— И следующий момент, — отметила в своем выступлении Лидия Александровна. — Здесь чувствуется очень сильное лобби. Получается, что всё, что есть в Усть-Каменогорске, — это благодаря Ульбинскому металлургическому заводу. Как только нужно присвоить имя представителей УМЗ, то — единогласно. Но как только вопрос стоит о человеке спорном, неординарном — то значит всё… Дворец спорта, в любом случае, государственная собственность, строился он по просьбам усть-каменогорцев, а то, что его арендует Казцинк, это не означает, что Казцинк будет повелевать Дворцом спорта и умами болельщиков. Мое предложение: имя Бориса Александрова присвоить Дворцу спорта и повесить там мемориальную доску.

Свою позицию высказала независимый депутат Марина Соловьева:

— Имя Бориса Александрова знают не только мальчишки нашего города. Оно известно в России, Венгрии, Италии, Японии, Канаде. Это — великий спортсмен. И говорить сегодня о каких-то личных качествах не следует. Он — мастер спорта международного класса, символ мужества и стойкости, который не жалел себя и добывал славу своему Отечеству. И добыл! И мы сегодня должны гордиться земляком. Наши дети говорят о нем, помнят его и любят. А это значит, что и будущие поколения великого хоккеиста не забудут. В свое время мы давали репортажи с игр «Торпедо» из китайского города Харбин. Так в студии раздавались тысячи звонков. И сейчас я говорю устами восьми тысяч своих избирателей: это имя должно золотыми буквами находиться на Дворце спорта…

Насколько горячо выступали сторонники Бориса Александрова, настолько по-деловому расчетливо просматривали ситуацию беспрерывно обменивающиеся репликами «лоббисты». Понятно, что не дело журналиста самозванно выступать на сессии. Но и молчать, когда должно приниматься весьма ответственное решение, было бы безнравственно. Пришлось напомнить нашему депутатскому корпусу, как благодарные земляки его в Южно-Казахстанской области в два месяца решили все проблемы с переименованием городского микрорайона, наименованием Дворца спорта, двух детско-юношеских спортивных школ, когда в автомобильной катастрофе трагически погиб олимпийский чемпион Бекзат Саттарханов. А ещё пришлось напомнить, что и весьма почитаемый восточно-казахстанцами бывший первый секретарь обкома компартии Александр Протозанов в быту не отличался пристрастием к сухому закону. В беседах же использовал все обороты нормативной и даже ненормативной лексики. Но ведь помним мы его не за пьянство, любвеобильность и мат, а за то, что в регионе тогда кипела жизнь: на стройках, на предприятиях цветной металлургии, на возведении жилья, на тех же теплицах и птичниках.

Еще вопрос на «засыпку». Помнят ли простые жители Восточного Казахстана пришедшего после Александра Константиновича имя партноменклатурщика Милкина? В отличие от Протозанова он точно в отведенные часы пил… кефир и таблетки! И ничего более! Так ведь и в памяти восточно-казахстанцев не задержался. Был забыт уже на второй день отставки…

Да что там имена первых секретарей обкома КПСС!? Их нравственность или безнравственность!?

В юности, как и большинство молодых людей наверное, приходил в глубочайший восторг от поэзии. Тем более любовной.

Личной.

Выстраданной.

Воспетой.

Ну-с, кто не млел, не терял речи при звучании волшебных слов:

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты…

Пушкин. Александр Сергеевич Пушкин. И эти изысканно-нежные строки он посветил Анне Керн. И они, эти строки, своей пронзительностью и чистотой как бы закрыли таинство ночи поэта и его пассии. Да и было ли что-то другое?

Имело место! Во второй половине февраля 1828 года в письме к своему очень близкому другу Сергею Соболевскому Александр Сергеевич, в частности, отмечает: «Ты ничего мне не пишешь о 2100 р., мною тебе должных, а пишешь мне о M-me Kern, которую с помощию божией я на днях у-б».

Цинично?

Грязно?

Безнравственно?

Письмо это предпочитали не показывать большой читательской аудитории. «Мол, какая тень на имя величайшего поэта»… Ну и что с того? В Пушкине подавляющее большинство ценили и ценят поэтический дар, его талант и созданные им произведения. Помимо Пушкина давайте «пройдемся» по великим мира сего. По тому же Лермонтову. Все знают, что у него был (простите!) сволочной характер, задиристость и безнравственность? И то, что он соблазнил и бросил сестру Мартынова, — это как можно назвать? И роковая дуэль между ними — не случайность!

Перейдем в прошлый век. Есенин, Маяковский — другие? А алкоголь и наркотики Высоцкого? Их куда спрятать?

Не о теневых сторонах жизни идет речь. Мы помним лучшее, что было у этих великих людей…

Давайте вернемся в Усть-Каменогорск, к сессии городского маслихата. В голосовании приняли участие присутствующие на сессии 20 депутатов. «Народные избранники» Климов, Колодеев, Мишин, Урих, Ван, Самойлов, Туменбаев, Гудзь, Толмачев и Кожевников проголосовали против наименования Дворца спорта именем Бориса Александрова. Другие десять — а это Ситникова, Соловьева, Ракульцев, Щербаков, Мамырбаева, Гречанов, Ким, Кусаинов, Ежицкая, Бармаков — проголосовали «за». И лишь четыре оставленных заявления депутатов Гущина, Айзенберга, Тяна и Тетиевской, в которых они поддерживали присвоение имени Дворцу спорта выдающегося хоккеиста, решили судьбу этого вопроса.

Хорошая идея восторжествовала? Не скажите. И не один я в сомнении. Никто из членов Фонда не исключал, что на каком-то из этапов «утверждения» вновь не окажется тех же подписных листов (ведь «странным» образом «испарились» и оказались незарегистрированными несколько сот обращений усть-каменогорцев, которые я лично доставил в городской акимат), либо не там будет поставлена печать, либо подпись не в том углу… Да мало ли?..

Я разделял опасения «неудобного» депутата Лидии Ситниковой. Уж очень просто у нас в городе происходят переименования улиц и других объектов именами, в которых заинтересованы состоятельные ведомства. К примеру, силовики возводят в ранг героизма вряд ли профессиональный поступок одного из высокопоставленных чинов. Прибыв в окруженный со всех сторон его же подчиненными сотрудниками дом, в котором забаррикадировался вооруженный преступник, он без соответствующей экипировки (каски, бронежилета) ринулся разоружать бандита. Тот, понятно, стрелял, как по мишени. Безусловно, страшно, что погиб человек из числа тех, которых мы все отождествляем с Законом, Порядком и Охраной. Но теперь что, всех этих ребят настраивать на непременное шествие на амбразуры, когда в этом нет никакой необходимости? И что бронежилет, каска и табельное оружие дадены государством не в качестве выставочных экспозиций, а для употребления их вот в таких непростых обстоятельствах?

И другое. Почти мгновенно (при одном воздержавшемся голосе) на сессии маслихата разрешен вопрос по наименованию центральной городской библиотеки именем Славского. Да-да, того самого, чьим именем уже названа набережная Иртыша. Объяснение (и инициатива) категоричны: Ефим Павлович причастен ко всем строительным объектам Усть-Каменогорска. Наверное.

Вместе с тем призываю задуматься над другим. Несет ли личную ответственность бывший министр бывшего могущественного Средмаша за концентрацию промышленных гигантов в таком малоудобном для таких целей месте? Да, в патриархальном Усть-Каменогорске теперь можно увидеть красивые набережные рек, микрорайон Стрелку, ДКМ, ЦДК, мост через Иртыш, величественные здания учебных заведений, тот же Дворец спорта.

Но имеем и другое. Самую низкую продолжительность жизни мужчин в Казахстане (не говоря о всем мире), самую высокую заболеваемость онкологией (в том числе и среди детей), самую низкую деторождаемость (поскольку более 96 процентов рожениц имеют всевозможные патологии). А уж каким воздухом дышат усть-каменогорцы, наверное, могли бы сказать только те, кто испытал на себе газовые атаки времен первой мировой войны.