11.1.2. Поход царских войск на Заруцкого и восстание в Астрахани в 1614 г

В Москве к остаткам самозванческого войска продолжали относиться более чем серьезно. Уже зимой в Казани стали собираться крупные силы, вновь под командованием кн. И. Н. Одоевского; по весне (1614) они двинулись на Астрахань традиционным для «низовых» мест образом «плавной рати» — на судах. Царская рать взяла своей покровительницей чудотворную Казанскую икону Божьей Матери[224]; стрельцы — основа войска — были в избытке снабжены английским «цветным» сукном на кафтаны и помимо самопалов обзавелись рогатинами с цветными флажками-прапорами из зендени (род хлопчатобумажной ткани)[225]. Внушительный и нарядный вид государева войска должен был произвести впечатление на дальнюю российскую окраину, не видевшую государева жалованья почти 10 лет, и способствовать усмирению ногайцев и прочих татарских сообществ Нижней Волги. Однако исход борьбы с «ворами» был решен еще до прибытия царских стрельцов.

Под влиянием «земской» и правительственной агитации и дипломатических усилий Москвы старые и крупные казачьи сообщества — Донское и Волжское войска — отказали в поддержке мятежной Астрахани: только 560 «молодых» казаков с Волги пошли туда «за зипуном»[226]. Прослышав о приходе этих новых разбойников, жители города восстали против Заруцкого (середина апреля 1614 г.). Последний с Мариной, Иваном и верными людьми (800 человек) заперся в каменном городе, обстреливая посад из пушек. Тогда же, накануне Пасхи, узнав от приведенных татарами русских полоняников об освобождении Москвы и воцарении Михаила Романова, Терской городок присягнул новому царю, а его воевода П. Головин отправил стрелецкого голову Василия Хохлова с отрядом в 700 казаков и стрельцов под Астрахань. При его приближении Заруцкий с волжскими и «дворовыми Маринкиными» казаками в ночь на 12 мая бежал Каспийским морем на Яик, а кн. Иштерек с ногаями — вверх по Волге и к Азову. Вскоре подоспел с «верховой» московской ратью и боярин кн. Одоевский, который послал в погоню стрелецких голов Пальчикова и Онучкина со стрельцами. Те 23 июня осадили яицких казаков на Медвежьем острове на Яике и через день вынудили атамана Уса выдать им Заруцкого, Марину Мнишек и Ивана «Дмитриевича». Их отправили в столицу, где «Заруцкого посадили на кол, а Воренка… повесили, а Марина умерла» в Коломне, где до сих пор сохранилась «Маринкина башня» — место ее последнего пристанища.

Окончательная победа над самозванцами вновь была одержана не столько военной силой, сколько «мнением народным»: весть об избрании царя Михаила вызвала твердую надежду на прекращение Смуты и восстановление порядка, лишив Заруцкого самых последних прибежищ на дальней окраине государства.

11.2. Борьба с «воровскими» казаками (1613–1615)

1614 г., весна-лето — массовый приход казаков со службы в северные уезды России, грабеж и их разорение.

1614 г., сентябрь — начало сбора войска боярина кн. Б. М. Лыкова в Ярославле для борьбы с «заворовавшими» казаками.

Октябрь — первые «посылки» на казаков.

Август-декабрь — поход отряда запорожцев 3. М. Заруцкого из Литвы мимо Белой, Осташкова, Торопца до Устюжны и далее вниз по Волге в попытке прорваться в Астрахань к И. М. Заруцкому.

Декабрь — Лыков начинает преследование 3. Заруцкого из Ярославля.

1615 г., 4 января — бой под Балахной (в Васильевой слободке); отряд Лыкова разгромил запорожцев и отбил их обоз.

Январь-март — Заруцкий уходит мимо Карачева в Литву.

До 8 марта — преследуя запорожцев, голова Б. Износков с северскими ратными людьми настигает их в Лоеве и сжигает острог города.

Январь — поход кн. Б. М. Лыкова из Ярославля к Вологде; при его приближении атаманы М. Баловнев и другие «вину свою государю принесли» и составили войско присланного в Белозерск воеводы кн. Н. А. Волконского.

1615 г., начало февраля — казаки выступают к Тихвину и останавливаются в 15 верстах от города.

Май-июнь — бунт казаков из-за невыплаты жалованья и поход их во главе с М. Баловневым к Москве.

Начало июля — войско Баловнева подходит к Москве.

23 июля — разгром его под Москвой отрядами кн. Б. М. Лыкова и окольничего А. В. Измайлова.

Август-сентябрь — «разбор» пленных казаков.

Поморские, карельские, вологодские и иные земли Русского Севера в 1604–1608 гг. не были затронуты гражданской войной, а в 1608–1609 гг. сумели всем миром отбиться от «тушинцев». Между тем торговые города со складами русских и иноземных купцов, богатые монастыри и зажиточные деревни настойчиво привлекали к себе взоры воров — казаков и черкас. С 1612 г. их сильные нападения возобновились, мотивированные со стороны казаков законным, с их точки зрения, сбором «кормов» и невыплатой «полного жалованья» за службу[227]. Война здесь приняла характер ожесточенного противостояния этих воров и погромщиков с местными крестьянскими «мирами», выставлявшими «посошную рать» для охраны своих городов и засек.

Самовольное проникновение казачьих станиц, ушедших в поисках кормов из своих полков, в Белозерский, Олонецкий и другие уезды началось уже в 1613 г., когда под Псков и на Тихвину отправились рати из-под Москвы. К казакам присоединились запорожцы, временно служившие в шведских войсках, также недовольные невыплатой жалованья. Весной-летом 1614 г. они, «проломав» засеки, рассыпались по огромной территории северных уездов, чиня невиданные по жестокости и бессмысленности насилия над местными жителями: «посекая» их сотнями, сжигая вместе со дворами, ругаясь над женщинами, набирая «чуров», «невенчальных жен» и полон. Несколько станиц и (иногда) татарских отрядов, объединяясь, выбирали у себя старшего атамана и действовали сообща. Так, в апреле 1614 г. 1,5 тыс. человек собрались в Пошехонье и, отказавшись от присяги Михаилу Федоровичу, решили прорываться к Заруцкому. Правда, это им вряд ли удалось: на такой случай под Казанью была сооружена засека с охраной из более тысячи служилых иноземцев и стрельцов. Новые отряды вольных людей прибыли на Север после поражения и развала рати кн. Д. Т. Трубецкого под Новгородом (июль-август 1614 г.).

У страны было мало военных сил бороться с этим злом, и Земский собор принял прежде всего мирные меры: еще в апреле для жалованья служилым людям был санкционирован сбор «пятой деньги», что поручили возглавить думному дворянину Козьме Минину, а 1 сентября для увещевания казаков и возврата их на службу делегация духовных и светских лиц отправилась в Ярославль. По совету с духовенством Собор приговорил называть «казаками» только тех, кто верен государеву крестному целованию и бьется с врагами: нынче-де они тщетно ожидают денег и помощи из разграбленных уездов; те же, кто не идет на службу, грабит православных христиан и не пропускает в столицу и в полки собранную казну («пятую деньгу») — не достойны называться казаками: «Они пуще и грубнее литвы и немец», и от этих воров не должно быть бесчестья «прямым» атаманам и казачьему имени. Для подкрепления «казачьего уговору» боярин кн. Б. М. Лыков должен был собираться с ратными людьми окрестных уездов, «оставшихся за смоленской службой»; 25 ноября ему «в сход» был послан из Москвы стольник И. В. Измайлов с отрядом «литвы и немец и всяких иноземцов»[228].

Увещевания не оказали воздействия на грабителей, и вскоре Лыков начал боевые действия. Но вначале он выступил против черкас Захария Заруцкого, которые прорвались из Литвы, сожгли Кинешму и Юрьевец. Боярин разгромил их под Балахной: запорожцы были вынуждены покинуть богатый край и по дороге в Литву потерпели еще несколько поражений от северских ратных людей. Лыков же двинулся к Вологде и Белозерску на воровских казаков. Захваченных в плен он «по государеву указу, милостиво наказывал, а иных вешал»[229]. Приближение этого карательного отряда заставило войска атаманов Михаила Баловнева и Василия Булатова поспешно «принести свои вины государю» и подчиниться присланному к ним воеводе кн. Н. А. Волконскому[230]. Характерно, что войско, имевшее в своем составе около 5 тыс. казаков при 74 атаманах[231] было усмирено подходом 2-тысячного царского отряда.