«Кракен» и «Пётр Великий», как тёмное и светлое, приближались друг к другу. Максим, стоя на мостике и взирая, как вражеский корабль медленно подползал к их крейсеру, испуганно сглотнул. Он понимал, что враг готовится к атаке, поэтому единственный выход — это принять бой. Но нужно было выждать нужный момент, а иначе под огонь орудий, могли попасть их же собственные истребители. И вот когда крейсер драгонов, медленно приблизился к левому борту «Петра великого», он развернулся к команде мостика и громко скомандовал:
— Приготовиться к атаке, сообщить всем артелеристам, чтобы были на готове!
Команда засуетилась, приводя орудия в боевую готовность. В тот миг, когда «Кракен» пролетал вдоль левого борта «Петра Великого», все его орудия открыли шквальный огонь, превращая обшивку флагмана в мелкие осколки. Максим, видя, что корабль надо спасать, закричал, что есть мочи:
— ДА ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ!? ВСЕ ОРУДИЯ: ОГОНЬ!!!
В мгновение ока по всему кораблю распахнулись орудийные люки, откуда вынырнули десятки пушек. Поймав «Кракен» в прицелы, они выплюнули огненные пучки, которые, ударяясь о корпус корабля, извергали тёмно-красный огонь. Два судна стали бомбардировать друг друга, и медленно покрываться огнём. Силы были равны, но, если бы «Пётр» не был повреждён, он бы давно разнёс «Кракен» в космическую пыль.
…По левому борту российского звездолёта прошлась цепочка огня. Максим, заметив это, подскочил к иллюминатору и, вглядываясь в раскуроченный корпус, взвыл:
— Чёрт побери, там же склад!
— А капитан ещё не вернулся оттуда, — крикнул наводчик.
Максим повернулся к связисту:
— Немедленно связаться со складом.
— Есть. — Пальцы связиста быстро запорхали по кнопкам, и вот по всему мостику прозвучал сиплый голос капитана. На лице Максима сразу появилось беспокойство.
— Андрей, тут над складским помещением произошло прямое попадание торпеды. Надеюсь, с тобой всё в порядке?
И он замолк в ожидании ответа.
— Со мной всё в порядке, но у нас небольшие проблемы, — сообщил по рации Фитисов.
Максим посмотрел на связиста и, усевшись в кресло, уточнил:
— Что у тебя там?
— Потом расскажу. Сейчас любой ценой вытаскивай нас отсюда.
— Понял.
Внезапно связь с Андреем прервалась.
— В чём дело? — переводя взгляд на офицера по связи, спросил Максим. Но тот не мог ничего сказать — он сам не понял, почему система вдруг отключилась.
— Я не знаю. Энергия со всего корабля перенаправляется в техотсек.
Максим глубоко задумался и, смотря на экипаж, сказал:
— Проверить двигатель.
Один из техников, быстро пробежав глазами по монитору, радостно улыбнулся:
— Двигатели заработали, мы можем выйти в сверхпространство.
— Отлично. Запустить двигатели и открыть канал связи с истребителями. Пусть отходят.
Как ласточки, все истребители устремились в ангар «Петра Великого». Не дожидаясь очереди, они влетали в распахнутую ангарную пасть. С «Кракена» по истребителям вёлся шквальный огонь. И некоторые из них взрывались, разлетаясь на обломки.
Взревели двигатели, и массивный корабль помчался вдаль к звёздам. Вокруг корабля закружилось множество молний, ярко-синие лучи окружили его. Но едва он вытянулся, как с «Кракена» вслед ему полетела цепочка синих пучков энергии. Они ударили в двигатель, двигатель вспыхнул как раз в тот момент, когда «Пётр» нырнул в сверхпространство. Корабль мгновенно скрылся, исчез среди звёзд. Так как он шёл на максимальной скорости, потребление энергии щитом, прикрывавшим его во время полёта в сверхпространстве, было просто колоссальным. Чем быстрее корабль летит, тем более сильные перегрузки он испытывает, поэтому корабли не могут развить скорость выше тридцати св. Один св — это световая скорость. Нынешние корабли могут летать в тридцать раз быстрее скорости света.
«Пётр Великий» был повреждён, двигатель горел, поэтому поле, которое защищало корабль от аномалий сверхпространства, мгновенно исчезло. Корабль стал то вытягиваться, то становится плоским. Корпус волнообразно изгибался, сбивая экипаж с ног. Из дыры в левом крыле вылетело три члена экипажа. Видимо, случайно оказавшиеся в том месте. Их тела вмиг покрылись молниями, и, вспыхнув, исчезли. А «Пётр Великий» продолжал лететь в сверхпространстве.
Но его полёту вскоре пришёл конец. Горящий двигатель взорвался, разлетевшись на мелкие фрагменты. Флагман Российской Федерации мгновенно закружился вокруг своей оси и, так кружась, вынырнул из сверхпространства в тёмный мрак космоса. Обшивка отрывалась кусками и отлетала прочь от корабля. Пылающий корабль замер. Все его иллюминаторы погасли. И «Пётр», охваченный огнём и синим дымом, поплыл среди чёрных как ночь астероидов. Посчитать, так корабль ещё легко отделался.
Из-за чёрных астероидов показались обломки других кораблей — разных народов и разных временных лет. Казалось, что флагман русичей списали в утиль. Ведь это была свалка космического мусора. Смех, да и только: новенький, самый могучий корабль галактики — и уже на свалке…
«Пётр Великий» дрейфовал на фоне огромной голубой туманности и чёрных как ночь астероидов. Туманность была прекрасна, она переливалась фиолетовыми и тёмно-синими красками. Вот только, к сожалению, «Пётр Великий» был не в лучшей форме. Его корпус был покрыт пробоинами, из которых тянулся голубоватый дым, а кормовой двигатель был разорван на части. В левом крыле величественно темнела огромная дыра, из которой также сочился голубоватый дымок…
Вот такая судьба. Практически все корабли, которые носили имя «Пётр Великий», были флагманами России: начиная от морских и заканчивая космическими. И каждый из этих кораблей попадал в какие-то невероятные истории. Вот и этот тоже… попал.
Вообще, служба в космофлоте — опасное и рискованное занятие. И когда молодые люди поступают в академию, они подписывают договор, что осознают всю опасность службы в космофлоте.
Внутри корабля было практически то же самое: мёртвая зона. Во всех коридорах сгустился мрак. Так как система энергоснабжения отключилась, искусственная гравитация исчезла. Воздуха с каждой секундой становилось всё меньше и меньше. Практически весь экипаж пребывал без сознания и не мог прийти в себя из-за острой нехватки воздуха.
В главном техническом отсеке, как и во всех остальных, ситуация была не лучше. Даже Герхард — и тот валялся без чувств. Одежда на нём была разорвана, металлическое тело покрыто ранами. Они не кровоточили, а искрились. Под разодранной обшивкой отчётливо виднелись внутренние детали. Но Герхард был не из плоти и кожи, а из металла. Поэтому он мог существовать в безвоздушном пространстве, но только короткое время. Он тоже дышал воздухам. Внезапно его зелёные загорелись, и он ожил, шевеля головой и ногами.
— О, великие создатели, как больно, — тихо вымолвил Герхард. — Воздух заканчивается… Нужно немедленно запустить систему энергоснабжения!
Его металлическое тело плыло внутри безвоздушного пространства. Он видел вокруг ужас и боль. Вот безжизненное тело женщины парит в чёрном мраке разгерметизированной каюты: тёмно-красные глаза, серые губы, бледное лицо… Но не цвет лица шокировала Герхарда, а его предсмертное выражение — ярко выраженные удивление, страх и мгновенный ужас. Можно было сказать, что её смерть наступила внезапно.
— О, великие создатели, — в ужасе смотря на молодую женщину, пробормотал Герхард, — ей же ещё и двадцати нет.
Кинув последний взгляд на погибшую, он поплыл дальше. Подплыв к консоли управления, он резко замер, протянул руку и начал быстро нажимать на кнопки. Через секунду перед ним загорелся голографический монитор.
— Компьютер, немедленно запустить реактор, — смотря в монитор, приказал Герхард.
Из динамика отозвался металлический голос:
— Внимание! Запустить реактор невозможно.
— Компьютер, объясни, почему ты не можешь запустить реактор?
На мониторе появилось изображение реактора, где полностью описывалась схема всего механизма и анализировалась работа системы. Апеллируя к схеме, компьютер стал объяснять причину, почему он не может запустить реактор.