Находясь как раз возле того места, где был спрятан рис, надзиратель уже собрался ткнуть туда штыком, но тут, задрав хвост, в помещение вбежала Джуди, держа что-то в зубах. Страх отразился на лице охранников, когда Джуди пробежала по комнате. Ее уши навострились, налитые кровью глаза смотрели с угрозой. Из ее пасти торчал какой-то знакомый мрачный предмет.

Это был сияющий человеческий череп.

Преодолевая препятствия на своем пути, Джуди рванула мимо конвоиров в дальний конец помещения. Затем резко развернулась и вылетела из барака со скоростью молнии. Стражники что-то бешено орали друг другу, показывая на то место, где пробегала собака. Военнопленные знали, что японские конвоиры чувствовали необъяснимый страх перед всем, что было связано со смертью. Скелет, кости, могилы, черепа — все это ужасало их.

Когда Джуди с зажатым в зубах черепом пробежала вокруг них вновь, они в панике закричали еще громче. Сапожник и Лес Сирл ожидали, что вот-вот прогремит выстрел: один из охранников достанет ружье и откроет огонь по их талисману. Джуди тоже почувствовала это. Пробежав возле японцев последний раз, она развернулась и покинула барак.

Никто не мог понять, откуда собака взяла череп. Можно было предположить, что она выкопала его из могилы. Лес Сирл и Казенс были уверены: она сделала это, почувствовав, что ее близким друзьям грозит смерть, и знала, что своим появлением напугает агрессоров.

Некоторые пленные сомневались, что Джуди осознанно спасла своих товарищей. Она могла прибегнуть к такой уловке просто потому, что хотела напугать конвоиров, перевоплотившись в дьявола — духа мертвой собаки. В любом случае Джуди успешно с этим справилась.

Японцы от страха едва не лишились чувств. С пепельными лицами они пробормотали что-то друг другу высокими писклявыми голосами и выбежали прочь. Инспекция закончилась тем, что мешок с рисом чудесным образом остался незамеченным.

Наступал декабрь 1942 года и их первое ужасное Рождество в застенках лагеря. Однако мужчины получили удивительную и неожиданную моральную поддержку. В офицерском бараке кто-то секретно починил радио, само существование которого являлось тайной для конвоиров. Если бы радио было найдено, военнопленные Глогора потеряли бы единственную тонкую нить, связывающую их с внешним миром, и остались бы один на один с лагерными ужасами и теми, кто их творил.

Новости распространялись по всему лагерю, но только избранные распоряжались радиоприемником, чтобы не вызвать подозрений у конвоиров. Очень часто информацию озвучивали не сразу после происшедшего, а лишь тогда, когда особенно требовалось повысить в лагере моральный дух. Вот почему при подготовке к их первому Рождеству в Глогоре по его территории были распространены новости о рейде на Сен-Назер, который произошел задолго до этого.

Несколько месяцев назад британские командос осуществили один из самых рискованных и успешных рейдов в оккупированную Францию. Старый британский эсминец «Campbeltown» был начинен взрывчаткой и направлен к жизненно важному доку во французском порту Сен-Назер. В результате операции единственный док, способный принимать линкор «Тирпиц», самый мощный корабль германского военного флота, был выведен из строя до конца войны. За осуществление успешного рейда было вручено пять Викторианских Крестов. Во время его проведения было убито сто шестьдесят девять человек и ранено двести пятнадцать, по большей части из состава командос, которые бились до последнего патрона. Когда новости о великолепной операции, которая была названа «величайшим рейдом в истории», обсуждалась в Глогоре, мужчины прыгали от радости, думая, что освобождение Европы не за горами. Наконец-то британский лев услышал их голоса! Те, кто считали себя безоговорочно побежденными, включая дерзкого английского пойнтера, вновь начали надеяться и верить.

Лес Сирл и другие сочинили «поэму» в честь Джуди. Произведение должно было воспевать того, кто олицетворял надежду, даже если ее тяжело было отыскать в своем сердце. Поэма воспевала талисман Глогора. Люди подобрали к ней подходящую мелодию и пели «Оду Джуди» по дороге на работу для поднятия настроения.

Работа не сломила нас —

Чем дальше, тем прочней.

А если Джуди нас ведет,

То мы еще сильней.

Узнав о рейде на Сен-Назер, узники начали с новой силой думать о возможности побега. Это обсуждалось бесконечно долгими месяцами заключения, но все время казалось невозможным. Покинуть лагерь было достаточно просто, но что потом? Белому мужчине будет тяжело затеряться среди местного населения. Это ведь не немецкий лагерь в Европе, где пленные могли добраться до ближайшей границы с государством-союзником.

Здесь беглецам нужно было преодолеть сотни миль Индийского океана. Для побега требовалась лодка, способная пересечь океан, а значит — довольно большие деньги, которых у них не было. Однако прежде всего военнопленные нуждались в помощи местных жителей, а те были полностью зависимы от японцев. Более того, полковник Банно, комендант лагеря, предупредил, что каждый, кто попробует бежать, будет подвергнут пыткам, а потом убит. Та же участь ожидала и потенциальных помощников.

Несмотря на это, каждый солдат союзников считал своим долгом вырваться на свободу, даже если это казалось невозможным, и новость о Сен-Назере лишь раззадорила пленных. Однако японцы решили пресечь возможность назревающего сопротивления.

Только у японцев могла зародиться идея подписать с пленными контракт, связывающий их обязательством никогда не пытаться бежать. Это была просто формальность, но она давала японцам право распоряжаться и чувствовать свою значимость. Такое соглашение шло вразрез со всеми нормами мировой юриспруденции, поэтому все в лагере были единодушны: они не будут подписывать его.

В конце 1942 года полковник Банно выстроил всех пленных в шеренгу. Те стояли перед ним, а он рвал и метал от злости, угрожая каждому. Ни один человек не согласился подписать бумаги. Тогда полковник приказал удвоить число конвоя. На пленных был нацелен заряженный автомат, с помощью которого полковник был готов положить на землю всех сразу. Но узники не изменили своего решения: они не могли перечеркнуть надежду на обретение свободы. Джуди, понятно, не числилась в списке пленных, ее отпечатков лап не требовалось, но она была единодушна со всеми!

В конечном итоге полковник Банно приказал британским пленным отправиться жить в голландский барак, существенно увеличив число его обитателей. Помещение было переполнено. Засовы закрылись, а потом японские стражи начали заколачивать ставни. Многим казалось, что их замуровывают в гигантском гробу.

Остаток дня и ночь прошли в адских муках, особенно когда воздух стал невыносимо спертым, а жара достигла апогея. Не было ни еды, ни места, чтобы лечь и заснуть. То же самое повторилось и на следующий день. В условиях влажной удушливой жары люди заболевали малярией и дизентерией. Ничего не делалось, чтобы помочь им. Некоторые узники требовали от лидеров, чтобы те согласились подписать документ. Другие уговаривали держаться.

Следующие день и ночь прошли в таких же адских условиях. Было понятно, что комендант лагеря не собирается менять решение и пленные, похоже, тоже. Но как далеко могли зайти японцы?

Мог ли полковник Банно позволить всем пленным, включая собаку, умереть?

Глава 14

Благодаря двум обстоятельствам они выбрались из этого проклятого барака. Первое — это ультиматум, поставленный перед майором Добсоном, курировавшим британский неофицерский контингент. Японцы угрожали, что он и те его люди, кто не подпишет соглашение, будут заморены голодом и лишены воды. Второе — это советы британских и голландских докторов, которые призывали подписать документ, потому что очень вероятными в таких условиях были эпидемии дизентерии и тифа с ужасными последствиями.

Уже во второй половине дня полковнику Банно было отправлено письмо о капитуляции. Перед пленными выставили маленький столик. Один за другим узники ковыляли к нему, чтобы подписать соглашение. Но подпись, полученная под пытками, как твердили военнопленные, незаконна. Моральная победа была за ними, ведь они сопротивлялись так долго!