Я пережевывал все это с добрый час и под конец пришел к выводу, что комок жевательного табака в наше время можно задаром пережевывать до бесконечности.

Потом меня осенила одна идея. Существовал, быть может, способ – или хотя бы самый малый шанс выйти на женщину, употреблявшую такие восхитительные духи. Л там уже гори все синим огнем. И никакой тайны. Дурак я. что раньше не подумал об этом способе.

Глава X

Выйдя из кафе Рути, я запасся вечерними газетами, остановил такси и велел отвезти меня на улицу Сайда. По дороге я внимательно просмотрел прессу. Ни «Крепюскюль», ни «Франс-суар», ни «Пари-пресс» не сообщали о том, что обнаружен труп Демесси. И я полагал, что теперь его не скоро найдут. Эти арабы, обычно такие осмотрительные, должны были в последнее время побить в этом отношении собственные рекорды. Не станут же они ради какого-то отдавшего концы руми[14] впускать к себе полицейскую свору. Если они заметили, что в комнате под номером десять скрывается жмурик, они, верно, преспокойненько ухватили его за руки и за ноги и швырнули поблизости в Сену. Я не мог разобраться, радоваться мне этому или нет. И тут как раз мой водитель с неподражаемым акцентом династии Романофф сообщил мне, что мы прибыли.

Солнце сегодня соизволило-таки выглянуть. Оно было не ярким и не теплым, но придавало окружающему пейзажу сносный вид. Однако требовалось нечто большее, чтобы оживить фасад дома и разбойную железную лестницу. От всей души желая не столкнуться с Ортанс Демесси (мне нечего было сказать ей, да я и не хотел пока ничего говорить; к тому же сейчас скорее уж я нуждался в чьей-то помощи), я стал подниматься по лестнице. Взобравшись на пятый этаж, я постучал в дверь Мариньи, матери и дочери. Открыла мне мать.

– О! Добрый день, месье Бюрма,– сказала она.– Входите, прошу вас.

Видимо, я внушал ей симпатию. Хоть какое-то разнообразие – это позволяло мне не думать о тех, кто терпеть меня не мог. Я вошел.

– Мне хотелось бы повидать вашу дочь,– сказал я.

– По поводу работы, о которой вы мне говорили? Работы для Жаннет?

– Да.

– Видите ли… мы получили ответ из конторы, куда она вчера ходила на пробу. Ее приняли, и она приступит к работе второго января.

– Неважно. Мне все равно надо с ней повидаться.

– Она только что встала, и ей, видно, не по себе. Вчера она пришла страшно поздно и всю ночь ворочалась.

– И все-таки мне надо повидать ее,– снова повторил я.

– Вы так нетерпеливы и требовательны,– жеманно сказала она,– точно влюбленный. А знаете, она всю ночь грезила вслух и несколько раз произносила ваше имя. Я-то думала, что вы едва знакомы.

– Мы виделись всего два раза. Что же касается моего имени, которое она произносила во сне… Многие женщины поступают точно так же. Есть другой Бюрма, тот самый, который торгует жемчугом, бриллиантами и ожерельями. И хотя все это подделка, многие даже самые разборчивые дамы и наяву готовы были бы довольствоваться его товаром, тем более что на настоящие у них, конечно, не хватит средств.

– Да вы шутник. Пойду скажу ей, что вы пришли.

Она вернулась вместе с дочерью. Скверно проведенная ночь, бесспорно, оставила свои следы на лице Жаннет, но – чтоб мне платить налоги строго в указанный срок!– ей это лишь прибавило очарования. Она мило улыбнулась мне и протянула руку. Мамаша все еще была тут и не спускала с нас глаз. Но вот наконец хозяйственные заботы потребовали ее присутствия в соседней комнате.

– Что… что-нибудь новое? – с тревогой спросила Жанна.

– Ничего. Все идет отлично. Во всяком случае, неплохо. Я вам потом объясню. Сегодня прекрасная погода. Мне хочется прогуляться. Вы пойдете со мной?

Она согласилась.

– Не забудьте свои духи,– сказал я.

– Они вам нравятся?

– Особенно футлярчик.

Когда мы вышли на улицу Сайда и стали спускаться по ней в сторону улицы Оливье-де-Серр, я сказал:

– Не могли бы вы отдать мне его на несколько дней?

– Пожалуйста. А что…

– Вам часто доводилось видеть в продаже такие штучки?

– Нет.

– Тогда одно из двух: либо это какой-нибудь ювелир или владелец ювелирной лавки, называйте как хотите, делает такие штуки в большом количестве на потребу богатой клиентуре, и в таком случае я ничего не найду. Либо это идея, дорогостоящая фантазия той самой женщины, и тогда, если хоть немного повезет…

– Повезти должно основательно, вам не кажется?

– Не приводите меня в уныние. Я и так в упадке. Может, там есть какая-то марка.

– Я ничего не заметила.

Она открыла свою сумочку, достала золотой футлярчик с бриллиантовой кнопкой и протянула его мне. Я положил его себе в карман.

Дойдя до перекрестка Вожирар-Конвент, мы вошли в кафе-ресторан Ривале. Теперь я уже немного проголодался, Жанна тоже. Мы сели в укромный уголок. И дожидаясь, пока принесут еду, я стал изучать пресловутый футлярчик. И в конце концов обнаружил хитро замаскированную – дабы не нарушать хорошего тона и хорошего вкуса – пробу на драгоценном металле. Она соседствовала с другой отметкой – микроскопической. И в самом деле, только в микроскоп можно было разглядеть, что она собой представляет: был ли то вензель, символ, божество или что иное. Я направился к телефону, чтобы позвонить Элен, моей секретарше.

– Есть работенка, моя дорогая, – сказал я.-Для вас и для всех остальных. Пригласите как можно скорее всю банду в контору, потом приезжайте ко мне на площадь Конвента, кафе «В Конвенте». По дороге заскочите к моему дому и возьмите мою машину.

Она явилась, когда принесли десерт.

– Садитесь,– сказал я, представив их друг другу.– Садитесь и закажите себе что-нибудь. Что-нибудь для подкрепления ваших красивых ножек. Им предстоит поработать. А вам придется побегать.

– А! – молвила она, кинув понимающий взгляд в сторону Жанны.– А вы что будете делать? Спать пойдете?

– Я слишком стар.

– Чтобы спать?

– Чтобы бегать. И чтобы спать – тоже, если уж вам все непременно хочется знать. Ну а теперь хватит болтать…– Я вручил ей драгоценный футлярчик.– Тут есть,– я показал ей где,– клеймо и какая-то отметка. Мобилизуйте всех, поговорите с ювелирами, словом, расстарайтесь и велите узнать, означает ли что-либо эта отметина, может, клеймо фабриканта или еще что… Мне хотелось бы знать, кто это сделал и для кого.

– Только и всего?

– Пока – да…

– Ну и ну! В общем… И результат, конечно, через час? – усмехнулась она.

– Зачем торопиться? Убийца с собой не покончит, а мертвым спешить некуда.

Ее карие глаза потемнели.

– Это настолько серьезно?

– Да.

Она не стала ни о чем расспрашивать. Спрятала роскошный футлярчик в свою сумочку и сказала:

– Ну что ж, я посмотрю. Мне взять машину или ехать на метро?

– Оставьте машину мне. А сами поезжайте на такси. Поберегите ноги, говорю вам, они еще понадобятся.

Она рассмеялась.

– Мне понадобятся в основном чулки. Тем более, что с этой беготней я наверняка прикончу две или три пары.

– Я куплю вам новые, какие хотите. И в придачу пояс, если это доставит вам удовольствие.

– Красота! Только тогда уж с застежками из стразов, ладно?

– Нет. О них пальцы обдерешь.

Она расхохоталась и ушла.

Теперь оставалось только ждать результатов расследования Элен, если, конечно, таковые будут. Другого ничего не придумаешь… да к тому же и мыслей-то у меня никаких не было. Я понятия не имел, с какого боку подступиться к этому темному делу. Футлярчик для духов, тот, кто его сделал, та, кто его заказала,– вот единственные конкретные вещи, конкретные, но такие ненадежные. Все остальное – сущие пустяки. За исключением Жанны Мариньи, нежное присутствие которой могло послужить оправданием принятому мной решению устроить себе каникулы.

– Воспользуемся хорошей погодой и погуляем,– предложил я девушке, когда мы покончили с едой.