Хохол сразу присмирел, оглядываясь.

- Странный вы народ хохлы,- насмешливо продолжал Рыжий,- Россию ненавидете, Москву ещё больше, а сюда едете, здесь унижаетесь, за гроши вкалываете. Бабы ваши вон на Тверской по рупь пучёк стоят, к тем же чёрным на базарах нанимаются работать, те с ними, что хотят и днём и ночью. И всё равно сюда едете, здесь устроиться, жить стремитесь, в этой проклятой для вас Москве. Ну, чёрные сюда деньги делать приезжают, кто торговлей, кто разбоем, а вы? В ментах, в охране за гроши ...  Нам-то некуда больше, это наша страна, наш крест раз на своей земле жить не умеем, вы то зачем лезете? Не, я бы так не смог.

            Слова Рыжего окончательно сбили спесь с Хохла. Злой и хмурый, он молча пошёл со школьного двора.

            Пришкольный участок вплотную примыкал к забору между школой и детским садом. Когда Рыжий вышел его поливать, парнишка изгнавший своих недругов, ликвидировал следы "побоища", собирал камни, палки, выравнивал песок в песочнице ...

            - Эй, герой! ... Ты это за что с джигитами так обошёлся?- спросил Рыжий, направляя струю на зеленеющие грядки.

            Мальчишка неприязненно посмотрел на него, и ничего не ответив, продолжил свою работу - он пытался исправить ограду на детсадовском цветнике.

- Достали что ли?- не отставал Рыжий.

            - Не будут тут сорить ... гады, заползли ... играть тут хотели. Поломали бы чего-нибудь, а маме моей потом отвечать,- нехотя ответил парнишка.

            - А у тебя значит, мать тут работает?

            - Она завхоз здесь, а сейчас болеет, вот я и сторожу. У нас тут охраны как у вас нету.

            - Понятно, нет базара. Только ты их остерегайся, знаешь, какие они мстительные, земляков соберут и подстерегут тебя.

            - Я их не боюсь ... А если кодлу соберут, я их потом по одному отловлю.

            - Вижу, что не боишься. Только как в нашей мальчишечьей драке они тебя бить не будут, искалечат, потом и отомстить не сможешь,- Рыжий зажал конец шланга, разбрызгивая струю веером.- С ними бороться храбрости мало, их знать надо. Знаешь, почему мы войну им проиграли?

            - Потому что Ельцин их испугался, а я не боюсь. Я их гадов везде, как гнид давить буду, всю жизнь!- парнишка вдруг заговорил дрожащим голосом.- Они папу моего убили …

            От неожиданной откровенности Рыжий неловко повернул шланг и чуть не облился. А мальчик, едва сдерживая слёзы, убежал за здание детсада. Рыжий отключил воду, перемахнул невысокую из "рабицы" ограду. Он нашёл мальчика трущего глаза с другой стороны здания.

            - Успокойся парень ... Ну ... А ещё герой, вон как лихо дрался, а тут рассиропился. Ты же мужик, а мужики не плачут. Пойдём со мной.

            Мальчик покорно зашагал следом. Калитку детсадовского двора он закрыл висящим у него на шее ключом. В школе Рыжий согрел с помощью кипятильника чай, достал печенье. Мальчик ходил по обширному помещению первого этажа школы, смотрел на большие электронные часы.

            - Классно тут у вас!- он не мог скрыть восхищения от новой школы.- У нас в Лефортово не такая школа, старая, обшарпанная.

            - Так ты в Лефортово живёшь?

            - Жил там, у бабушки, а сейчас здесь. Квартиру нам тут дали новую ... за папу. Он в ОМОНе служил, его в Чечне ... Он этих гадов не боялся и я не боюсь, они же трусы.

            - Нее парень, не горячись. Тебя как звать-то?

            - Сашка.

            - Во, и меня также. Так вот тёзка, раз ты за отца отомстить хочешь, научись их различать. Твоего отца не старшие родичи тех, что ты сегодня гонял, убили. Эти так, фуфло. В волчьих горах они самое неуважаемое племя, барыги базарные, жирные и толстозадые. Потому ты так легко с их детьми сладил. Твоего отца настоящие волки убили, с северных склонов. На них нарвёшься, лёгкой победы не жди. С ними и один на один нелегко, а против двоих без хитрости никак не сладить. 

            Мальчик внимательно слушал, цедя чай и заедая печеньем.

            - Ты Саш извини ... я, конечно, понимаю тебе неприятно, но хочу у тебя спросить. Отец-то твой, откуда был родом?

            - Откуда-то из Астрахани кажется ... Он в Москву после Армии попал.

            - А мать значит местная, москвичка?- догадался Рыжий, исходя из местожительства бабушки мальчика.

            - Да.

            - Повезло ему ... ну в смысле с твоей матерью. Мне вот такая москвичка не встретилась.

А про гребенское казачество тебе отец ничего не рассказывал?

            - Нет ... не помню.

            - Ну, раз он волков не боялся, и ты я гляжу такой же, то, скорее всего, мы с тобой парень одна кровь. Так сказать последние из могикан.

            - А что это значит?

            - А то, что был такой народ, русские, но не совсем такие, как все. Староверы бежали на Терек и селились там. А потом четыреста лет с волками лоб в лоб жили. От их соседства и зверства, сами почти в зверей превратились. Зато они могли даже в меньшинстве волков побеждать, недаром их волкодавами прозвали.

            - А где ж они сейчас?

            - В Гражданскую они за белых воевали, все. Не как донцы или кубанцы, серединка на половинку, и нашим и вашим, потому и уцелели, а наши нет ... С одной стороны красные, с другой волки моментом воспользовались. Днями комиссары станицы чистили, а ночами волки налетали, баб и детей дорезали. За море много ушло с Деникиным, а остатки Советская власть выселила, с корнем вырвала. В станицы потом всякого дерьма заселили, которые от одного вида волка штаны пачкали. А сейчас в тех наших станицах в основном волки с волчицами и волчатами живут. Они тех, кого большевики туда заселили, вытеснили. Да и не мудрено, разве могли они отвечать волкам, как наши отвечали, око за око, зуб за зуб, бабу за бабу, смерть за смерть. Большевики думали один народ воспитать советский, а волки как были, так и остались волками, а вот волкодавов на них уже нет. И здесь равновесие в природе нарушили, как и с реками-плотинами.

            Мальчик смотрел на Рыжего широко раскрытыми глазами, и хоть многого не понимал, впитывал, что слышал, как губка.    

- Хочешь песню нашу послушать?- Рыжий опустил на плечо мальчика удивительно тяжёлую для такого худощавого человека руку.

- Какую?- спросил тот.

Рыжий достал из сумки кассету, на футляре которой были изображены нагайка и шашка.

- В кабинете директрисы есть магнитола.

Они пошли на второй этаж.

- Эту песня сейчас модной стала ... поют все кому не лень, и за свою выдают, этаких крутых из себя корёжат. Донцы в эту войну тоже сунулись с волками тягаться, а природного навыка нет, чуть без штанов к себе на Дон не убежали. Думали волки такой же противник как хохлы или молдоване. Кубанцы тоже эту песню распевают, а сами те же хохлы. Адыги вон у них под носом, что хотят то и воротят. А это чисто наша песня.

Рыжий достал ключ ... вошли... вставил кассету, включил перемотку.

- Здесь на кассете сначала белогвардейские песни ... так ерунда, юнкера, поручики Голицыны ... Прохлопали Россию чистоплюи ... Эта певица, Бичевская, она лучше всех её поёт, лучше чем эти ряженые, Кубанский казачий хор.

Он щёлкнул переключателем и из колонок полилась песня:

                                     Как на грозный Терек

                                     На высокий берег

                                     Выгнали казаки сорок тысяч лошадей

                                     .................................................................

                                                                     4        

Через несколько дней рано утром, дремавшего в коморке охранников Рыжего разбудил громкий стук в запертую дверь школы... Он увидел того самого парнишку.