— Не доказано.
— Пока не доказано!
— Главное, что НЕ доказано! О Саблине мы знаем только с ее слов… Никто из опрошенных жильцов дома и соседей не опознал его. Именно она звонила потерпевшему Александрову на мобильный и просила встретиться с ней около шести утра у остановки на Кирова — у нас есть распечатка этого разговора.
— Оперативно сработали, молодцы…
— Спасибо, товарищ капитан… Так что, сама понимаешь. Не можем мы её сбросить со счетов! Никак. Кстати, и по убийству матери мы тоже все знаем только с её слов…
— Откуда она знает мой адрес?
— ?!
— Она пришла сюда, после того, как обнаружила… убитую. Откуда она знает мой адрес?
— А у нее ты не спрашивала?
— Спрошу, только сначала ты мне ответь, в управлении никто не мог ей дать его?
— Ты же знаешь, у нас с этим строго. Кто мог дать?
— Ладно… — и в это время в прихожей раздался звонок. Открыв дверь, я сразу же оказалась в мощной ауре звуков, ощущений, запахов, собранных под единым именем — Оксана. Лучшая подруга стремительно впорхнула в прихожую и с порога попыталась донести до меня всю информацию, собравшуюся за те дни, что мы не виделись. Зная, что все равно не сумею вставить в этот монолог ни словечка, помогаю ей снять пальто и мягко разворачиваю лицом к Лёшке, как раз вышедшему из кухни. Как ни странно, поток речей сразу же прерывается. Слегка удивленная данным фактом, оставляю в покое вешалку с одеждой и с интересом наблюдаю за этой парочкой. Наконец-то смущенный Лёшка решился нарушить тишину.
— Алексей… — берет Ксеньку за руку и галантно целует.
— Очень приятно! Оксана… — кажется к ней вернулось нормальное выражение лица… Я уж было собралась слегка подсолить эту сцену ехидной фразой типа: «Какой Версаль?!», но все мои планы были разрушены оглушительным хлопком двери гостиной, откуда со скоростью болида вылетела Кристина. Проскочив между Лёхой и Оксаной, она рывком сорвала с вешалки свою куртку и попыталась выйти. Подскочив к ней, я рывком захлопнула уже открывавшуюся дверь.
— Куда это ты собралась?!
— Не ваше дело!
— Ошибаешься, малышка! Это МОЁ дело! Потому что Я ещё пока веду твоё дело и обязана знать, куда собирается идти мой главный свидетель!
— Я иду домой!
— Никто тебя туда сейчас не пустит… Это место преступления, оно опечатано!
— Пойду к друзьям…
— К каким?
— Не знаю! Какая разница?! Если я подозреваемая, арестовывайте меня и в «обезьянник»!
— Ты хочешь меня вынудить именно это и сделать, видимо!
— Если я не арестована — я имею право идти куда хочу!
— Конечно, имеешь! Только сначала скажи — куда?!
— Отстань от меня! В конце концов, ты мне не мать!!!
— И, слава Богу!!! — слова сорвались с языка сами по себе. Я не хотела этого, но… сделанного уже не вернешь. Как-то странно посмотрев на меня, Тина вытащила у меня из рук куртку — я не сопротивлялась — и, открыв дверь, вышла из квартиры. Я стояла в прихожей, продолжая тупо пялиться в то место, где только что стояла Кристина. Наконец, сумев совладать со своими эмоциями, я повернула голову и посмотрела на свидетелей этого разговора. Две пары глаз смотрели на меня так, как будто мне только и осталось что вызывать машинку с синим крестом. Пожав плечами, я прошла мимо них, — Я ей не нянька, в конце концов…
— Что это с ней??? — уже на кухне я услышала вопрос Ксанки.
Слава Богу, что Лёшка, видя моё состояние и зная мой характер, не стал лезть ко мне с разборками. Более того, он даже Оксанке не дал этого сделать! Быстренько сменив тему разговора на менее скользкую и неприятную, он увел её в комнату, где они и продолжили тихое воркование… А я сидела на кухонном диванчике, курила сигареты одну за одной, в результате чего за какой-то час извела полпачки, и злилась на весь мир. Внутри меня как будто боролись два человека: один, более спокойный и рассудительный, предлагал все тихо обдумать, успокоиться, не пороть горячку и вообще… напарник прав и я дала слишком много свободы своим эмоциям, а второй, гораздо более эмоциональный, вторил ему абсолютную противоположность. Глубоко вздохнув и решив, наконец, для себя, что в данном случае "нечего на зеркало пенять" — сама во всем виновата, я вновь протянула руку к сигаретной пачке и обнаружила, что "никотиновые палочки" закончились. Вспомнив, что данной отравы в доме больше нет, я, мысленно чертыхнувшись, решила выскочить из дома до ближайшего ларька. Надевая куртку, деликатно постучала в дверь комнаты и, не заходя внутрь, возвестила, что ухожу. Тут же на пороге возникла Ксанка.
— Куда это ты собралась?!
— За сигаретами сбегаю…
— Максют, ты мне чего-то совсем не нравишься… — она обеспокоено покачала головой.
— А я и не обязана всем нравиться…
— Что-то происходит, а рассказывать не хочешь… Что случилось, Саш?
— Все нормально. Серьезно, Ксан… Я в порядке, — взяв себя в руки, дежурно улыбаюсь.
— Наверно, я вряд ли тебя уже застану…
— Я забегу на недельке, ладно?
— Могла бы и не спрашивать! — чмокнув её в щеку, выхожу на лестничную клетку и, уже закрывая дверь, вспоминаю про лыжи…
— Ксан! Ты про лыжи Настюхины спрашивала…
— Ну?!
— Они на балконе, в стенном шкафу. Скажешь Лёшке, чтоб достал…
— Спасибо!
— Не за что… Пока!
— До связи…
Поднимая воротник куртки, выхожу на улицу… Сегодня заметно теплее. По крайней мере, уши у меня не мерзнут, а значит и шапка без надобности. Почти десять вечера, на улице практически пусто… Купив в ближайшем ларьке бессменные "Parliament Lights", тут же закуриваю. Совершенно не хочется возвращаться домой… Решив, что прогулка на свежем воздухе поможет устаканить мысли и чувства, направляюсь куда глаза глядят, точнее, куда ноги приведут. Кажется, это помогло, потому как мой мозг наконец пришел в норму и начал логически анализировать все, что я уже знала по двум делам, несомненно связанным друг с другом. Полностью погруженная в собственные мысли, я и не заметила, как ноги привели меня к Ксанкиному дому. Примостившись на качелях в пустом дворе, я вновь достала сигареты…
— Можно мне одну? — я повернула голову на звук знакомого голоса и, не говоря ни слова, протянула пачку. Замерзшие пальцы вынули сигарету, — Спасибо… — также молча протягиваю зажигалку. Наблюдаю за процессом, после чего закуриваю сама. Продолжаю упорно играть в молчанку, сидя на детских качелях и засунув руки в карманы куртки, — Саш…
— Остудила пыл? — спокойно смотрю на абсолютно замерзшую девчонку, — Уже ведь больше часа по улицам бродишь…
— Откуда ты знаешь?
— У тебя вся куртка в крови… Как думаешь, в таком виде везде пускают?
— Я хотела пойти к подруге…
— Но вовремя сообразила, что лучше не стоит…
— Я сообразила, как только вышла из подъезда…
— Почему не вернулась?
— Злилась… и упрямилась.
— Гордая…
— Да! — тон, которым было сказано это короткое слово, заставил меня улыбнуться. Похоже, это слегка успокоило Кристину, потому что она выдохнула с явным облегчением, — Ты не сердишься?
— Я редко на кого-то сержусь по-настоящему… — помолчав ещё пару секунд решаюсь на вопрос, мучавший меня уже несколько часов, — Тин?!
— Ммм…
— Только не лги мне, все равно почувствую. Я же Змея… по гороскопу, интуиция бешенная!
— Змея?! Особо ядовитая? — карие глаза откровенно смеются надо мной…
— Временами, да! — отвечаю ей таким же взглядом, — Но это действительно серьезный вопрос… — глубоко вздохнув, произношу, — Как ты узнала, где я живу?
— Я спросила…
— У кого? — я с чувством легкого офигевания наблюдала, как щеки и шею девушки заливал густой румянец.
— Саш, только… ей ведь ничего за это не будет? Она же не знала, что так получится… Я ей, правда, наврала…
— Да, кому?!! — степень офигевания, кажется, достигла максимума.
— Наталье Александровне… — оп-па! Такого даже я не ожидала… Более того, я и подумать не могла, что моя историчка помнит мой домашний адрес! — Она, правда, сказала, что не уверена точно… Ты ведь могла и переехать на другой адрес, но во время учёбы у тебя был именно этот адрес.