По указу Панагама, Роберта легла на стол, ее крепко связали ремнями и надежно зафиксировали голову. Обезболивающее зелье начало действовать, девушка успокоилась и расслабилась, сердце стучало мерно, приятная тяжесть сомкнула веки. Дин растопил воск, и когда тот уже начал застывать, алхимик толстым слоем залепил глаза Роберты, чтобы они не пострадали. Дин наклонился и шепнул ей на ухо заговор, девушка тут же провалилась в глубокий сон.

Панагам начал с зубов. До этого момента он потратил два дня, чтобы сделать слепки, и вытачивал зубы из прожженного мрамора вместе с алмазной пылью и хитиновым порошком из панцирей прибрежных крабов. Зубки получились аккуратные, ровные и белоснежные. Алхимик вставил в рот Роберты распорку и разложил на столе рядом необходимые инструменты: скальпель, молоточек и миниатюрной дрелью. Бонни, не выдержав зрелища, вышла из помещения. Панагам не торопился, он аккуратно ввинчивал новые зубы прямо в кость, они становились на место, и выглядели так, будто всю жизнь там росли. Дин сидел, глубоко дыша, ногой непрерывно выбивал беспокойный ритм.

— Пошел вон, сопляк, — не отрываясь от работы, проговорил Панагам, — без тебя справимся.

Дин послушно вышел. Смотреть на эту сцену у него больше не было сил, а он знал, что это только прелюдия. Он поднялся по лестнице, и столкнулся на первом этаже с Бонни.

— Не могу это видеть, — пожаловался Дин.

— Я тоже.

Они помолчали, разглядывая огонь одинокой свечи.

— А я бы все равно хотела выйти в море, — задумчиво проговорила Бонни, — почему вы стали пиратом?

— Давай на ты. Мы же друзья теперь?

— Хорошо, — улыбнулась Бонни, — почему ты стал пиратом?

— Фрэнсис…наш капитан, вытащил меня из тюрьмы, и я вступил в команду.

— Форт Бланкальер?

Дин кивнул.

— Об этом только и говорили. Наверное, Фрэнсис Эвери очень страшный, — проговорила Бонни.

— Нисколько.

Бонни задумалась, а потом сказала:

— А мне никогда не хватит духу стать пираткой…

— Зачем тебе? Пиратами становятся те, кому терять нечего.

— И тебе нечего?

— В этом и состоит ирония, — проговорил Дин с горькой усмешкой, — теперь у меня появилась команда. Теперь я боюсь за них.

Панагам закончил вкручивать зубы, и, смахнув пот, отошел выпить воды. Ян тем временем проверял, ровно ли они стоят, и красиво ли получилось. Он смотрел и так и сяк, и даже постучал, но спустя минуту признал, что вышло неплохо.

Тем временем доварилось необходимое зелье, и Ян потушил огонь спиртовки. Панагам взял колбу: забулькала фиолетовая жижа, алхимики пристально посмотрели ее на свет, но дефекта не обнаружили. Ян набрал зелье в толстый стеклянный шприц без иголки, и операция началась.

Панагам провел пальцем по самому толстому и уродливому шраму Роберты, коснулся раны от срезанной со щеки кожи.

— Сюда, — он указал на большой нарыв у переносицы.

Ян выдавил из шприца всего каплю, она упала точно на нужное место, и в тот же миг кожа вместе с гноем превратились в кисель, в мутную жижу. Панагам аккуратно счерпнул ее ложкой и смахнул в стоящий рядом тазик.

— Отлично действует, — проговорил он, — теперь помоги снять кожу.

Алхимики подошли к очагу, клещами сняли с распорок кусок искусственной кожи и бросили, как тесто, на специально подготовленный стол. Ян взялся за нож и отрезал немного.

Панагам одобрил, и они прилепили этот кусок на место разъеденной кожи.

— Теперь сюда.

Ян капнул на следующий шрам.

— Больше, растворяй весь.

Фиолетовая жижа бесшумно и мгновенно обращала кожу в кисель, Панагам счерпывал его, а Ян в это время нарезал новый кусок, который ложился на пустое место, Панагам помогал себе тонкой деревянной указкой.

— Вырежи квадрат на щеку.

Ян молча выполнил, и заплатка легла на поврежденный участок. Роберта все это время пребывала без чувств, не двигалась, и лишь мерно посапывала. Панагам коснулся ее лба.

— Хоть тут цело, — прошептал он.

Нож бегал по столу, разрезая заготовку, Ян со стороны был похож на портного, кроящего ткань, или же на повара, работающего с тестом. Он и сам вошел во вкус, кожа была эластичной, мягкой и теплой. Панагам продолжал сосредоточенно накладывать полоски.

С Яна сошло семь потов, он раскраснелся от жары, то и дело облизывая губы, а Панагам как будто находился в другом месте — на нем не было ни капельки.

— Ян, внимательно. Отрежь ровнее.

Панагам осматривал лицо, выискивая необработанные места. Последний лоскут искусственной кожи лег на место растворенной, и Панагам заявил, что теперь все готово. Ян нервно сглотнул.

— По-моему стало еще хуже, — сказал он, — кажется, мы сделали что-то не то.

— Заткнись, — попросил Панагам.

— Ты погляди, — почти в отчаянии воскликнул Ян, — что мы натворили! Раньше это было хоть похоже на лицо!

— А теперь на что стало похоже!? — крикнул Панагам, в один момент выйдя из себя.

— На плохо сшитую тряпичную куклу! Сшитую дрожащими руками запойного пьяницы!

— Заткнись! — рявкнул Панагам.

По лестнице спустился Дин.

— Что вы кричите? — с тревогой спросил он.

— Уйди с глаз моих! — взревел Панагам.

— Правда, лучше уйди сейчас, — поддержал Ян.

— Что случилось?

— Пошел к черту! — крикнул Панагам и швырнул в Дина клещи.

Тот увернулся, хотел сказать что-то, но к нему подлетел Ян, схватил за рукав, и выдворил прочь.

Два бывалых алхимика остались наедине со своей спящей жертвой.

— Что думаешь делать? — спросил Ян, — смотри, шрамов было всего нечего, а теперь пол-лица паутиной.

— Помолчи, я тебя прошу, помолчи, — раздраженно сказал Панагам, — дай мне подумать. До сих пор я не делал ничего подобного.

Ян подошел к Роберте, глаза ее были запечатаны воском. Новая кожа, хотя и чистая, и красивая, лежала на лице неестественно.

— Есть мысль, — сказал Панагам, массируя виски, — давай обожжем ей всю кожу.

— Ты чего выдумываешь-то!? — ужаснулся Ян.

— Зато когда она восстановится, все будет однородно, — сказал Панагам, — сварим эликсир, и все заживет быстро.

— Ты что говоришь!? А если не заживет?

— Давай выпьем, — предложил Панагам, доставая ром.

Жадно пили из горла, быстро опустошая бутылку.

— Ну, господин Ремм, что будем делать?

— Сэр Панагам, вы — изобретатель искусственной человеческой кожи, посему решайте сами.

— В таком случае, будем жечь, — сказал Панагам.

В этот самый миг их подслушивал Дин.

— Что вы будете жечь? — вмешался он, выходя из темноты.

— Господин Ремм.

— Да, сэр Панагам?

— Выкиньте этого сопляка прочь.

— Как скажете, сэр.

Ян, потрясая почти пустой бутылкой рома и тихо сопя, медленно надвигался на Дина. Тот с удивлением смотрел то на него, то на покрасневшего от спиртного Панагама.

— Вы что, напились!? И это в такой момент! — воскликнул он.

— Слабак! — рявкнул Панагам, — пират должен быть вечно пьян!

— Вы же не пираты, вы… — Дин не успел договорить, к нему подскочил Ян Ван Ремм и треснул его по голове бутылкой, ром на дне заплескался словно штормовое море. Дин ухватился за лоб, нога запнулась о ступеньку, и он упал.

— Вы чего?! — Дин неуклюже поднимался.

— Добивай его! — рявкнул Панагам.

Ян сделал последний глоток, и снова ударил парня, тот успел подставить руки.

— Не смей подслушивать! — крикнул Ян и отвесил ему пинка.

Громко ругаясь, Дин ретировался.

— А теперь серьезно, — Панагам помрачнел, — я предлагаю жечь под эликсиром саламандры.

— Корень ясеня с чешуей морского конька, — определил Ян.

— Добавим туда пальмовое масло, и разведем водой три к одному.

— Разумно, — кивнул Ван Ремм.

— Ингредиенты в наличии? — спросил Панагам.

— Только в лавке, — покачал головой Ян.

— Пусть Бонни сбегает, и бездаря этого с ней отошли.

Ян поднялся к ним.

— Получилось? — встрепенулась Бонни.