Неправильно было, пан советник, решать столь важное дело единолично, по собственному усмотрению, без заседателей. Не вызывает никаких сомнений тот факт, что поросята тоже являются свиньями, содержание коих в Праге строго возбраняется. Сейчас, в начале осени, когда обычно вспыхивает холерная эпидемия, нам пришлось бы за это дело серьезно отвечать, к чему, конечно, будет стремиться адвокат Заичек.

Для быстрого и верного решения дела благоволите, пан советник, безотлагательно распорядиться о новом расследовании и последующем рассмотрении дела в суде, в моем присутствии, причем Ваше заключение должно быть составлено так, чтобы суд принял решение о ликвидации противозаконно содержащихся свиней в восьмидневный срок.

Прага, 17 сентября, 1858 года.

Письмо кандидата в учителя г-на Калготки его другу Эмилю Блажичке, младшему учителю в Писке

По воле божией сообщаю тебе отрадную весть: я назначен младшим учителем в Градец Кралове – город с крепостью и гимназией. Итак, я еду и начну работать на благо будущего Чехии и трудиться, как и ты, «на наследственной ниве народной» (эту цитату ты уже, наверное, где-нибудь встречал). Я от души радуюсь предстоящему мне благородному поприщу и своему новому жизненному пути, в частности, еще потому, что, как говорят, в Кралове Градце очень хороши девушки, до которых я великий охотник. Везет мне в этом деле сказочно, я мог бы ничего не делать, только заниматься любовью, а остальное пошло бы само собой, и жилось бы мне неплохо.

В последнее время у меня не было ни гроша, что со мной частенько бывает, но жил я как барон, вернее, как благоденствующий трактирщик. Все это, видишь ли, благодаря молодой трактирщице (вдове), к тому же моей землячке… А я парень во цвете лет,… Словом, расходов на жизнь у меня было мало, очень мало. Но моей землячке не очень-то везет, задумал на ней жениться ее домохо-

зяин, я ода отвергла его из-за меня. Теперь он отказал ей от квартиры, и та не знает, куда деться. Я не бездушный человек, деньги у меня теперь появились, и я к ней больше не хожу, чтобы по стоять поперек дороги. Женщины ловки, особенно вдовы, она уж выкрутится как-нибудь. В конце концов я должен признать, что она и домохозяин будут хорошей парой; я уже представляю себе, как они по воскресеньям дружно едят почки с салатом… Ты догадываешься, что я не кривил душой, она мне и впрямь была не безразлична, иначе я не писал бы так много о ней. Но что было, то прошло.

Кончаю сердечным пожеланием, чтобы и тебе жилось хорошо…

Твой…

Резолюция градоначальника на апелляцию по поводу решения магистратного суда по делу Ондржея Дилца, владельца дома № 1213, в первом районе Праги

…изложенные в апелляции 'мотивы не могут быть при типы уважительными, ибо содержание гмиипи а Праге строго ааиргщг но, укгкщшю леи пп то, что пургомистр держит днух лошадей, от которых якобы еще больше грили н неудобств для окружающих, чем от поросят, не имеет никакого отношения к делу. Ондржей Дилсц присуждается к уплате штрафа в сумме пяти гульденов, и ему вменяется в обязанность в трехдневный срок умертвить имеющихся у него поросят или удалить их из Праги, в противном случае это будет осуществлено в принудительном порядке.

Прага, 14 октября 18Г)‹Чгодп,

Письмо трактирщицы Елены Велебовой ее сестре Алоизии Троусилоапй, жене учителя в Хрудиме

Милая сестра!

Ты была права, видишь, я сама нрилнаю нто. Нее ото потому, что ты научились уму-разуму от мужи, а н, бедная вдона, осталась глупой. За Калготку ты меня больше но упрекам, ведь о ним псе копчено. Он от меня удрал. Сама знаешь, что и нем их епмьн пыла плохая, наша мамаша псогда их недолюбливала. Иол не нипоиатп, он все уговаривал да угопаривал, а ведь женское сердце по камень

Насчет Дилца ты тоже права. Тогда мне стоило только апхо теть, а нот теперь не знаю, как ваяться за дело. Он похудел, прямо страх! Видно, что мучаотсн, но упрям и воображает, что если он домовладелец, то уж это бог несть что. Правда,-долгов у него пет, и вообще видно, что человек он хороший. На днях я тут играла с его мальчонкой – этакий славный бутуз, большие синие глаза и щеки такие, что ущипнуть хочется; он всего на полгода моложе моего Тоника, они уже опять играют вместе, и Тоник ходит к ним наверх… Так вот, говорю, играла я с его мальчишкой, а тут как раз идет Дилец домой. Я прикинулась, что не вижу его, а сама ласкаю мальчишку. Он остановился, слова не сказал, потом пошел дальше и не прислал тотчас за мальчишкой, как бывало раньше.

Спасибо тебе за масло, хотя оно и не вышло дешевле, чем в Праге. Здесь я бы его купила на рынке по той же цене. Но масло хорошее.

До святой Катерины еще пять недель; завтра я сама понесу Дилцу арендную плату. Говорю тебе, что мне будет стыдно, но ведь он такой деликатный, даже не напоминает мне о деньгах.

Тоник шлет тебе много поцелуев, и ты тоже пошли ему что-нибудь.

Целую тебя и твоего мужа и остаюсь всегда верная тебе сестра Елена.

Р. Б. Тороплюсь!

Из записной книжки Ондржея Дилца, стр. 31

…Такого приятного рождества у меня еще не бывало. Елена хорошая хозяйка и отлично готовит. Она меня очень любит и совсем не такая строптивая, как я думал, во всем меня слушается. Она, пожалуй, даже лучше, чем покойница первая жена, царствие ей небесное. Теперь я верю, что этот студентик вовсе не нравился Елене, просто она хотела меня подразнить,- так женщины поступают с теми, кого по-настоящему любят. Если у нас и дальше пойдет, как сейчас,- а уже видно, что так оно и будет,- она не пожалеет, что за меня вышла, и увидит, что я буду хорошим отцом ее ребенку и не забуду о ней на случай, если скоро умру. Весной я побелю дом, а в садике устроим ресторан с музыкой. Теперь дело пойдет куда лучше, чем когда Елена была одна и без средств. Да и эти судейские господа тоже, наверное, оставят меня в покое. Сегодня ко мне приходили какие-то двое и сказали, что поело моей апелляции в Вену – а я уже забыл о ней и гляжу па них, никак не соображу, в чем дело! – пришел оттуда приказ все дело расследовать в подробностях с самого начала. Как, однако, они будут расследовать, ежели поросят этих мы уже съели, сегодня была последняя печенка на завтрак? Елена смеялась до упаду: сало от поросят у нее давно уже перетоплено в кухне. Так что не знаю, кто теперь выиграет это дело…

XII. ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ ПОСЛЕ КОНЦЕРТА

Слабое детское сопрано захлебнулось на высокой ноте, юная Валинка закрыла ноты, аккомпаниатор взял несколько заключительных аккордов, и хорошо заученная улыбка и книксен завершили концерт.

– Как замечательно! Она станет великой певицей… Вы будете счастливым человеком, господин фон Эбер,- умилялась Бауэ-рова. Кончив аплодировать, она в непритворном восторге вскочила с места, чтобы от избытка чувств обнять Валинку. Ее примеру последовали другие гости, сидевшие в два ряда в гостиной,- их было человек двадцать,- и на Валинку обрушился ливень поцелуев. Девочка, едва переводя дыхание, закричала: «Моя прическа!… Мама! Мама!»

Эбер, в течение всего концерта недвижно стоявший у окна, был тронут. Он закрывал и открывал глаза и наконец взволнованно сказал:

– -¦ Еще два года будем ее учить, а потом пусть дает концерты. Ей, правда, исполнится всего четырнадцать лет, и публика будет удивляться, по что поделаешь, коли она так талантлива! Вы не поверите, нани Бауэрова, какие успехи она сделала во французском языке за двадцать уроков. Уже свободно болтает с учителем.

Бауэрова удивленно всплеснула руками.

– Быть не может! Валинка, это правда?

– Oui, madame[22],- подтвердила Валинка.

– Вот видите! Я сам ушам своим не верил. Дело, конечно, также в хороших учителях. Особенно хорошо ведет свой курс учитель пения. У него отличный метод, ни одной мелочи не упускает, даже вставляет ученице палец в рот, когда она его недостаточно открывает… В Праге мы Валинку не оставим!