326. ПОЭЗИЯ
Я устаю. Мне с каждым днем труднее
Борьба и жизнь… Соблазн манит меня.
Во тьме ночной для сердца всё страшнее
Коварный свет болотного огня.
Я духом слаб, и нет кругом опоры.
Зло шепчет мне: «Свой факел погаси!»
Нет, нет! К тебе я обращаю взоры,
Поэзия! Спаси меня! Спаси!
Ты — вздох небес. Твой непорочный пламень
Неугасим! Ты им сердца живишь.
Ты в божество преображаешь камень,
Мгновенным снам бессмертие даришь.
Явись ко мне! От пошлости надменной
Мой шаткий дух к святыне вознеси!
Пусть он падет к стопам ее смиренный!..
Поэзия! Спаси меня! Спаси!
Спаси меня! Как мрачных дум Саула,
Коснись души могуществом крыла!
Ты в грудь мою святой огонь вдохнула,
Но силы мне для битвы не дала.
О, верю я, — хоть ум туманит горе, —
Есть правда здесь, есть бог на небеси.
Но человек — песчинка в бурном море…
Молюсь тебе с надеждою во взоре,
Поэзия! Спаси меня! Спаси!
327. УМИРАЮЩЕЕ ЛЕТО
В спокойной древности эпикуреец умный.
Готовясь умереть, чертог свой украшал
Цветами, пурпуром… Сам пышно возлежал
На ложе царственном в беспечности бездумной.
От яств затейливых ломилися столы,
Все редкие плоды тропического сада
Алели бархатом средь гроздий винограда,
И воздух полон был душистой, влажной мглы.
Так лето знойное, готовясь умереть,
Окрашивает свой чертог незащищенный
Такими красками, что взгляд на них смотреть
Невольно устает, восторгом утомленный.
Пышней и ярче всё на склоне летних дней:
Алее пурпур зорь на небе отдаленном,
Светлее трепет звезд, синее мрак ночей,
Прозрачней глубь волны на озере студеном.
Но смерть уже грозит. Жестокая рука
Сорвет с земли венец, налитый ароматом.
Уж чую холодок зловещий ветерка:
То вестник осени, бестрепетный, как фатум.
А по ночам блестят пророческим огнем
Созвездья яркие на небосклоне ночи:
Вон Лебедь, Водолей, Пегас, Персей, и в нем
Альголь обманчивый, как любящие очи;
Телец, где пурпуром горит Альдебаран,
Возничий царственный с Капеллой золотою
И пара Близнецов, сквозь палевый туман
Горящих бледною и дружною четою;
Надменный Сириус блестит в созвездьи Пса,
И Ригель пурпурный в созвездьи Ориона
Восходит на небо, как полночи краса,
Как властный смерти жезл в руке центуриона.
Но холоден их блеск, и в нем провидит глаз
Мертвящий взгляд зимы, упорный и бесстрастный:
Так иней и роса сверкают, как алмаз,
По зорям осени безжизненной, но ясной.
Кой-где уж лист упал и яркий цвет поблек,
И, точно капли слез, забвенья и обиды,
С небес струится звезд блистающий поток:
То, искрясь, над землей летят Андромедиды.
328. СНЕГ ПАДАЕТ
Снег серебряный вьется и вьется и медленно падает
На холодную землю… Мой взор,
Мою душу волнует, волнует и радует
Этот белый ковер.
Мне мила красота, как мечта непорочно-бесстрастная,
Этих чистых снежинок немых.
Дышат миром они, как молитва божественно ясная,
Как возвышенный стих.
Высоко над землей разлучились они на мгновение,
Чтобы снова сойтись на земле.
Как торжественно тих и воздушен полет их, падение
В очарованной мгле.
Точно плащ кружевной, развеваясь, сквозит и колышется
И роняет свой девственный пух.
Мне в движеньи его гармоничная музыка слышится,
Ею грезит мой слух.
Это жертва небес, в них надежда земли на спасение,
В них залог для грядущей весны,
Благодатный покой, беспредельное счастье забвения,
Вдохновенные сны.
Снег серебряный вьется и вьется и медленно падает
На холодную землю… Мой взор,
Мою душу волнует, волнует и радует
Этот белый ковер.
329. ПОД ШУМ ДОЖДЯ
Душно… душно… Мне не спится,
Ночь, как я, без сна томится,
И вздыхает, и считает маятника стук.
Сердцу жутко от покоя.
Бредит мысль… Открыл окно я…
Тишиною неземною всё полно вокруг.
Сад не дрогнет, не шелохнет,
Влаги ждет, без влаги сохнет…
Небо в тучах; и в пахучих чашечках цветов
Ароматы притаились…
Точно все без слов молились,
Чтоб живою пал росою дождь из облаков…
И неясный звук раздался.
То не с ветки ль лист сорвался?..
Взволновался, зашептался густолистый сад.
Дождевые капли с неба,
Как с колосьев зерна хлеба,
Осыпаясь, учащаясь, по листве стучат.
И какой-то шорох внятный,
Переливный, благодатный,
Стройно, важно и протяжно потянул в ветвях…
Будто вел с землею споры
И держал переговоры
О небесных, о чудесных тайнах и делах.
И под гул дождя ночного
Как-то весело и ново
Мне мечталось и дышалось в мраке у окна,
И казалося, со мною
Речью мягкою, родною
Говорила и сулила счастие весна.
Чьи-то тени колыхались,
Чьи-то очи загорались,
Вспоминались, улыбались милые черты…
Дождь прошел… Душистый, свежий
Смолкнул сад… Всё тише, реже
Трепетали и роняли капельки листы.