— Черт бы побрал такую дипломатию! — Дядькин еще раз прочитал приказ. Подошел к столу, размашисто написал на приказе: «Американский капитан Сойр от имени командования выполнять приказ запретил. Дядькин. 27 сентября 1944 года».

— Сохрани, Воронков, эту бумагу. Для истории!

Через два дня в бригаду снова приехали американцы, на этот раз полковник и майор. Дежурный по бригаде привел их к Шукшину. Полковник, тучный, с красным лицом, начал без обиняков:

— Кто вы такие? Как вы попали сюда, в Бельгию?

Шукшин поглядел на полковника, мысленно улыбнулся: «История повторяется. Все будет, как в Леопольдсбурге. Сначала — кто вы такие, сколько вас, а потом — сдайте оружие…»

Он вышел из-за стола, сел в кресло напротив американцев и, усадив рядом с собою переводчика, начал терпеливо объяснять. Но полковник перебил его:

— Я знаю: десант… В такой глубокий тыл — десант! — Он хитровато, дружески подмигнул Шукшину и громко рассмеялся. — Русские хорошо, смело действуют!

— Русские хотят ближе изучить страны Европы, не правда ли, господин подполковник? — сказал майор, бесцеремонно разглядывая Шукшина. — Я слышал, что в Бельгии у вас много друзей…

— Да, много, господин майор, — ответил Шукшин, поняв намек американца. — У русских во всех странах много-друзей. Красная Армия спасла народы от фашистского порабощения.

— Американский народ тоже высоко ценит заслуги русских в этой войне, — сказал полковник. — Ваша армия сражается превосходно. Я рад сказать это вам, офицеру союзной армии. Как вы живете, подполковник, в чем вам надо помочь?

— Благодарю, господин полковник. Пока мы ни в чем не нуждаемся. Бельгийские власти заботятся о нас.

— Вы хотите сказать — бельгийские партизаны? — заметил майор. — В Хасселте хозяйничают партизаны, коммунисты…

— Господин майор, мы не вмешиваемся в бельгийские дела, — резко ответил Шукшин. — Мы разговариваем с организациями, официально представляющими местное управление.

Наступила пауза. «Сейчас они заговорят об оружии», — подумал Шукшин и выжидающе посмотрел на полковника. Американец, постучав кулаком по колену, спросил:

— Вам известно, что все гражданские лица должны сдать оружие? Этот приказ относится и к вам, поскольку ваши люди не имеют военной формы. Когда мы сможем принять от вас оружие?

— Мы с удовольствием выполнили бы ваше требование, господин полковник, но, к большому сожалению, не имеем на это права! — Шукшин развел руками. — Вам необходимо решить этот вопрос со Ставкой Верховного Главнокомандующего.

— Но мы не имеем связи с вашей Ставкой! — раздраженно проговорил майор.

— Это верно, мы не имеем связи, — подтвердил полковник. — Вам придется выполнить приказ.

— Доложите генералу Эйзенхауэру. Он имеет связь!

— Эйзенхауэру? — полковник переглянулся с майором, сунул в рот потухшую сигару. — Мы примем меры… А оружие вы все-таки сдайте. Я имею приказ!

— Господин полковник, пусть решают этот вопрос дипломаты. Зачем нам, военным, впутываться в это дело? Могут быть серьезные неприятности для нас обоих…

Отец Алексей, переведя ответ Шукшина, улыбнулся и негромко сказал Шукшину: «Очень хорошо…»

— Я с вами согласен, пусть бы решали такие дела дипломаты, — ответил полковник. — Ну их к дьяволу… Давайте договоримся так. Оставляйте оружие у себя, но сложите его в ящики и опечатайте. Вот вместе с майором…

— Но оружие нам может понадобиться для выполнения боевых задач. Война еще, к сожалению, не окончена… Вот приказ командующего партизанской армии, — Шукшин, достав из стола приказ Диспи, подал его полковнику. — Мы должны выступить в Арендок!

— Я знаю об этом приказе. Вам выступать нельзя. Дороги забиты войсками. Кроме того, нет необходимости использовать в дальнейшем партизанские силы.

— Но эти силы весьма значительны, господин полковник. Насколько мне известно, полки бельгийской партизанской армии состоят из опытных бойцов. Они действовали отлично…

— Сколько полков имеет партизанская армия? — спросил майор.

— Я такими сведениями не располагаю, — ответил Шукшин и, чтобы закончить бесполезный разговор, предложил — Быть может, господин полковник желает посмотреть, как мы живем?

— С удовольствием!

Шукшин повел американцев в казарму.

В комнатах, через которые они проходили, был образцовый воинский порядок: койки заправлены безукоризненно, навощенный паркетный пол сиял янтарем, винтовки и автоматы, стоявшие в пирамидах, под замком, поблескивали стволами. Дежурные по отрядам отдавали рапорты четко, с той молодцеватостью, которая отличает хорошо обученных солдат.

Американцы удивленно переглядывались между собой. Заметив пирамиду с оружием, полковник подошел к ней, попросил открыть. Взяв карабин, он повернулся к свету, открыл затвор.

— У вас хорошие солдаты, подполковник. Они любят оружие!

— Это оружие партизаны добыли в боях. Оно очень дорого.

— Я понимаю вас…

Партизаны занимались в учебных классах. Шукшин провел гостей в комнату, где находился взвод сержанта Акимова.

— Взвод, смирно! — подал команду Акимов и, печатая шаг, пошел навстречу Шукшину. — Товарищ подполковник! Второй взвод первого отряда изучает материальную часть пулемета…

— Вольно! Посмотрим, товарищ сержант, как ваши подчиненные знают оружие. — Шукшин вместе с американцами подошел к столу, на котором стояли два станковых пулемета, и потребовал разобрать и собрать оружие. К пулеметам встали Щукин и Капишников. Американский полковник сел на край стола, уставился на партизан.

— О, это очень интересно…

— Начинайте! — скомандовал Акимов и засек время. Щукин и Капишников действовали с такой быстротой, что полковник, пристально следивший за их работой, с трудом улавливал движения рук. Глаза американца разгорелись, он выбросил сигару, весь подался вперед, ухватившись обеими руками за стол.

— Уэлл! Вери уэлл! О!

Первым собрал пулемет Щукин. Американец с силой хлопнул его по плечу.

— О'кэй, рашэн! Молодец! — Полковник повернулся к майору, стоявшему за его спиной. — Нет, русские побеждают не только храбростью… Это нужно хорошо понимать!

Закончив обход казармы, американцы направились к выходу. Шукшин проводил их до ворот. Глядя вслед «джипу», с места взявшему бешеную скорость, он думал: «Что они хотят, для чего потребовалось нас разоружать? Пугает наша дружба с бельгийцами?..»

На другой день полковник приехал снова. Входя в кабинет Шукшина, он поднял руку, улыбнулся как старому знакомому:

— У меня к вам дружеская просьба, подполковник. Завтра в Хасселт прибывают наши части, но я не знаю, где их разместить. Не согласитесь ли вы перебраться в Льеж? Вам там будет неплохо. Это отличный город!..

Шукшин вопросительно посмотрел на Дядькина и Маринова, сидевших на диване.

— Что скажут мои коллеги?

— Я думаю, что в Льеж перебраться можно. Город неплохой, — ответил Дядькин. — Мы всегда рады оказать услугу своим союзникам.

Маринов тоже не возражал. Льеж — крупный промышленный город, там у партизан будет хорошая поддержка.

— Так завтра я пришлю колонну машин, — сказал полковник. — Для офицеров дадим два автобуса. Этого будет достаточно?

— Да, вполне.

— Ол райт! Колонна придет в 9.00.

Утром бригада повзводно построилась во дворе. На правом фланге стояли знаменосцы. Тяжелое шелковое полотнище чуть колыхалось под слабыми порывами ветра.

Точно в назначенный час на шоссе, против здания, которое занимала бригада, остановилась колонна «студебеккеров». С нею прибыл сам полковник. Оставив свой «джип» у ворот, он вошел во двор. В это время из казармы вышли Шукшин, Дядькин и Маринов. Воронков, стоявший перед строем, зычным голосом подал команду: «Бригада, смирно! Равнение направо!» Партизаны, повернув головы в сторону командира бригады, замерли. Шукшин, приняв рапорт, подошел к полковнику.

— Я вижу, вы уже готовы выступить? — сказал американец, дымя сигарой. — А мне говорили, что русским не хватает организованности…