Как быстры мы в неправедном. И как неторопливы на пути к Храму…

ТАЙМ-АУТ

Мало сказать, что выглядела она сказочно красивой. Пышная кипа волос цвета красного дерева, утонченная линия носа, белозубая, располагающая к себе улыбка, высокая грудь, гитарно-волнующий изгиб бедер. И имя у неё точно из сказки — Алиса.

Бари по привычке мчался по Проспекту с явным нарушением скорости. Тем не менее ухитрился краем глаза увидеть, что на автобусной остановке от промозглого осеннего ветра поеживается симпатичная девушка. Педаль тормоза в пол, визг резины, задняя скорость…

— Садитесь, подвезу.

Она окатила его недоуменным взглядом светло-карих глаз и вдруг улыбнулась:

— Разрешаю вам оказать мне такую любезность. Только я с подругой…

Бари от души расхохотался.

— Правда? Мне никто не произносил таких слов. Места всем хватит. Вас как зовут-то?

— Алиса! Подругу — Ксения. А вас?

— Алиса? Какое странное имя… Я — Бари. Бари Алехандров!

— Где-то я вас видела… Вы где работаете?

— Ты что, Алиса, вправду его не узнала, — горячо зашептала на ухо подруга. — Это же хоккеист. Знаменитый хоккеист!

— А-а-а, вот оно что… Да, теперь припоминаю. Что-то слышала… Кстати, нам на Стрелку нужно.

Бари впервые пожалел, что путь на Стрелку (там, где сливаются две реки) слишком короток. Он «втихую» сбросил скорость в надежде разговорить собеседниц. Только те вдруг перешли на однозначные «нет» и «да».

— Все, доехали. Сколько я вам должна?

Алехандров согнал улыбку с лица и неожиданно хрипловатым голосом произнес:

— Вместо денег — телефон. Я как-нибудь позвоню…

— «Как-нибудь» — не для меня! Спасибо!

— Нет, не выпущу, — уперся Бари и щелкнул клавишей блокировки дверей. — До тех пор, пока не получу номерок телефона, будем сидеть в машине.

— Сидеть мне некогда. Дела… Номер телефона…

Алиса прикрыла глаза… и с расстановкой продиктовала шесть цифр.

— Теперь всё? До свидания!

Понять восхищение Бари несложно. Спустя добрых полтора десятка лет Алиса так же чертовски обворожительна. Честно признаюсь, разыскивал её долго. Временами казалось, тайная любовь моего героя — фантом. Вымысел чистейшей воды. Что никогда у Бари искренних и глубоких чувств к какой-то таинственной незнакомке просто не было. Потому, как и её, этой незнакомки, в природе не существовало. Однако ж нет. Была она! И есть. И имя-то действительно такое сказочное, и взгляд карих глаз с вкрапленными точечками зеленых брызг очарователен и притягивает вмиг…

Впервые когда я до неё дозвонился, представился и осторожно попросил всего лишь вспомнить пару эпизодов тех девяностых, получил категорический отказ. Более того, запрет на эту тему.

— Бог с вами. Мог бы я вам предоставить некоторые фотографии Бари? Возможно, вы мне, в свою очередь, покажите снимки, которые я ещё не видел.

— Как наивны ваши уловки. Да и нет у меня никаких архивов. Так, пара-тройка фотографий…

— Тем не менее…

— Я подумаю…

Алиса думала долго: «Позвоните дней через десять», потом — «Через месяц». Даже: «Не звоните, ничего вспоминать я не хочу». Это уж потом понял, что все разговоры о Бари как скальпелем по живому. Кровоточит до сих пор…

И вот сидим мы в случайном кафе, греемся горячим кофе и я «step by step» пробираюсь через категоричный запрет на тему Алехандрова. Рассказываю о командировках, о знакомстве с десятками друзей и приятелей Бари, об удивительных находках в архивах, о собственном чувстве неисполненного долга и желании написать биографический очерк без всяких прикрас. С тенями и полутенями…

Я прозевал тот миг. Когда взглянул на собеседницу, вдруг увидел, как по совершенно белому лицу катятся слезы, и Алиса безумными глазами смотрит через меня в ту осень 1995 года.

* * *

— Я стояла на остановке и ждала автобус…

…На удивление, звонка в тот вечер не последовало. Утром Алиса только хмыкнула, вспомнив случайного знакомца и… И решительно вычеркнула его из памяти! Подумала, навсегда. Когда же через две недели раздалась длинная трель междугороднего звонка, Алиса после первых фраз оторопела.

— Да, я… А это кто? Бари? Какой Бари!? Подвозил? Ах, да… Вспомнила… В Словении? Ну, поздравляю… Ещё раз извините, сразу не узнала…

— Алиса! Я ещё позвоню. Пока!

Бари Алехандров позвонил и на другой день, и на третий, и на четвертый. Ещё и ещё. Алисе стало удивительно, что невзирая ни на разницу во времени, ни на тысячекилометровые расстояния незнакомый человек интересуется её жизнью. Нагло переступая традиционные приличия в многоминутных телефонных переговорах. Он её-таки заинтересовал. Теперь на телефон она поглядывала с ожиданием…

Их легкий флирт по «проводам» не обещал ничего серьезного и даже мимолетного. Для чего жизнь дала им шанс и случайной встрече и продолжающихся телефонных звонках — объяснить, наверное, невозможно. Для вдохновения? Для разочарования? Для пылкой любви? Вообще: что движет двумя людьми? Какая искра между ними пробегает? Как её назвать?

Страсть?

Самолюбие?

Отчаянье?

Оба они вдруг «пошли» против всех обстоятельств и растревожили спокойное течение времени. И оба не знали, чем это закончится.

«Что будет, то будет», — думала Алиса, за плечами у которой остался «разбитый роман», не переросший в традиционный брак.

Зима в тот день одарила Город белоснежным покрывалом.

Когда же раздался обычный — городской — звонок, у Алисы екнуло сердце. «Точно, Бари…».

— Здравствуй! Могли бы встретиться?

— Почему бы и нет? Может, завтра? Или послезавтра?

— Нет! Прямо сейчас! Куда подъехать?

— Да все туда же, на остановку «145 аптека»…

Алиса в смятении: ну как так можно было быстро «сдаться»? Приоделась в спортивную «амуницию» и помчалась к месту встречи. Вот и серый джип. Дверца широко распахивается…

— Как я рад тебя видеть! Поехали?

— Мы уже на «ты»? — попыталась она сдержать «наступление» Бари. — И куда это мы поедем?

— Недалеко. Есть красивое место — перевал Чепек, откуда Город как на ладони. Ночью он совсем другой… Таинственный, перемигивающийся огнями, несуетной…

— Застряли мы тогда в какой-то промоине, — вспоминала ту поездку Алиса. — Поразило, что Бари без отчаяния и досады таскал какие-то валежины, ветки, рвал траву. Одет был в щеголеватую куртку, в туфельках. А вокруг первый снег и грязь непролазная! Он меня просто сразил вот этим спокойствием, что всё равно выберемся. И выбрались! Чумазые — до самых ушей…

— Хорошо повеселились. Теперь вези домой…

Вот так каждый вечер! Куда мы только ни мотались. Хорошо помню, как в Скалистой Успенке он показал любимое место отдыха своей юношеской компании. Туда, куда они приезжали всей своей ватагой, жгли костры, жарили шашлыки и мечтали о большом хоккее…

…Не забыть мне и ещё один звонок:

— Едем? Встречаемся на нашем месте? Минут через двадцать?

Собралась, открываю дверь, а Бари на площадке стоит. Сгреб меня в охапку.

— Милая, я без тебя дышать не могу.

У меня и ноги подкосились…

Теперь я его ждала после всех игр и тренировок. Изо всех командировок. Дальних и ближних. Утром. В обед. И вечером. Всегда, каждую минуту. Когда он уезжал надолго, я не находила себе места. Ничего не могла делать… Не жила — существовала… На мое счастье, оставил он как-то сорочку. Красненькую, в мелкую клеточку, с погончиками на плечах. Я в неё уткнусь, неповторимый аромат его тела вдыхаю, плачу, и становится мне легче в ожидании прилета Бари. Он также все свободное время проводил со мной. О хоккее говорил много и охотно. У него все тогда получалось. Комплектовал команду, и я точно знала, кто поедет на сборы, а кто нет. На одних «нажимал», других «авансировал», третьих «брал» авторитетом. Да, хоккей — это его основная жизнь… Хорошо помню, как приехал с отборочного турнира на Мировую Спартакиаду. Веселый, азартный. Но, рассказывая об играх, не удержался от реплики: «Ведь за моей спиной вступили в негласные переговоры. Хотя, думаю, мы бы могли и честно сразиться»…