– В принципе, ты прав… честно. Я тоже думал об этом, но, знаешь, как-то абстрактно, не применительно к конкретной личности, – сдержав зевоту, я попросил: – Фрэнк, давай, уже свой сюрприз. И поедем в отель, очень уж спать хочется.

– И это говоришь мне ты? Насчет сна? Да я уже готов и здесь прикорнуть, где-нибудь в уголке. – Он сладко зевнул, прикрыв нижнюю часть лица рукой. – Хочешь сюрприз… хорошо. Мне удалось кое-что узнать о нашем талантливом мистере Рипли, то есть Ларсе Слэйтере.

– То, что он родился во Франции? Так он этого и не скрывает.

– Мне удалось взломать его электронную почту.

– А что для тебя это представляло какую-то проблему?

– В том-то и дело, что нет. Но вот с почтой этого садовника возникли проблемы.

– Хорошая защита?

– Не то слово. Вот я и подумал, зачем обычному, пусть и талантливому ландшафтному дизайнеру такой серьезный уровень защиты?

– Может, он шпион? – пошутил я.

– Вполне, вероятно, – серьезно ответил Фрэнк. – Так что шутки здесь неуместны. А если учесть его близкую «дружбу» с миссис Теллер, правой рукой Элизабет, – получается интересная картинка потенциального промышленного шпионажа. И в свете этого – смерть профессора и пропажа дневника – мне видятся очень логично.

– Да, пожалуй. Но я так понимаю, что самое главное у меня впереди.

– За это мое «открытие», в общем-то, ты меня должен угощать коньяком.

– Без проблем. Только… давай завтра. Сегодня уже достаточно алкоголя. Тем более что мне завтра придется сесть за руль.

– Конечно, иначе я рискую заснуть в такси. Так вот… – Фрэнк не спеша допил коньяк и кофе и, расслабленно развалившись в кресле, продолжил: – Ларс переписывался с некой или неким Ниагарой.

– И что? Что в этом такого примечательного для нас?

– Два момента. Во-первых, переписка, зашифрована.

– Но, насколько мне известно, существуют программы как шифровки, так и расшифровки? – очень удивился я, пытаясь вспомнить когда-то мельком прочитанные сведения.

– Есть. Но эта переписка закодирована «своим», индивидуальным шифром, основанном на определенной (логической, ассоциативной, интимной и так далее) договоренностью между двумя людьми или группы людей. Посмотришь – поймешь. И вряд ли нам без дополнительных сведений удастся ее расшифровать.

– А второй момент?

– Мне пришлось долго выявлять место нахождения компьютера этой Ниагары. Ай-пи-адрес был скрыт анонимайзером. Но программа была устаревшей и мне все же удалось узнать географическую точку объекта.

– Ну и? – прошептал я, замерев в ожидании.

– Это Корсика. Город Корте.

– Почему ты сразу мне не рассказал? – взорвался я. – Ты разве не понимаешь, как это важно?

– Успокойся, Марк. В том то и дело, что понимаю. И если бы я тебе рассказал об этом днем, то на ужин сюда мы бы не попали. Ты бы с головой ушел в свое расследование, и мне бы тоже пришлось погрузиться в работу…

– Наше, Фрэнк, расследование, наше.

– Конечно наше! А я хотел немного расслабиться в первый день своего приезда в этот очаровательный город. Я не был в Париже больше года! Вот и не хотел нам испортить праздник.

– Мы сейчас едем в отель, и я этим займусь, – отрезал я.

– Тебе надо хорошо выспаться. Я не хочу наши с тобой жизни подвергать опасности.

– Высплюсь. «Напитаю» информацией подсознание и лягу спать. Фрэнк, и ты даже не понял, кто эта Ниагара – мужчина или женщина?

– Представь себе. Это всего лишь несколько строчек. Завтра сам почитаешь. И, может, сумеешь вычислить, – съязвил хакер. – Удалось прочитать немного, по-видимому, письма после прочтения сразу же удалялись.

– И ты не смог восстановить удаленные письма?

Тодескини взглянул на меня так, будто я сделал ему непристойное предложение.

– Марк, ответь мне, пожалуйста, ты сможешь на удаленном расстоянии от партнерши сделать ей ребенка?

Растерявшись, я не сразу сообразил, о чем это он. Но затем догадался:

– Смогу. Если у нее будет пробирка с моим эякулятом.

– То есть нужны дополнительные факторы. Вот и я смог бы восстановить удаленные файлы при определенных условиях. Как ты думаешь, что происходит при удалении файла?

– Файл должен остаться на жестком диске.

– Да. В файловой системе для него меняется один атрибут и таким образом он помечается как удаленный. При этом содержание файла по-прежнему остается на жестком диске, и его можно восстановить с помощью одной из множества программ. Есть способы безопасного удаления файлов без возможности их восстановления. Для этого разработано достаточно утилит-шредеров, которые с помощью несложных методик перезаписывают участки диска, на которых были расположены удаленные данные. Тогда даже при использовании технологий восстановления, при которых производится считывание данных непосредственно с магнитных носителей, восстановить удаленные файлы будет невозможно. Хотя и для таких случаев существуют лазейки. Но я думаю, что наши объекты: Ларс и Ниагара – удалили свою переписку обычным способом, отправив ее в корзину. Мне пока удалось вытащить переписку только за вчерашний день. И мне совсем не понятно, почему ее не стерли.

– Давай лучше вернемся к зачатию ребенка на расстоянии.

– Хорошо. Я смог бы восстановить письма, если бы у меня на это было больше времени.

– Или чей-нибудь компьютер.

– Да.

– А по-другому невозможно?

– Возможно. Если ты гениальный хакер или работаешь в спецслужбе. Нужно «просто» взломать сервер электронной почты. Я могу заняться и этим, но не знаю, надо ли?

Я задумался, и мои, уже почти уснувшие мозги оживились. Мне не терпелось заняться работой. Почувствовав адреналиновый смерч в крови, я возбужденно, но не очень громко, прорычал:

– Фрэнк, давай сейчас рассчитаемся и поедем.

– Подожди, Марк. Еще пара минут.

– Зачем?

– Я тебе еще не все сказал.

– Что?

– Тише, тише. Ты же среди людей! Не в джунглях! Меня интересует общение Лоры со Стюартом, вашим магом.

– Ну, если ты об этом, – сразу успокоился я, – меня этот факт и не очень-то удивил. Судя по телефонным звонкам, которые ты сам отметил, их общение не выглядело таким уж интенсивным. Ну передавал ей Кристиан сведения щекотливого характера, возможно, они и были любовниками… Но что из того? Круг знакомств Лоры был крайне широким: la noblesse oblige.

– А тебе не кажется, что у них с экстрасенсом мог опять возникнуть какой-то совместный проект… скажем, сомнительного рода и, как следствие этого, какой-нибудь конфликт, приведший к смерти журналистки?

– Я думал об этом… Такой вариант, конечно же, нельзя исключить, – вздохнул я огорченно. – Но нам нельзя распыляться, пытаясь одновременно отрабатывать все подходящие версии. Если уж не подтвердиться та, над которой мы работаем сейчас, будем рассматривать другие. Хотя очень бы не хотелось. Чтобы проверить эту версию, связанную со смертью Мишель… нам потребуется немало времени, – уныло констатировал я и допил кофе.

Всю дорогу домой мы молчали: очень уж насыщенным выдался день. Прежде чем попрощаться на ночь, Фрэнк принес мне распечатку переписки, которую ему удалось выяснить. На листке действительно было немного информации:

«Непентес: «Ты думаешь, что лилии мертвой лошади не нужны трюфеля?»

Ниагара: «Лилия мертвой лошади хочет раскрыть лживые часы. Ей могли быть интересны земляные черви, но не настолько, чтобы рисковать своим петухом и лягушкой».

Непентес: «Ну а Эйфелева башня?»

Ниагара: «Она действительно высокая, ей-по фигу. Главное, чтобы лягушатник плодился. А, может, все-таки мышеловка?»

Непентес: «Не знаю, возможно, лев. Он зарянку окучивает, будто та зовет его сеять углерод. Мог дать сыра».

Ниагара: «А свинья не кукует?»

Непентес: «Бывает кукует, но в этой норке – нет. Хрюшка убаюкивает мутинус собачий, поэтому лучше сделает себе обрезание, чем станет мешать смердящему рогу осьминога. Хотя напрасно ты ее так…»

Ниагара: «Кукольные глазки так же дружит с гиднорой…»