Генриетта ещё могла и не знать о существовании этих камер, но Мендего, и уж тем более его тайный друг… Скорее всего, женщина стала больше им не нужна, и они решили отдать её на растерзание молодцам из Инспекции, которые получили фактически приказ закрыть навсегда её красивый когда-то рот.

– Что она вам сказала?

– Да так, порекомендовала один интересный адресок.

Боб с Питом заржали.

Особняк князя Лейнигена совсем не был похож на неприступную крепость. Скорее, он напоминал воздушный замок среди эдемского сада. На первый взгляд, князь совсем не обременял себя вопросами безопасности. Красивая кованая ограда да банальная сигнализация…

Но это была только видимость. Дом только выглядел доступным. На самом деле каждый квадратный сантиметр внутри ограды был нашпигован следящей электроникой. Пробраться туда незаметно было практически невозможно. И охранял Лейниген не только своё антикварное барахло. В винном погребе была потайная дверь, а за ней вход в древний подземный лабиринт, где и находился Храм (теперь они называли его просто Храм). И эта дорога в Храм охранялась не хуже, чем лабиринты Кремля или хранилище в Форт-Ноксе. К тому же эти коридоры были заминированы, и стоило незваным гостям туда сунуться, и их не понадобилось бы даже хоронить.

Штурм особняка привёл бы только к запечатыванию дверей в Храм. Сам же Лейниген, не говоря уже о Мендего, легко бы затерялся в лабиринте подземных коммуникаций.

Благородный Дон с санитарным инспектором уже одурели от кофе, но в голову ничего не приходило.

– Остается только ракетно-бомбовый удар, – в сердцах произнёс Благородный Дон.

– Боюсь, это тоже нам не поможет.

– Можно к вам?

Этот вопрос, заданный спокойным женским голосом произвёл эффект разорвавшегося снаряда. В КАБИНЕТ БЛАГОРОДНОГО ДОНА ВОШЛИ ПОСТОРОННИЕ, СВОБОДНО, КАК К СЕБЕ ДОМОЙ!!! Их было двое: Марта и человек в длинном плаще, чьё лицо скрывал накинутый на голову капюшон.

– Привет, Ден, представь нас своему шефу, – как ни в чём не бывало сказала Марта.

– Это Марта, я имел честь познакомиться с ней во время последнего визита к Али.

– А это Георг, – переняла инициативу Марта, – с ним ты тоже познакомился у Али, правда, это знакомство было для тебя менее приятно.

– Али оно понравилось ещё меньше, – произнёс приятным баритоном Георг.

– Как вы сюда прошли? – Благородный Дон был, мягко говоря, шокирован появлением гостей в своем кабинете.

– Мы хотим помочь вам взять Мендего, – вместо ответа сказала Марта.

– Но как?

– Втроём с Дезом мы без труда сможем воспользоваться гостеприимством Лейнигена.

– Вы уверены?

– Вы об охране? Так ваш офис тоже вроде как под охраной, а какая охрана была у Али…

– Что требуется от нас? – пришёл немного в себя Благородный дон.

– Пожелать нам удачи.

Сперва могло показаться, что Мендего спит или задумался. Он сидел, откинувшись в кресле у себя в кабинете за письменным столом. На его лице было выражение умиротворения. Вот только в глазах у него была смерть.

На столе лежал открытый блокнот и ручка. Видимо, он что-то писал, когда убийца из числа бывших друзей нанёс ему свой последний визит. Несколько листов из блокнота было вырвано.

Под столом, правда, удалось найти одну скомканную страницу. Видно Мендего не понравился текст, и он скомкал и бросил её под стол. Остальные бумаги исчезли.

«Я никогда не забуду тот день, когда я вошёл в храм. Мы встретились, как возлюбленные после долгой разлуки. Казалось, при моём появлении в храме ожил каждый камень. Он ждал меня так же сильно, как я искал встречи с ним. Стоило мне войти, преклонить колени, остаться с ним один на один, как на меня нахлынули ожившие флюиды древнего знания. Понадобилось всего несколько минут, чтобы я сделался совсем другим человеком. Входя в храм, я был амбициозным молодым человеком, выпускником престижного университета, не верившим ни в бога, ни в дьявола. Из Храма же я вышел уже Королём и Жрецом. Так некто Незримый совершил моё посвящение»…

Никаких следов подземелья обнаружить не удалось. Матильды Крюгер тоже нигде не было.

Автомобильный сигнал вывел санитарного инспектора из состояния задумчивости. Посмотрев на безбожно врущие часы, свисающие огромной раковой опухолью со стены (на часах было тридцать пять минут десятого), санитарный инспектор допил остывший кофе. Оставив на столе несколько монет, он поднялся на ноги и вышел из бистро. На улице начинался по-осеннему холодный, моросящий дождь, который совсем не улучшил настроение санитарного инспектора. Он сначала направился к уныло жмущимся к обочине такси, но передумал, решив прогуляться пешком. Пропетляв чуть более получаса по запутанным улицам промышленного квартала Мелиополиса, санитарный инспектор бодро вошёл в подъезд обшарпанного дома на углу Кривой и Пятой Металлургической, поднялся на третий этаж и уверенно, никого не стесняясь, открыл дверь угловой квартиры отмычкой. Здесь не принято было лезть в чужие дела, а хозяева только вчера уехали… Да какая разница куда! Войдя в квартиру, санитарный инспектор запер дверь изнутри, вошёл в комнату, где на столе стоял старый, перемотанный изолентой телефонный аппарат, снял трубку и, замешкавшись на мгновение, набрал номер.

– Да, – услышал он голос Благородного Дона.

– Это я. Надо встретиться в нейтральном месте.

– Колесо обозрения.

Благородный Дон повесил трубку.

Учитывая, что он не назвал времени, на встречу надо было отправляться прямо сейчас.

Санитарный инспектор вышел из квартиры и запер за собой дверь. На лестничной площадке стояла старуха в старом, воняющем тухлой рыбой пальто. На инспектора она даже не взглянула, что было совершенно неестественно. Совать нос в чужие дела, обдавая всех и вся тошнотворным запахом протухшей рыбы – для этого, наверно, таких как она и создал господь. У санитарного инспектора неприятно заныло в груди. ОНИ НЕ УСПЕЛИ БЫ ТАК БЫСТРО СООБРАЗИТЬ! – попытался утешить себя он, приготовившись на всякий случай к самому худшему. Обошлось.

В парке было практически пусто. Осенний обрыдлый дождь, этот неумолимый, как сам рок, жандарм господа-бога разогнал большую часть посетителей, и в парке можно было встретить разве что только несколько отчаянных любителей экстремального гуляния да обслуживающий аттракционы персонал. Убедившись, что за ним не следят, санитарный инспектор нырнул в кафе рядом с колесом обозрения. Благородный Дон был уже там. Он уплетал французский рогалик, запивая его кофе. Глядя на него, можно было подумать, что кроме еды в данный момент его ничто больше не интересует.

Санитарный инспектор сел к нему за стол.

– Извините, что позвонил вам домой, – сказал он, заказав тоже рогалик и кофе (На самом деле это было грубейшим нарушением всех инструкций и неслыханной наглостью – ему вообще не положено было знать этот номер), – у меня не было другого выхода. По обычной линии…

– Не стоит оправдываться. Я достаточно долго тебя знаю… – это было приглашение перейти к делу.

– Я ЕГО практически вычислил, – тихо произнёс санитарный инспектор, наклонившись к самому уху Благородного Дона.

– Ты сказал «практически», или мне послышалось?

– Осталось поставить точку над «и». Но для этого нужен допуск, которого у меня нет…

– И который есть у меня, – перебил его Благородный Дон.