Тут мимо проезжала повозка, собиравшая трупы. Увидали уборщики милого Августина, лежащего бездыханным в сточной канаве, и решили, что он умер. Погрузили они его тело на телегу и отвезли за город, в общую могилу.

Августин же ничегошеньки не почувствовал, и пока везли его на телеге, и потом, в яме, спал непробудным сном, тихо и мирно, как у себя в постели. Тем временем рассвело, стало свежо и остатки хмеля быстро улетучились из его затуманенной головы. Очнувшись ото сна, он увидел, что лежит в яме в компании трупов, среди которых, судя по всему, он провел всю ночь.

Как ошпаренный, вскочил Августин на ноги и попытался поскорее выбраться из ямы, но как он ни старался, никак ему было оттуда не выкарабкаться, яма была слишком глубока. Тут как раз подъехала новая телега с трупами. Как увидели возницы, что в могиле кто-то копошится, испугались они и бросились уж было со всех ног наутек, да вовремя остановились, услышав человеческую брань, доносившуюся из могилы. Это Августин поносил их на чем свет стоит:

— Куда вы несетесь, бестолочи проклятые! Помогите же мне вылезти из этой чертовой ямы! Что вы рты раззявили, как будто никогда в жизни человека живого не видели?!

— Слушай, — воскликнул тут один из уборщиков, — это ведь давешний труп, который мы вчера из канавы выудили!

— Видать, не труп, коли скачет теперь там, как блоха, — сказал второй.

— Силы небесные! — вмешался тут третий. — Вот повезло человеку! Ведь мы ж могли засыпать вчера эту яму, если бы она была уже полной! И все, справил бы он тогда здесь свое последнее похмелье!

Так стояли они и рассуждали, да только Августину совсем уже невмоготу стало от всех этих речей. Рассердился он не на шутку и снова принялся бранить уборщиков:

— Эй вы, бездельники! Долго вы еще там будете рассусоливать?! Довольно, что я целую ночь тут с покойниками просидел! Сколько мне тут еще торчать?! А ну-ка вытаскивайте меня отсюда, да поживее, черт побери! Пошевеливайтесь-ка, сонные вы тетери! Да давайте же, черти лысые!

Уборщики вытянули его из ямы, и как только милый Августин снова почувствовал под ногами твердую почву, к нему вернулось его обычное расположение духа, так что уже через минуту он вместе с другими от души хохотал над своими собственными злоключениями. Насмеявшись, поспешил он с веселыми песнями домой, время от времени принимаясь на ходу играть на своей любимой волынке. Вскоре Августин и думать забыл о злополучной ночи, проведенной в обществе чумных трупов. Он нисколько не заразился и жил себе припеваючи здоров-здоровехонек все то время, пока в городе неистовствовала чума. Как и прежде, проводил он все вечера в пивной «Под красной крышей», помогая другим людям хоть ненадолго забыть свои горести и печали. В 1702 году он умер, тихо и мирно, достигнув преклонного возраста, сохранив до последнего дня веселый нрав и бодрость духа, какие отличали его в молодые годы. И всю свою жизнь он любил петь песню, которая напоминала ему о страшной истории, приключившийся с ним в молодости:

В 1529 году Вену осадили турки. Однако даже спустя несколько недель осады им не удалось пробить брешь в городских стенах и проникнуть в город.

Надеясь в скором времени водрузить свой полумесяц на колокольне собора св. Стефана, турки пошли на приступ, но жители Вены отчаянно отбивали все атаки.

Однажды к коменданту Вены явился перебежчик, он донес, что турки хотят устроить подкоп и взрывают под землей пороховые заряды — чтобы проникнуть в город. Сам он, перебежчик, якобы видел много таких подкопов под городскими стенами.

Если верить перебежчику, венцам грозила страшная опасность. Комендант немедленно принял меры. Всем домовладельцам, чьи дома находились поблизости от крепостной стены, было приказано поставить в подвалах домов большие чаны с водой, а затем внимательно следить за ними. Если земля станет сотрясаться от взрывов, производимых турецкими минерами, то на поверхности воды должна появиться рябь. А еще в подвалы домов принесли барабаны и на их туго натянутую кожу положили игральные кости, чтобы по их слабому перемещению также увидеть, происходят ли подземные взрывы.

В одну из тогдашних тревожных ночей в подвале пекарни, что стояла на углу нынешнего переулка Штраухгассе и улицы Фрайунг, работал подмастерье пекаря Йозеф Шульц. Во время страшного нашествия многие жители венских предместий бежали от наступавших врагов в город, и всех этих людей нужно было кормить, так что в пекарне печь топилась днем и ночью. Вдруг подмастерье увидел, что кости, лежавшие на барабане, пришли в движение. Он насторожился и стал прислушиваться. Потом приложил ухо к земле, и ему послышались невнятные глухие голоса и тихий отдаленный стук заступов. «Господи, помилуй! — подумал Йозеф, — турки уже чуть не под самым нашим домом!» Он со всех ног бросился на улицу и поднял тревогу.

Вначале комендант было не поверил, что турки так близко подвели свои подкопы, и тут же приказал рыть встречный подземный ход из подвала пекарни. Вскоре солдаты действительно наткнулись на турецкий подкоп. В темноте турки были застигнуты врасплох, их атаковали и почти всех взяли в плен, кроме нескольких человек, которым удалось бежать. Турецкий подземный ход, где уже был заложен большой пороховой заряд, приготовленный для взрыва, завалили землей.

Так благодаря наблюдательности подмастерья пекаря Йозефа Шульца город был спасен. Дом, который турки собирались взорвать, с тех пор стали называть «подкопом язычников». А цех пекарей, один из подмастерьев которого своей бдительностью помог спасти Вену, получил от императора разные привилегии и разрешение ежегодно устраивать пышное праздничное шествие пекарей.

В Земмерингской области на высокой горе Оттерберг стоял в глубокой древности огромный роскошный замок, в котором жил со своим двором могущественный король Оттер. Все земли в этих краях принадлежали ему, а еще имел он сильное войско, состоявшее из рыцарей и конных кнехтов. Когда поседели его волосы и приближающаяся старость ослабила его силы, земное владычество наскучило ему. Он разрушил свой замок на Оттере и спустился со всей своею свитою в недра горы, где велел выстроить себе великолепный дворец, и живет там себе с тех самых пор в мире и спокойствии. Сидит он в своих сияющих чертогах на золотом троне и вкушает мирный сон. На голове у него золотая корона, а перед ним на мраморном столе лежит усыпанный драгоценными каменьями скипетр. Вокруг застыли вельможи и слуги, так же, как и король, погруженные в глубокий волшебный сон.

Вход в подземный дворец стерегут гномы, которые служат королю в те редкие часы, когда он пробуждается от долгого сна вместе со всеми царедворцами. Тогда велит король устраивать буйные пиршества, и в тихие ночи можно слышать доносящийся из горы шум множества веселых голосов и задорную музыку. Порою же слышатся оттуда как бы раскаты далекого грома. Это гремят кегли, которыми так любят забавляться гномы. Но иногда король вдруг изъявляет желание покинуть подземный дворец и выйти со свитою на волю. Словно ураган, летит кавалькада по лесам, покрывающим Оттерберг, затем поворачивает у Зоннвендштайна обратно и возвращается через Рупрехтову Дыру в замок.

Решил как-то раз один бедный крестьянский парень посмотреть, что делается в Рупрехтовой Дыре, правду ли говорят, будто с потолка и со стен пещеры свисают сосульки. Он попросил двух приятелей спустить его на веревке вглубь пещеры, и когда его объяла тьма, стало ему вдруг не по себе, и он крикнул товарищам, чтобы они поскорее вытащили его наверх. Звук его голоса, многократно преломившись о выступы скалистых сводов и усилившись эхом, показался им так страшен, что они выпустили из рук веревку и убежали прочь. Крестьянин сорвался вниз, на дно пещеры, изодрал в кровь руки, но остался жив. Превозмогая боль в ушибленных членах, поднялся он на ноги и принялся искать выход из мрачной пещеры. Долго блуждал он во тьме, однако его окружали одни лишь отвесные каменные стены, и не было даже тоненького лучика света, который указал бы ему путь на свободу. Когда он уже потерял последнюю надежду на спасение, то увидел вдруг перед собою маленького человечка, который спросил, что он здесь делает.