Кто-то упал перед ним. Это дало дяде Эду возможность ловким маневром протолкнуться к автомобилю. Дядя Эд чувствовал, что он во что бы то ни стало должен добраться до девочки.

— Сэр, сэр, вы поможете мне? Я боюсь! — шептала она.

Ее сорвали с подножки и понесли в толпе.

Жирный толстяк в парике старался проложить себе дорогу. Под руку ему попала девочка. Она вскрикнула от боли. Дядя Эд видел это. Ему удалось дотянуться до толстяка, но в руке его остался только парик. В толпе виднелась лысая голова, обрамленная соломенно-рыжими волосами.

Девочка плакала.

— Пусть проглочу я морского ежа… — начал дядя Эд, но не договорил.

Неожиданно дрожащая, заплаканная девочка оказалась перед ним.

— Сэр! Он мне сейчас сказал, что я все равно задохнусь! Разве это правда? Разве это может быть правдой?

— Пусть никогда я не увижу океана, если правда! — сказал дядя Эд и сунул в руку девочке фланелевый мешочек, который сорвал с груди.

Со стороны Трафальгарской площади все еще слышались выстрелы.

Глава IV

ОСОБОЕ ЗАДАНИЕ

Матросов позвонил Марине по телевизефону и попросил разрешения немедленно прийти.

Марина заволновалась. Этого никогда не было. Что-то случилось!

Она побежала к директору института хлопотать пропуск. К ее удивлению, Николай Лаврентьевич, едва услышав о Матросове, тотчас распорядился выдать ему пропуск.

Марина ждала Дмитрия, нервно расхаживая по лаборатории. Она добилась, чтобы ненавистные ножницы были вынесены. Они стояли сейчас во дворе под навесом, и Марина всякий раз делала крюк, чтобы не пройти вблизи.

Фундамент от них все-таки остался. Даже он был неприятен Марине, и она распорядилась поставить на нем лабораторный стол и сама взялась помогать лаборанткам и технику. Заниматься обычным делом она не могла. Все валилось из рук.

Матросов застал ее раскрасневшейся после перестановки в лаборатории.

Две лаборантки с нескрываемым любопытством рассматривали знаменитого летчика. Под этими взглядами Марина чувствовала себя скованной и в душе боялась, что Дмитрий подумает, будто она холодна с ним.

Марина не знала, куда посадить Матросова. Отправить своих помощниц из лаборатории она стеснялась.

— Ну, покажи, — попросил Матросов, — где здесь ваша алхимия?

— Вот за тем свинцовым экраном, — показала Марина, не понимая, зачем об этом спрашивает Матросов.

— Вот оно где, «марсианское производство», — задумчиво сказал Матросов, глядя на закрытый проём в бетонной стене.

— Да, там сверхурановый реактор. Мы пытаемся утяжелить ядра сверхтяжёлых элементов. Превратить кюрий, берклий или менделевий в радий-дельта.

— Понимаешь, какое дело… — замялся Матросов.

— Зачем ты пришел… сюда? — тихо спросила Марина, включая электромотор, чтобы он начал жужжать.

— Получается, что не кончилось наше с тобой состязание, — рассмеялся Матросов.

— Как не кончилось? — нахмурилась Марина.

— Снова получается… кто лучше… или кто раньше.

— Не понимаю, — холодно заметила девушка, смотря на себя в ртутную колбу и поправляя в волосах седую прядь.

— Проститься пришел, девочка моя, — сказал просто Матросов. — Через сорок минут улетаю.

— Зачем? — еле выговорила Марина, и брови ее у переносицы болезненно поднялись.

— За радием-дельта.

Марина опустила руки и села на высокий табурет. Она смотрела на Дмитрия, не отрываясь, и брови ее застыли в том же скорбном изгибе.

— Ты знаешь, где он? — спросил Дмитрий.

Марина кивнула:

— Кленов говорил.

Голос у нее перехватило, и она приложила руку к горлу.

— Вот и выходит опять, — бодро сказал Матросов, смотря в сторону, — чей радий-дельта будет раньше — твой или мой?

Марина посмотрела на Матросова с укором.

— Прощай, Мариночка, — сказал он, беря её за плечи.

Она отрицательно замотала головой:

— До свидания… — и спрятала голову у него на груди.

Девушки-лаборантки, ступая на носочки, вышли. Техник работал и ничего не замечал.

Матросов вышел следом за лаборантками.

Марина стояла в дверях и смотрела ему вслед. Она видела, как он посторонился в коридоре, уступая место высокому бородатому старику, вежливо ответившему на поклон.

Профессор Кленов в сопровождении директора института шел к Марине. Профессор был очень возбужден и не заметил, что Марина украдкой вытирала покрасневшие глаза.

— Достопочтенная моя государыня! Дозвольте войти в апартаменты ваши гонцом вестей хороших! — со старомодным изяществом профессор поклонился и вошел в лабораторию, постепенно выпрямляясь.

Дойдя до середины комнаты и увидев, что свинцовый экран спущен, профессор разогнулся и застыл в удивлении перед приборами, дрожащие стрелки которых показывали, что в защищенном помещении начался процесс.

— М-да! Что это такое?

Черные лоснящиеся стены отражали фигуру Марины в голубом рабочем халате, который в отражении казался совсем другого цвета. Марина взяла со стола провод и вертела его в руках. Директор рассматривал лабораторию после перестановки.

— М-да! Чем это вы опять заняты, моя дорогая барышня?

— Продолжаю работу, -пожала плечами Марина.

— Какую, с позволения спросить?

— Готовлю защитный слой для сверхаккумуляторов.

— В сторону, государыня моя, в сторону! Теперь перед нами гигантская задача! М-да!

— В чем дело? — подняла брови Марина.

— Будем изготовлять несметное количество наших аккумуляторов. Задание правительства. Имею честь довести до вашего сведения, что план принят. М-да!.. Принят. Недаром жил все-таки ваш покорный слуга. Будем стрелять по упавшему метеориту аккумуляторами. Извольте бросить все ваши работы…

— Но ведь я работаю над аккумулятором, — тихо сказала Марина, рассматривая концы проводов.

— Как? Не расслышал или не понял?

— Я продолжаю работать над сверхаккумулятором, — четко выговорила Марина.

— Но, позвольте… Я уже имел честь открыть… открыть вам свою тайну!

Марина выпрямилась, положив провода на стол.

— Да, профессор. Я знаю это.

— Так какой же смысл тратить время? Ведь правительство решило добыть для нас радий-дельта! Радий-дельта, без которого мой аккумулятор все равно не может обойтись.

— Вот потому-то я и продолжаю работать.

— Не понимаю, какая связь? — пожал плечами профессор.

— Все мировые запасы радия-дельта в руках у Вельта.

— Совершенно верно.

— Следовательно, надо продолжать поиски.

— Какие поиски? — сердито зажевал челюстями профессор. — Я позволю себе вторично напомнить, что имел честь открыть стране, и вам в том числе, способ, коим удалось мне сосредоточить в сверхпроводнике невиданные дотоле количества энергии.

— Меня этот способ не устраивает, профессор.

Кленов беспомощно огляделся:

— Как так? Как не устраивает?.. Так зачем же, зачем я тогда открывал свою тайну? Позвольте. Как же так? Я полагал, что открытие мной тайны сверхаккумулятора исключает надобность новых исканий.

— Я хочу найти равноценный заменитель отсутствующего у нас радия-дельта.

Марина опустила голову. Глаза её из-под высокого лба смотрели угрюмо.

Профессор растерянно бормотал:

— Я думал… считал… храня тайну столько десятилетий… Открыв ее, смел надеяться, что это будет использовано…

Директор обратился к Кленову:

— Иван Алексеевич! Что смущает вас в работе Садовской? Она хочет найти лишний шанс к решению нашей общей задачи.

— Что? Вы ко мне? Ах да!.. Смущает? Ровным счетом ничего. М-да!.. Ни-че-го! — Профессор тряс своей курчавой белой бородой. — Меня ничего не смущает! М-да!.. Но я осмелюсь обратиться к вам: раз мои достижения не надобны, покорнейшая просьба освободить меня от дальнейшего участия в работах над аккумулятором и над осуществлением предложенного мной правительству плана. М-да!.. Уж покорнейше вас об этом прошу.

— Профессор, я не вижу причины…