— Сын мой! Великая дружба связывала меня с твоим отцом. Великая дружба связывала и нас с тобой. Я всегда носил ее в сердце. И она, эта священная дружба, привела меня сейчас к тебе.

Банкир, искоса глядя на старика, замахал веером интенсивнее.

— Из этого письма тебе станет понятна моя просьба. Я рассчитываю, что ты поступишь, как поступил бы твой отец.

Фурукава взял протянутое ему письмо и многозначительно сказал со сладкой улыбкой:

— Я рад слышать, что вы, высокочтимый мой генерал, нашли возможность освободить свою благородную старость от государственных забот. Я тоже спешу закончить свои дела.

Кадасима ничего не выразил на своем лице, но на сердце он почувствовал пустоту. Еще владея собой, он сказал:

— Сын мой Фурукава! Я рассчитываю, что ты вспомнишь о том чисто моральном, незримом влиянии, какое оказал я на твои последние банковские дела, будучи автором известного тебе проекта и председателем найкаку.

Фурукава читал письмо, а Кадасима стоял перед ним, так и не приглашенный сесть.

Банкир положил письмо перед собой, откинулся в кресле и замахал веером:

— Вы говорите о том моральном, незримом влиянии, какое имели вы на мои дела в части посредничества по изготовлению кинжалов вакасатси? Вы требуете теперь расплаты?

— Да, Фурукава, я осмеливаюсь напомнить об этом, потому что… — Старик замолчал, стараясь сохранить спокойствие.

— Я позволю себе, генерал, рассказать вам одну старинную японскую историю… — Не дожидаясь ответа Кадасимы, банкир начал: — На улице Терамаки, в Киото, жили два соседа. Один из них славился необыкновенным искусством жарить рыбу. Другой же был, если и не скряга, то расчетливый человек. Он стал приходить к своему соседу, когда тот жарил рыбу, и, вдыхая ее умопомрачительный аромат, ел свой рис. Так, насыщаясь простым рисом, он испытывал наслаждение, будто ел замечательную рыбу.

Фурукава прикрылся веером и посмотрел на старика. Тот, понурив голову, молчал.

— Так продолжалось долго. Но вот искуснику по жарению рыбы пришла в голову мысль, что сосед, обладатель питающегося запахом, должен заплатить ему за это. Недолго думая, он написал счет. Сосед принял бумагу и улыбнулся. — При этом Фурукава отвел веер в сторону и улыбнулся. — Затем он с той же улыбкой кивнул жене и приказал ей подать денежную шкатулку. Женщина повиновалась. Тогда он вынул из шкатулки пригоршню золотых монет, бросил их на блюдо и принялся трясти его так, чтобы деньги громко звенели. — При этом Фурукава вынул кошелек, позвенел бывшими в нем монетами и положил его на стол. — Потом сосед коснулся веером счета, поклонился и сказал: «Ну, теперь, надеюсь, мы квиты». «Как! — вскричал удивленный повар. — Вы отказываетесь платить?» «Нисколько, — ответил сосед. — Вы требовали платы за запах ваших угрей, а я заплатил вам звоном моих монет».

Фурукава потрогал веером кошелек, наблюдая, как, согнувшись и шаркая по полу деревянными тэта, старик выходил из комнаты.

Глава VIII

ВЛАДЕЛЕЦ ЗАМКА

На лугу за буковой рощей был жаркий, ослепительный день. Но в узкие стрельчатые окна сквозь толщу многовековых стен замка почти не проникало солнце. Узкие полосы светящейся пыли тянулись от каждого высокого окна к полу. Они походили на перегородки, белыми стенками разгородившие полумрак. Тени не рассеивались от этого, а казались ещё гуще, темнее.

Матросов внимательно оглядел пустынный зал и направился к двери. Шаги гулко раздавались под сводами. Новый владелец замка в одиночестве совершал свой первый обход. В сумрачных залах он встречал только полицейских, предусмотрительно расставленных офицером-датчанином.

Итак, он добился возможности без помехи искать то, что ему было нужно. Но существует ли радий-дельта? Не нашел ли его еще раньше Вельт?

Матросов гнал от себя эти мысли. Надо скорее отыскать в лабиринте сырых и мрачных комнат ту, о которой говорил старик Кленов.

Он подошел к двери. Ручка, отличавшаяся по стилю от всех других, привлекла внимание.

Это была та самая дверь, которую повредил Ганс при переноске аккумулятора, как рассказал ему об этом Кленов.

Матросов, сдерживая волнение, открыл ее.

Шкафы с книгами закрывали стены. Посредине комнаты виднелся бетонный постамент, а около него стояла вызывающе красивая Иоланда Вельт.

— Она, — прошептал Матросов, имея в виду комнату, а не женщину.

— Наконец-то! — воскликнула Иоланда. Закинув красивые белые руки за голову, она добавила: — А я думала, что этот восточный варвар не поймет! — И она беззвучно рассмеялась, обнажив ослепительную полоску белых острых зубов.

Матросову было досадно, что ему мешает взбалмошная женщина, но он торопился и, мысленно махнув рукой на этикет, решил заняться тем, что больше всего его сейчас интересовало.

Конечно, это та комната. Наверное, здесь все осталось так, как было. Вот на этой полке, примерно, в полутора метрах от окна, несколько книг в золотых переплетах. Так говорил Кленов.

Необычайное волнение овладело Матросовым. Он чувствовал, что плохо владеет собой.

В это мгновение Иоланда подошла к нему почти вплотную.

— Вы не задумывались над тем, что конец мира близок? А я все время думаю об этом! Мне кажется, что в последние дни Земли мы, последние люди, — Иоланда многозначительно взглянула на Матросова, — должны уметь задыхаться не от отсутствия воздуха, а от сжигающего чувства!

Матросов поморщился. Однако недвусмысленно! Всё же любопытный экземпляр. Впрочем, как бы не пришлось переходить к обороне.

Внезапно на выручку Матросову пришло совершенно неожиданное обстоятельство: снаружи донеслась стрельба.

Иоланда порывистым движением бросилась к окну. Дмитрий глядел ей через плечо. Августовское солнце разливалось по сочным лугам. То там, то здесь оно вспыхивало и искрилось ослепительными блестками в колеблющихся штыках.

Отовсюду двигались отряды вооруженных людей. Из-за холма, заросшего соснами, выползли танки. Через открытые ворота войска входили в замок.

Терять время действительно было нельзя. Матросов опять очутился у шкафа и стал выбрасывать книги одну за другой. Он протянул за полку руку. Пальцы нащупали дверцу сейфа. Дрожащими руками Матросов вынул из кармана переданный ему Кленовым ключ.

Взвизгнули заржавленные петли. Иоланда, припавшая к окну, не повернулась.

Здесь ли радий-дельта? Рука шарила в пустоте. Эти мгновения казались вечностью. Наконец пальцы почувствовали холод металла.

— Есть! — воскликнул Матросов.

Иоланда обернулась. В руках незнакомец держал маленькую металлическую коробочку.

— Тяжелая какая! — прошептал Матросов.

Радость, бурная, рвущаяся наружу радость, переполнила Матросова. Этот огромный человек готов был прыгать на одной ноге. В руках у него был радий-дельта в той же самой свинцовой коробочке, в которой оставил его Кленов полвека назад.

Полный мальчишеского задора, Матросов схватил за плечи женщину и принялся ее трясти.

— Победа, мадам, победа! — хохотал он.

Иоланда сначала испугалась, а потом рассмеялась.

Вдруг отворилась дверь, и неприятный гортанный голос произнёс:

— Я не помешал, надеюсь?

Иоланда вскрикнула и отскочила.

— Муж! — прошептала она. — Мы погибли!

Матросов повернулся к Вельту, совсем не потеряв веселого расположения духа.

— Хэлло, мистер Вельт! — сказал он. — Полчаса прошло, а вы все еще здесь?

Вельт медленными шагами подошел к Матросову.

— Довольно! — крикнул он визгливо. Потом, сдержавшись, нарочито вежливо добавил: — Позвольте познакомить вас с новым лицом, появившимся в замке.

Следом за Вельтом в комнату вошел высокий статный человек в военной форме, с холодным, надменным лицом. Матросов сразу стал серьезным и незаметно опустил в карман драгоценную коробочку.

Военный поклонился Иоланде и, прищурив светлые ледяные глаза, осмотрел Матросова. Вельт, опершись рукой на книжный шкаф, молча наблюдал.