Мы снова пошли по пеленгу, полученному радиопеленгованием. На этот раз условия для работы гидролокатора были необычно плохими — частично из-за сильного волнения, которое еще не улеглось, но главным образом из-за того, что мы оказались в водах, кишевших косяками рыб и дельфинами. Так или иначе асдик давал эхо почти в любом направлении, и попытки классифицировать их и отбросить те, которые мы считали исходящими от косяков рыбы, оканчивались неудачей.

К концу дня «Эйлмер» донес, что он вступил в контакт с чем-то более плотным, чем косяк рыб. Он зашел на цель и атаковал ее, но затем не смог отыскать ее снова из-за неблагоприятных условий для работы гидроакустики. Я повел к нему на помощь «Бикертон» и «Блай». «Бикертон» в результате тщательного поиска установил контакт, по-видимому, с тем же самым объектом.

Из докладов гидроакустика следовало, что мы находились над подводной лодкой, идущей на большой глубине и постоянным курсом. Нам снова подвернулся случай повторить атаку подкрадыванием, и я еще раз стал наводить «Блай», пока он не очутился за кормой у ничего не подозревавшей немецкой подводной лодки. Вскоре «Блай» начал постепенно нагонять ее. Все шло хорошо. Подводная лодка делала около четырех узлов, и если бы «Блай» снизил скорость до пяти узлов, чтобы избежать прослушивания лодкой шума его винтов и не спугнуть ее, погоня бы затянулась.

На большом волнении Купер испытывал затруднения в удержании корабля точно на курсе на таком малом ходу, поэтому он предложил увеличить скорость на два узла.

Мне хотелось как можно скорее услышать взрывы глубинных бомб. Я боялся, как бы командир лодки не заметил, что мы «наступаем ему на хвост», и поэтому сделал то, чего следовало бы избежать, — разрешил увеличить скорость.

В результате этого мы допустили двойную ошибку. Дополнительное перемешивание воды, произведенное винтами «Блай», который увеличил количество оборотов, замаскировало цель, и асдик перестал быть эффективным. Это привело к временной потере контакта. Для восстановления его мне пришлось отвести «Бикертон» в сторону, чтобы дать асдику свободный «обзор». В тот момент, когда было отдано приказание начать бомбометание, команда немецкой подводной лодки поняла, что ей угрожает опасность. По мере нанесения на планшет определенных с помощью гидролокатора пеленгов и дистанций до подводной лодки нам становилось ясно, что лодка резко изменила курс. Этот маневр вывел лодку за пределы радиуса поражения глубинными бомбами (он был менее 10 метров), которое в это время уже погружались. Я был зол на самого себя за эту ошибку в оценке обстановки. Она произошла из-за моей горячности. Огромные пузыри воздуха, поднявшиеся на поверхности приблизительно в том месте, где, по нашим расчетам, должна была находиться немецкая лодка, придали нам бодрости. По ним мы и вышли на глазок в следующую атаку. Нам казалось, что, несмотря на ошибку, корпус немецкой подводной лодки пробит. В этом мы окончательно убедились, когда впоследствии не смогли восстановить с ней контакт, несмотря на тщательный поиск. Однако наши надежды рухнули, когда на следующее утро мы перехватили обычную сводку погоды.

Я так и не узнал, каково было происхождение этих пузырей. Возможно, они вырвались из балластных цистерн немецкой подводной лодки, когда их дополнительно заполняли, чтобы погрузиться на еще большую глубину.

К этому времени топливо на моих кораблях подходило к концу, и так как «Виндекс» не мог поделиться своими запасами, нам пора было возвращаться в базу. Было очень приятно в первый же поход записать на свой боевой счет потопленную немецкую подводную лодку. Но я все еще не мог простить себе, что потерял терпение, которое так необходимо при охоте на подводную лодку, находящуюся на глубине.

По прибытии в Белфаст командиру немецкой лодки приказали приготовиться к высадке.

Глава 13.

Последняя победа

В запланированной крупной операции по вторжению в Европу, морская часть которой получила название «операция Нептун», участие эскортных сил Западных подходов не предусматривалось. Тем не менее они должны были патрулировать в районе о. Ушант, находящегося в проливе Ла-Манш. Предполагалось, что через этот район из французских атлантических портов пройдут немецкие подводные лодки для действий против десантных кораблей и кораблей артиллерийской поддержки. Сначала нам приказали собраться в бухте Мульфре на побережье Северного Уэлса, где мы должны были ждать кодированного сигнала о начале «операции Нептун». Прибыв туда, 5-я эскортная группа стала на якоря, В течение дня к ней присоединились другие группы, и вскоре там собрались довольно внушительные силы.

Все мы волновались, не зная, что нас может ожидать. Мы предполагали, что немецкие подводные лодки сделают все возможное, чтобы прорваться через наши патрули и сблизиться с такой огромной мишенью, как флот вторжения. Нам также было известно, что немцы выводят в море подводные лодки новой XXI серии, снабженные «шноркелем» и способные развивать очень большую скорость хода под водой.

«Шноркель» или «снорт», как он стал у нас называться, представлял собой приспособление, которое давало немецким подводным лодкам возможность работать дизелями в подводном положении. При работе дизелям требуется большое количество воздуха, поэтому, если притока воздуха из атмосферы нет, использовать их нельзя. «Шноркель» позволял создать такой приток с помощью трубы, которую можно было поднять над поверхностью воды, тогда как сама подводная лодка оставалась под водой.

С помощью этого приспособления немецкие подводные лодки могли преодолеть свой основной недостаток при ведении боевых действий: необходимость всплывать на поверхность на значительное время для зарядки аккумуляторной батареи, которая дает да энергию для движения в подводном положении. До сих пор во время зарядки батареи подводную лодку мог застигнуть врасплох и атаковать самолет, если она не успевала погрузиться. В любом случае при обнаружении подводной лодки ее место, обозначенное тем или иным способом, могло быть сообщено противолодочному кораблю, который получал возможность начать уверенный поиск в точно обозначенном районе.

Теперь же, когда на видимости оставался только кончик «снорта», обнаружение подводной лодки самолетом или радиолокатором корабля было почти исключено.

Для выслеживания новых подводных лодок теперь потребовалось бы предельное напряжение сил. Вооруженные акустическими самонаводящимися торпедами, эти лодки были способны наносить своим преследователям тяжелые удары. Поэтому, когда мы прибыли в назначенный нам район патрулирования и никого не обнаружили, мы разочаровались. Другие группы испытывали точно такие же чувства. Вскоре мы поняли, что немцы не планировали в этом районе активизации действий.

В первый же день нашего прибытия в этот район к нам присоединился «Морн», на котором я однажды, эскортируя транспорты, совершил переход через Атлантику. На его мостике в качестве старшины сигнальщиков находился Скелтон, который, служа со мной на «Хесперус», был повышен из сигнальщиков в старшины сигнальщиков. Но на «Хесперус» для него не было вакансии, соответствующей его новому званию, поэтому мне пришлось отпустить его на корабль, где он мог бы возглавить отделение сигнальщиков. Я был очень рад, что к моим силам прибавился «Морн» — активный участник битвы за Атлантику.

Каждой эскортной группе был отведен район патрулирования площадью около пятидесяти квадратных миль, который она и прочесывала своими асдиками, рассредоточив корабли в строю фронта на дистанцию полторы мили друг от друга. Противник не противодействовал нам, и это скоро сделало наше патрулирование малоинтересным. В то же время бесчисленные косяки рыбы делали поиск асдиком бесполезным. Каждый косяк рыбы обычно давал эхо, которое очень часто было похоже на эхо от подводной лодки. Все эти сигналы приходилось проверять, наносить на планшет и классифицировать. Многие из отраженных сигналов были так обманчивы, что, основываясь на них, мы сбрасывали глубинные бомбы, и только когда оглушенная взрывами бомб рыба появлялась на поверхности, становилось ясно, что это была очередная ложная тревога.