несколько поселений?

— Не меньше двух, если быть точным, но каждое должно быть крупным. Вроде небольшой страны. Правда, это дело будущего. Такая структура в наименьшей степени уязвима в случае нападения извне. Возможна налаженная взаимопомощь.

— Радиосвязь…

— Вот именно. Скорость реакции на изменение обстановки будет максимальной… если не учитывать человеческий фактор.

— И вы полагаете, что вам хватит и магов, и кристаллов?

— Кристаллов точно хватит. С магами хуже. И вообще с людьми предвижу самые большие проблемы.

Знак ресницами, выражающий полное согласие.

— Моана, скажите еще: есть новости от наших?

— Последняя радиограмма от мужа: они уже повернули к дому. Будут через восемь дней, если не случится чего-то экстраординарного.

Иначе говоря, успеют в порт до начала сезона штормов, причем с запасом.

— Все люди целы?

— Я так и знала, что вы спросите. Сарат тоже знал…

Улыбка без примеси ехидства.

— …и заранее ответил: все невредимы и здоровы.

Я улыбаюсь в ответ.

— Извините за неделикатный вопрос личного свойства: как вы устроитесь с детьми, если сами пойдете на свадьбу, и Ира тоже пойдет?

— Я попросила Намиру.

Я попытался представить, как это все будет: с учетом длительности пути туда и обратно, да сама свадьба продлится уж никак не менее четырех часов… А что дети будут есть? Получилось непредставимо. Впрочем, нет; вообразить такое я смог.

— Неужели она согласилась…

На этот раз в улыбке дамы появилась некоторая доля стервозности. Видимо, реакция на мою тупость.

— Об ЭТОЙ проблеме вам не стоит беспокоиться.

Я не хотел так говорить. Оно само вырвалось:

— Моана, вы — при всем вашем уме! — даже представить себе не можете, как мне вас не хватает.

На сей раз в улыбке была обычная человеческая теплота.

— Вы и сейчас ошибаетесь. Могу.

(и еще одна сцена, которую я видеть никак не мог)

Академик Судур-иг был не из тех, кого можно долго мариновать в приемной. Первый Академик и не собирался этого делать.

— Доброго вам утра, Первый.

— И вам. Вас давно не было видно.

— Не хотел вам надоедать без веских причин.

Это был претолстый намек на то, что именно сейчас таковая причина сыскалась.

— Я вас слушаю.

Не было сказано "внимательно слушаю".

— В последнее время я пристально слежу за действиями некоего Профес-ора…

Рассказ был терпеливо выслушан. По его окончании Первый Академик сделал брови домиком, а в тоне его голоса появились сожалеющие нотки:

— Мой промах, Старейший. Совершенно упустил из виду, что, отдав приказ собирать информацию об этом человеке, я должен был поставить в известность вас о результатах расследования…

Ирония ответа была самым тщательным образом замаскирована: ровно настолько, чтобы ее заметил лишь очень опытный и проницательный визави.

— …но это легко исправить.

Первый протянул руку за спину к полкам и достал, не глядя, увесистую папку. Старейший с чистой совестью мог бы ее и не брать. И без этого было ясно, что все его опасения и подозрения уже взвешены Первым и сочтены недостойными внимания — в противном случае почтеннейший Судур узнал бы о папке много раньше. Но отказаться от материала было, конечно, совершенно немыслимо. Вдобавок Первый Академик не посчитал за труд добить собеседника, вообразившего о себе слишком много — разумеется, самым деликатным и вежливым способом.

— Здесь собраны данные об этом человеке, а также аналитические обзоры. И я попросил бы вас, Старейший…

Тут в голосе Первого появились прямо-таки заискивающие нотки.

— …немедленно сообщить мне в случае, если эти материалы подтвердят ваши подозрения. Также попросил бы вас не копировать.

Последняя фраза не ставила под сомнение честность Судура. Но деликатная информация вполне могла уйти через его подчиненных.

— Будьте уверены, почтеннейший, все будет сделано в соответствии с вашими пожеланиями.

Худое, длинное лицо Первого Академика сделалось почти круглым от приятнейшей улыбки.

— Но у меня будет к вам просьба, Старейший.

— Все мои способности к вашим услугам, Первый.

— Если вы обнаружите некую информацию, не вошедшую в эту папку, не откажите в любезности предоставить ее в мое распоряжение. Но!

Теперь выражение лица хозяина кабинета не посчитал бы приветливым и самый закоренелый оптимист.

— Вы меня очень обяжете, если будете собирать и регистрировать факты, но никак не домыслы и не подозрения.

Подобного вида просьбами от Первого пренебрегать не стоило. Под таким утверждением подписался бы любой член Гильдии магов. Судур не был исключением.

— Именно это я и сделаю, почтеннейший, уверяю вас.

— В таком случае не смею вас задерживать. Всего Пресветлого.

— И вам.

Глава 5

В течение долгого времени я полагал мою Иринку существом женского пола. Но события перед свадьбой заставили меня усомниться в этом, ибо в части нового платья она уперлась, как баран, не как овца. Главным аргументом было: "Не хочу тратить деньги!" Вторым и тоже главным: "Мои платья и так хороши." Бережливость, накрепко засевшая в спинном мозгу.

Простой нажим и уговоры дали нулевой результат. Пришлось объезжать препятствия на козе:

— Ты же полноценный член команды. Травница. Между прочим, твоя присыпка спасла руку Субару.

Это подействовало. Иришка открыла до отказа глаза, а заодно и рот:

— Ка-а-ак???

Я был убедителен, как политик перед выборами:

— Он поранил руку, когда мы копали кристаллы — вот от сих до сих…

Это было правдой.

— …но я сообразил промыть рану твоей замечательной настойкой и воспользоваться присыпкой — той самой, что ты пробовала на мне. Через два с половиной дня все зажило.

Моя милая не желала сдаваться без хорошего арьергардного боя:

— Но при чем тут платье?

— При том, что ты на него честно заработала: своим трудом на команду. Субар подтвердит.

Противник заколебался, и тут подоспел стратегический резерв в лице Моаны:

— Я берусь с тобой поехать и подобрать такое, чтобы тебе было по средствам.

Изящность этого хода подкосила иришкину уверенность, мне же осталось лишь малость подпихнуть:

— А я берусь за самое трудное: не мешать вам.

Женщины прыснули. Ира сдалась. Но, уступая назойливому жужжанию моей паранойи, Моана сводила подругу к портнихе, услугами которой сама не пользовалась, и при этом не щеголяла красной лентой.

Оставшееся время до свадьбы, разумеется, не было потрачено на отдых: понадобилось частично восстановить русский язык у Наты, ей же я задолжал много сказок. Правда, часть долга я выплатил уже слышанными. И далеко не все расчеты и чертежи были готовы.

Отдать справедливость Моане: на свадьбу она нарядилась неброско (лента также отсутствовала), а Сафар представлял ее: "та самая маг жизни, что лечила мои ноги". Реноме жениха взлетело до небес: все гости примерно знали, во сколько могут обойтись такие услуги. Ира блистала платьем, а я играл скромную роль наставника жениха. Пришлось слегка напрячься, чтобы не выпирать из этой роли.

Свадьба отгремела. А через два дня в поместье появился Сарат с компанией (не было лишь капитана Дофета). Лаконичность нашей беседы уязвила бы любого спартанца: