Я бросилась к тумбочке. Вещи лежали на своих местах, и все равно казалось, что по ним шарили грубые мужские руки, и некто посмеивался над спящими мишками на трусиках.

Сев на кровати, я принялась обгрызать ногти, задумавшись. Кто бы это ни был, он ничего не взял. Приходили явно не для того, чтобы украсть. А для чего? Чтобы проверить? Обследовать? Найти? Но что?

Фляжку! — осенило меня. Бросившись к сумке, я извлекла ее на свет божий. Она по-прежнему тяжелила руку, коньяк по-прежнему омывал ее внутренности. На обеих сторонах чеканное изображение повторялось: мужчина в старинной одежде пронзал копьем свернувшегося толстыми кольцами питона, из зубастой пасти которого высовывался длинный раздвоенный язык.

По серебряному бочку фляжки шла выгравированная фраза на новолатинском: "non dispi funda", повторяясь несколько раз. Этот язык считался базовым и преподавался на первом курсе, поэтому я многое успела подзабыть. Приблизительный перевод означал нечто похожее на глубокое дно. Подразумевала ли данная фраза бездонность фляжки? Если так, то в моих руках лежал бесценнейший артефакт! Не совсем, конечно, бесценный, но имевший весьма приличную стоимость. Фляжка обладала нескончаемостью и варила, причем не какую-нибудь перловку, а коньяк отличного качества! Узнать бы еще, что за марка у напитка, но для этого нужен хороший дегустатор.

Раздумывая, я предположила, что отец мог нанять кого-нибудь для розыска пропажи из бардачка. Хотя вряд ли. Он, не церемонясь, прислал бы весточку о встрече на нейтральной территории и в ультимативном тоне потребовал бы вернуть украденную вещицу. Значит, это не он. Да и кто, кроме меня, знал о фляжке? Только Капа. Но он был пьян и, по его словам, ничего не помнит.

Еще раз на всякий случай я оглядела сумку и тумбочку. Фотография лежала в кармашке, цепочка с брошкой всегда на мне. Остальные вещи тоже были дороги, но не настолько, и в случае кражи смогу свыкнуться с их утратой.

Все-таки я навела порядок в комнате и постучалась к соседкам. Дверь открыла Лизбэт с мелкими папильотками на голове. Она не сказала ни "здрасте", ни "как дела".

— Привет! — прокашлялась я. — Аффы еще нет?

— На занятиях, — сказала Лизбэт и захлопнула дверь.

Весьма общительная особа.

Я вернулась в швабровку. Решила заняться докладом, но в голову ничего не лезло. Казалось, что за мной подглядывали — через окно, из-под кровати, из-за тумбочки.

Мысли перекочевали на Альрика. До сегодняшнего дня я встречала похожих на него брутальных красавцев лишь в фильмах и на обложках журналов. Вулфу наверняка знал о воздействии своей внешности на слабый пол и умел обращаться с женщинами, чтобы они в экстазе падали в обморок. И, похоже, я не попадала в список тех, кого можно отнести к слабой половине человечества.

Поначалу показавшись невероятно привлекательным, к окончанию разговора Вулфу породил во мне страх, отчего я позабыла, что передо мной не только преподаватель, но и красивый мужчина. Он присоединился к когорте владевших моим секретом и пусть не собирался рассказывать о нем, всё же в его силах сделать мою жизнь невыносимой.

Появление Аффы отвлекло от хаоса в голове.

— Как дела? Смотрю, помогло снадобье.

— Помогло, — подтвердила я и коротко обрисовала, как Мелёшин принял известие о ночи с Капой.

— Ни финтыкс себе! — выпятила нижнюю губу Аффа. Я давно обратила внимание, что она выпячивала её, когда была потрясена чем-нибудь.

— Не бери в голову, — махнула я здоровой рукой, — отобьюсь. Лучше скажи, заходил сюда кто-либо после моего ухода в институт?

Аффа прошлась по комнате, подержалась за стену, за дверь, опустила ладошку на тумбочку.

— С чего ты взяла?

— Даже безмозглая висоратка вроде меня унюхала чужой запах. Теперь не засну спокойно, не чувствуя себя в безопасности.

Девушка закрыла глаза. Постояла некоторое время посреди комнаты и начала водить руками, словно и плыла по волнам.

— Двое. В коротких куртках с меховыми воротниками. Открыли отмычкой. Конкретно ничего не искали. Изучали. Ничего после себя не оставили.

Аффа открыла глаза, вернувшись в реальность, а я понуро молчала, подавленная услышанным.

— Они могут вернуться в любой момент. Когда буду, например, спать, — предположила, и меня передернуло от подобной перспективы.

Девушка присела на кровать.

— Думаю, приходили первоотдельщики. Грубо сработано, остались следы. Наверное, специально. Тебя еще не допрашивали?

Я удивилась:

— Нет.

— А у нас сегодня весь курс таскали поочередно. Выделили на первом этаже отдельный кабинет для допросов.

— И ты ходила?

— Ну, да.

— И как?

— Ничего. Вежливые, обходительные. Спрашивали про случай в столовой: где находилась на момент происшествия, что слышала, что видела. Было бы глупо скрывать, что близнецы — мои соседи по общежитию. А то, что ты с Капой провела ночь, знает половина института. Не сходишь с афиш, соседка. Поэтому вполне вероятно, что они посетили швабровку в твое отсутствие. Мало приятного, конечно.

— А почему меня не вызвали?

— Наверное, потому что не справляются. Не волнуйся, придет и твой черед. Стопятнадцатый и Царица присутствуют на допросах в качестве свидетелей и от лица администрации.

Теперь понятно, где пропадает декан.

— Получается, они будут ходить здесь как у себя дома, пока меня нет, и копаться в моих трусах?

— Можешь сбегать в квартал. В ремонтной мастерской есть бэушные замки и засовы. Если понравится — купишь. Там же наймешь мастера, чтобы врезал. Лучше брать замок ручной работы, потому что к нему не подобрать отмычку. А если подберут, то провозятся немало времени. Проще выбить дверь, а им светиться нельзя. И укрепи окно гвоздями, а то выставят рамы.

— Аффа, — изумилась я, — откуда ты знаешь в самообороне жилища?

— Было дело. — Она не стала вдаваться в подробности и шепнула на ухо: — Не люблю первый отдел, но куда деваться. Так пойдешь?

— Подумаю. Если решусь, можно оставить у тебя сумку? Мне черт знает что мерещится.

Аффа кивнула и ушла.

Я размышляла недолго. Все равно не смогу уснуть и буду вздрагивать от малейшего шороха. За окном только начало темнеть. Если быстренько сбегаю туда и обратно, нигде не задерживаясь, то обернусь недолго.

Побросав ценные вещи в сумку, я оделась потеплее, сунула деньги в карман и постучала к Аффе. Она приняла мой скарб и запихала под кровать. Лизбэт что-то читала за столом под лампой.

— Слушай, а если за замок дорого запросят? У меня сейчас негусто с финансами.

— Сбегай. За спрос денег не берут, — посоветовала девушка. — Не выгорит дело, тогда будем соображать по-другому.

Меня согрели ее слова, когда она сказала "будем".

— Аффа, а как перевести с новолатинского "нон диспи фунда"?

— Сейчас, — задумалась она, возведя глаза к потолку. — М-м-м… дословно "не вижу дна".

— Спасибо. Я побежала.

Что и требовалось подтвердить.

Натянув поглубже шапку и умотавшись шарфом, я направилась через парк к дыре в ограде. Безветрие принесло пощипывающий морозец. Было одинаково холодно и днем, и ночью, и вечером. Когда я добежала до улицы с лавками, пальцы основательно пристыли — и в перчатках, и в сапогах. Подпрыгивая, забежала в ремонтную мастерскую. Темноволосый молодой человек за стойкой приветливо улыбнулся:

— Вы что-то хотели?

Я постукивала сапогом о сапог и шевелила пальцами, чтобы ноги быстрее отогрелись.

— Д-да. Посмотреть замки на дверь.

— Врезные, навесные?

— В-врезные.

Мастер указал на витринную полку.

— Мне можно и б-б/у.

— Б/у на заднем плане. Сам понимаете, стратегия продаж, — подмигнул молодой человек.

Я кивнула и принялась разглядывать замки. Хорошего, вернее, дешевого оказалось мало. Самый задрипанный и простенький стоил пятьдесят висоров, а остальные — и того больше. Увидев вытянувшееся лицо, мастер расстроился.