Настолько ценные, что, по здравом рассуждении, я не должен больше ломать себе голову. Все начинает гармонично вставать на свои места.

Лично мне совершенно ясно: «бале роз» существовали, в них участвовала Мод Фреваль вместе с Кристин (кем бы они ни были – «кузинами» или случайными подружками), и в ходе одного из сеансов Гилану не совладал со своими эмоциями. Между тем Мод, арестованная за бродяжничество и безнравственное поведение, схлопотала срок, а в качестве компенсации ей выплачивают что-то вроде пенсии.

Смерть нотариуса в духе Феликса Фора, должно быть, прервала сии нежные развлечения. Но как только опасность миновала, они возобновились. А Аньес Дакоста, подружка Кристин, заняла в них достойное место. Тут обнаруживается новый удар: один из завсегдатаев «клуба» оказывается алжирским предателем, и Аньес его разоблачает. Это обходится ей дорого, так же как и Кристин, которая могла бы размотать всю эту ниточку.

Остаются наблюдатель за «Дубками», блондинка в мини-юбке, тот тип, что меня избил и спер банкноту, и Сигари, нескромный клиент «Принсесс». Что касается последнего, то я примерно представляю то место, которое он занимает во всей этой истории, и если я сейчас пойду проинтервьюирую Фернана, коллегу Жерара, то лишь для очистки совести. Поступки всех остальных найдут, по-видимому, свое объяснение в свете того, что мне сообщит Мод Фреваль, у которой я рассчитываю во время ближайшего паломничества в Лурд вырвать имена и адреса. И с этого момента все раскрутится само собой.

О'кей!

Я звоню в «Литтораль» из бистро. Жерар мне говорит, что «договорился с Фернаном, и тот меня ждет». Чтобы добраться до «Принсесс», скромного и тихого заведения, чуть менее грязного внутри, чем снаружи, мне нужно пройти несколько метров по плохо освещенной улице, полной теплых испарений и сомнительных запахов. В сей поздний час Фернан исполняет там по совместительству обязанности посыльного-портье-консьержа. Он один. Это молодой человек с очень удавшейся крысиной мордой. Я объявляюсь и сразу же завоевываю его расположение, всучив ему тысячу франков. В ответ я прошу его рассказать мне о Сигари. Запасшись изрядной долей терпения (так как этот олух не скупится на всякие отступления) и добавив еще бабок, я получаю следующие сведения.

Паскаль Сигари, житель Марселя – так он вносил свою фамилию в регистрационную книгу «Принсесс»… (Когда он заполнял карточку, что было далеко не всегда. Находясь в более или менее приятельских отношениях с содержателем гостиницы, он, случалось, не соблюдал этой формальности, полагаясь на хозяина, который, бывало, и сам забывал это сделать.) Так вот, обычно Сигари записывался в регистрационную книгу как коммивояжер. Вообще же он был завсегдатаем этого спокойного заведения. Вот уже примерно год, как он раз в три месяца появлялся на один-два дня в этом городишке с двумя маленькими чемоданчиками в руках. Его последний «нормальный», если можно так выразиться, визит относился к 18 апреля. Однако в понедельник, 2 мая, нарушая ритм своих обычных появлений (его не ждали раньше августа), он объявился вновь. С двумя чемоданами. В тог же вечер небольшой выход с пакетом под мышкой. Возвращение спустя несколько часов вместе с пакетом. Вторник, выход довольно поздно ночью с пустыми руками. И он не вернулся. Проходит среда. Сигари нет. Фернан, который полагает, что хорошо и быстро соображает, сделал из этого вывод, что тот удрал не заплатив. Поскольку раньше он уже имел возможность ознакомиться с багажом этого типа, содержимое которого вызвало его зависть, то он завладел тем чемоданом, где находились книжонки. Вскользь он замечает, что если я хочу иметь какую-нибудь из этих брошюрок, то это дохлый номер. После того как он на все это вдоволь нагляделся, он выбросил все это к чертовой матери… В ответ на мой «запрос» (стиль Тур Пуэнтю) он рассказывает мне о втором чемодане. В нем был костюм из альпака и целый склад рубашек; Сигари менял их очень часто, потому как был чемпионом в области потоотделения.

– Ну а шеф что сказал, узнав, что клиент сбежал?

– Ничего. Только вид у него был недовольный. Не велика потеря, но все же вид у него был недовольный.

Черта с два! Владелец «Принсесс» – не такой болван, как его служащий, сразу понял, что дело тут не в мошенничестве, а в том, что с марсельцем «что-то приключилось». И если он не стал вызывать полицию, то лишь по двум причинам: это противоречило его правилам и, кроме того, пропавший не фигурировал в его регистрационной книге. Лучше не рыпаться. Да, действительно. Я уверен, что этот коммивояжер, чемпион по потоотделению, уже не выделяет пота. И этот тип улетучился одновременно с Аньес.

Пока я так размышляю, Фернан продолжает:

– В прошлое воскресенье утром заявились дружки Сигари, из Парижа, ну, в общем, один мужик с дамочкой, говорили они довольно резко. Такая, знаете ли, бабенка, атас!… Как в кино. Ноги – во! Бюст – во!

– Ладно, не падай в обморок. Эта дамочка…

Я описываю ему г-жу Морто, блондинку с дороги в Праду. Он подтверждает, что это она. Я прошу его набросать мне портрет типа, который ее сопровождал, но он не слишком силен в этом виде спорта. Без разницы. Это может быть только мой обидчик из «Литтораль». Увлекшись, Фернан добавляет, что эти люди оплатили оставшийся неоплаченным счет и ему показалось, будто они интересовались украденным чемоданом. Вот почему он поспешил от чемодана избавиться, как от него самого, так и от его содержимого, поскольку патрон мог что-нибудь заподозрить.

Переговоры завершает еще одна банкнота, и я возвращаюсь в «Литтораль».

Совладав с лихорадкой Берси[20], мой друг Брюера снова на своем посту. Не понимаю, как это мне пришло в голову заподозрить его в том, что это он меня тогда пристукнул. У него рожа человека, не способного на такое дело. В промежутке между двумя дружелюбными репликами он говорит мне, что звонила какая-то дама, она не назвалась, но, наверное, перезвонит; что меня спрашивал какой-то молодой человек, совсем недавно, тоже не назвался. Я сажусь в лифт, перебирая в уме полученную информацию и все остальное.

На моем этаже навстречу мне по коридору беспечно направляются два типа, в то время как я собираюсь войти в свой номер.

– Эй, постойте-ка, г-н Бюрма! – говорит один из них, в непромокаемом плаще.

Это Серж Эстараш, приятель Аньес, молодой выздоравливающий араб. Я здорово удивлен, что вижу его здесь. В сей поздний час ему давно пора бай-бай. Он протягивает мне левую руку. Я ее пожимаю. Одновременно он достает правую руку из кармана плаща и приставляет мне к животу пистолет. Он дрожит как осиновый лист. Я же настолько обалдел от этой обалденной истории с пистолетом, что не могу пошевельнуться и стою нокаутированный. Прежде чем я успеваю прийти в себя, другой араб, тоже молодой, но чуть постарше Эстараша, с волевым подбородком и с глазами фанатика, пылающими, как раскаленные угли, избавляет меня от моего собственного пистолета и тычет мне дулом в ребра.

– Двигай вперед, подлый шпик! – рычит он слегка театрально и с дурным акцентом.– Пошли с нами. Надо поговорить.

Глава VI

В руках алжирцев

Я подчиняюсь. Меньше всего на свете в этот момент мне хотелось бы вызвать раздражение этих типов, вообразивших себя Зорро. Они напряжены и преисполнены важности. По-видимому, они кажутся себе хладнокровными и невозмутимыми. Любое неловкое движение с моей стороны может спровоцировать стрельбу. Правда, я не думаю, что они собираются меня убить, скорее всего, эти два олуха, опьяненные нелепыми мечтами, решили просто поразвлечься. Такие вещи всегда чувствуются. В подобных случаях остается только молчать и ждать, когда страсти поутихнут… Итак, я иду с ними, хотя все во мне кипит, после того как этот тип обозвал меня шпиком. Чертовски обидно, если учесть, что я всегда был сам по себе. Мы идем за спутником Эстараша – он, как я позже узнал, работал одно время на кухне «Литтораль» – и, не встретив никого по дороге, выходим через служебный вход на темную улочку. Недалеко от нас стоит машина с заведенным двигателем и шофером за рулем. Обойдя четыре колымаги, мы садимся в автомобиль и едем.