По мере того как марширующие продвигались по улицам города, Джуди почувствовала и другое. Никто из тех людей, с которыми она пережила столько диких и кровавых событий, не был сломлен до конца, по крайней мере пока.

Голландские бараки для пленных не были тем адом, какой ждал их впереди. Они состояли из четырех больших одноэтажных блоков, которые образовывали двор с футбольной площадкой в центре. После прибытия на место мужчины были разделены на четыре группы, каждой из которых был выделен свой барак: британский, австралийский, нидерландский и офицерский (для представителей различных национальностей). Строения поменьше предназначались для японской стражи и магазина.

К востоку от лагеря высились горы, такие же как те, которые пришлось преодолеть беженцам на пути сюда. Они были как горькое напоминание обо всем пережитом ими до этого. Неужели все было зря? Каждый, кто очутился в этом лагере, мечтал отомстить захватчикам. Оставалась надежда на американцев: те могли бы взять территорию штурмом и освободить тысячи пленных.

Среди узников только об американцах говорили как об освободителях. В соотечественников британцы в глубине души уже не верили. Они были в шоке от ужасающего разгрома их сил (в Сингапуре капитулировало восемьдесят тысяч военных) и могли надеяться лишь на боевой дух других наций.

Многие люди действительно верили, что со дня на день придут американцы и господство японцев быстро сойдет на нет. Когда один из офицеров предложил спросить у японских охранников, можно ли им получить семена овощей для посадки, в ответ он услышал смех.

— Какой смысл высаживать огород? Мы будем далеко отсюда еще до того, как взойдут первые побеги. Янки могут быть здесь со дня на день.

Впрочем, такие разговоры вскоре прекратились и главной проблемой стало добывание еды (ежедневно им приходилось бороться за кусок хлеба, чтобы хоть как-то выжить). В каждом тюремном блоке был свой «бугор» — главный, которого назначали японцы для слежки за соблюдением тюремного режима. Помимо этого в его обязанности входила охрана продовольствия от тех, кто содержался в блоке. Но ни для кого ситуация с продовольствием не была настолько ужасной, как для Джуди.

Лес Сирл делал все возможное, чтобы убедить японского командующего, что корабельная собака должна иметь такие же права, как любой матрос. Но все его аргументы попросту пропускались мимо ушей. Бо`льшую часть времени Джуди игнорировали, кроме тех случаев, когда собаку пытался избить охранник (как правило, ей всегда удавалось увернуться).

Пищу могли получать только официальные военнопленные, следовательно, собаки как таковой будто не существовало. Лес Сирл, Джок Девани и другие люди из их окружения делали для Джуди все, что могли. Каждый из них делился с ней небольшой порцией вареного риса. В такое трудное время ее инстинкт выживания вышел на передний план. Она охотилась за всем, что было хоть немного съедобно: ящерицы, крысы, змеи, мелкие птицы. Даже мухи не могли спокойно пролетать над ней.

Джуди брала пример с Джока Девани. У зажиточных здешних голландцев, имеющих больше материальных благ по сравнению с другими, она считалась той еще хитрюгой. Многие голландцы и до пленения проживали в Паданге, поэтому у них с собой было что угодно, вплоть до кухонного рукомойника: матрасы, одеяла, чемоданы, полные различного домашнего скарба, а также деньги. Поэтому они имели возможность выменять у местных жителей что-либо на еду.

Несмотря на старания своих помощников, Джуди здесь впервые ощутила то же, что чувствовали люди, — тупую боль в животе из-за недостаточного питания. Постоянное чувство голода мучило ее. Именно голод заставлял мужчин думать о том, как бы украсть что-нибудь из магазина, несмотря на то что там был выставлен сменный караул. Именно голод вынуждал выискивать остатки пищи, малопригодные для употребления, на помойке у барака, в котором жили голландцы. Именно голод вызывал ненависть к голландским пленным, у которых, в отличие от остальных, была возможность добыть еду, ведь они не лишились всего во время кораблекрушения и не боролись за жизнь в кровавых битвах с врагом. Многие британцы и австралийцы остались в том, в чем были. Голландцы могли сидеть на верандах своих жилищ, куря сигары и попивая кофе. А британцы и австралийцы — только докуривать после них окурки, чтобы хоть немного отвлечься от резей в животе, вызванных голодом.

Неприязнь между бывшими союзниками усиливалась. Она родилась в результате предательства, с которым столкнулись беженцы по прибытии в Паданг, и подпитывалась различием в условиях содержания военнопленных. Отличия были колоссальными. Дневной рацион узников состоял из двух крошечных кусочков хлеба, двух бананов и стакана вареного риса. Чтобы наесться, этого было недостаточно ни англичанам, ни австралийцам, ни голландцам. Именно из-за этого ненависть к последним все возрастала.

Те, у кого не было хоть какого-нибудь добра или денег (как у наших героев), для того чтобы выжить, вынуждены были полагаться лишь на свой разум. Подговорив кое-кого и таким образом найдя нескольких сообщников, Лес Сирл и Джок Девани образовали группу самых отчаянных и находчивых. У них не было ничего, поэтому они попросту экспроприировали то, что получалось.

Они выдумали операцию «захват». Раз в неделю японцы позволяли местным торговцам выставлять на территории лагеря лотки с самым необходимым: едой, мылом, одеждой и постельными принадлежностями. В день «торговли» наши герои начинали операцию «захват», которая позволяла им хоть немного наполнить животы, хотя и сопровождалась часто жестоким избиением. Однако все они, а особенно Джок Девани, предпочитали риск.

Операция начиналась с появления Леса Сирла, который якобы хотел что-то обменять. Он отвлекал внимание торговца, а Джок Девани случайно задевал локтем несколько вещей на прилавке. Тут же появлялась Джуди, хватала их и быстро убегала прочь. Четвертый сообщник стоял за углом и был невидим для торговца. Джуди приносила ему украденное, и он тут же прятал его.

Хотя, конечно, проворные торговцы легко могли проследить за собакой, пойти по ее следам и найти преступников.

Самой успешной и запоминающейся оказалась операция против японцев. В лагере содержались две козы — основные «поставщики» молока для командования. Одну из них британцы приманили к окну своего жилища с помощью кожуры банана. Когда коза начала жевать ароматную кожицу, на шею животного накинули петлю из проволоки, рывком сбили с ног и втянули в окно.

Этой ночью никто из британцев не спал: ни заключенные, ни живущая с ними собака. Утром взволнованные японские караульные начали искать хоть какие-нибудь следы пропавшей козы. Но она исчезла с лица земли — ни кожи, ни рогов, ни копыт найдено не было. Единственным, что выглядело подозрительно, были набитые животы британцев и их вредоносной собаки, но доказательств отыскать было невозможно. Разумеется, после длительного голодания такой пир вызвал расстройство пищеварения, продолжавшееся несколько дней.

Именно голод вынудил Джуди впервые покинуть свою семью в поисках пропитания. Длинными днями и долгими ночами Лес Сирл и другие британцы держали ее возле себя. Они знали, что как только она покажется на глаза японцам, те застрелят ее, а потом съедят. Каждый шаг основательно обдумывали, чтобы уберечь Джуди от стражи, которая имела зуб на собаку.

И все же однажды ночью, когда все спали, Джуди тайком отправилась на охоту. Только ее темные лапы мелькнули в предрассветной мгле, как через время она запрыгнула обратно в приоткрытое окно помещения и приземлилась на грудь спящего пленного, старшины «Панча» Панчеона. Он вскочил, но увидел перед собой знакомую фигуру — Джуди, которая испуганно смотрела на него, держа в зубах половину недоеденного цыпленка.

Тайком ото всех Джуди проползла под проволокой (она когда-то уже делала это, будучи щенком) и устремилась прочесывать город в поисках пищи. После этого случая решено было привязывать собаку на ночь. Ей не нравилось это, но Панчеон лучше всех смог объяснить ей, почему это необходимо.