Странный вечер. Пугающе красный закат окрасил море в кровавые оттенки. В ту ночь мне снилась Рунгерд. Почему то во всех моих снах она представала предо мной не иначе, как с рукоделием в руках сидящей у окна или камина. Но сегодня она приснилась мне стоящей во дворе своего поместья с рунной книгой в руках. Она смотрела на небо и что-то говорила, громко, я видела, как вздуваются вены на ее шее, казалось, она кричит, но я не слышала ни слова. Проснувшись в поту, поняла, что нахожусь в постели совершенно одна. Хаки уже давно встал. Я потерла пальцами виски. Рунгерд приснилась мне не зря, поняла я, она хотела меня о чем-то предупредить, но кто-то мешал ей. Я резко встала, поспешно одевшись и приведя себя в порядок, поспешила на поиски Хаки. Мне хотелось как можно скорее увидеть его. Но что я могла сказать? Что меня мучают непонятные страхи о том, что может произойти что-то ужасное? Я уже заранее знала его реакцию — обнимет, поцелует и скажет, что у беременных и не такое бывает. Но мне все равно надо было его увидеть.

Покинув дом, я поспешила к тренировочному полю, где рассчитывала найти мужа. Но его там не оказалось, но, к своему удивлению, я увидела там Атли. Он стоял среди воинов, но почувствовав мое присутствие, обернулся и улыбнувшись оставил своих друзей, направившись ко мне решительным шагом.

— Дара, — он легко поцеловал меня в щеку.

— Ты вернулся? — произнесла я одновременно удивленно и радостно. Его присутствие всегда добавляло мне сил и уверенности.

— Да. Кажется, я уже совладал с собой и теперь безопасен для окружающих, — ответил Атли, — Кстати, только что видел твоего мужа, он ушел на пристань, проследить, за перевозкой грузов, тех, что не успели разобрать и разгрузить с кораблей.

— Спасибо, я как раз его ищу! — я поспешила к морю, — Вечером поговорим, — крикнула я ему на прощание.

Я быстрым шагом направилась по дороге, ведущей на берег. Корабли, качавшиеся на волнах, были видны еще издалека. Ветер, неожиданно теплый, шевелил мои заплетенные в косу волосы. Под ногами хрустел подтаявший наст. До пристани я добралась относительно быстро, отыскала глазами высокую фигуру Хаки и осталась ждать, пока он закончит давать указания на корабле, следя за ним глазами. Он заметил меня только спустя долгое время, и тот час поспешил на берег. Рабы тем временем закончили разгружать корабль, и полные телеги отправилась по направлению к поместью. Хаки приблизился и, поправив на мне шубку, притянул к себе и звонко поцеловал.

— И что это ты тут делаешь? — спросил он, — Уже соскучилась?

Я кивнула и крепче прижалась к его груди. Несмотря на холод, Хаки был одет довольно легко шерстяная туника до колен и безрукавка, отороченная мехом, но от его тела так и веяло теплом. Я вдохнула его запах и улыбнулась сама себе, признавая, что мне нравится в нем даже это. А потом я вспомнила, зачем пришла и, подняв глаза, заглянула мужу в лицо.

— Надо поговорить, — сказала я, стараясь придать голосу оттенок серьезности.

— Хорошо, — Хаки привлек меня к себе, — Вот по дороге домой и поговорим. Это что-то серьезное?

— Не знаю, — честно ответила я, — Возможно и нет, но я хочу с тобой этим поделится, — и, не дожидаясь его ответа, я быстро рассказала мужу о той ночи, когда Сольвейг бегала на берег и о том странном разговоре между ней и неизвестным мужчиной, приплывшим в лодке. Хаки молча выслушал, а потом произнес, — Возможно, она завела себе любовника и это и есть ответ на твои страхи?

Я покачала головой.

— Влюбленные так обычно не разговаривают, — не согласилась я.

— Ну, ты же знаешь мою сестру, — улыбнулся он, — Возможно, она по-другому просто не умеет.

— Возможно, ты и прав, но я все равно почему-то чувствую странную тревогу, — я сильнее прижалась к его плечу, — Я боюсь и это не каприз беременной женщины.

— Хорошо, — Хаки остановился и посмотрел мне в глаза, — Я буду за ней приглядывать, чтобы тебе было спокойнее.

— Спасибо, — шепнула я и, приподнявшись на носочки, поцеловала мужа. Он тут же, смеясь, сгреб меня в охапку и расцеловал. Я, шутливо отбиваясь, вскоре сдалась в его плен, и тогда он подхватил меня на руки и понес бережно, словно я была какой-то хрупкой вещью.

— Ты меня избалуешь, — сказала я.

— Мне приятно тебе баловать, — он поцеловал меня в кончик носа. Я покраснела и зарылась лицом в его длинные светлые волосы. Мое сердце было переполнено любовью к этому прекрасному мужчине, моему мужу. Сейчас казалось, что он всегда был рядом, я не могла поверить в свою счастливую судьбу, подарившую мне такую любовь.

На протяжении всего вечера, Сольвейг вела себя крайне подозрительно. Я тайком наблюдала за ней. Кажется, она несколько нервничала и бросала опасливые взгляды на Астрид. Всеобщее веселье, царившее за столом, ее, казалось, совсем не трогало, хотя она и пыталась натянуто улыбаться, но мне казалось, что она просто боится. Я шепнула о своих подозрения сидевшему рядом мужу, но он только пожал плечами и, бросив поверхностный взгляд в сторону стола, где находилась Сольвейг, вскоре уже, казалось, забыл даже о ее существовании. А девушка тем временем попыталась незаметно улизнуть. Я, немного подождав после ее ухода, встала и направилась из зала, уже заранее догадываясь, куда она пойдет. Мое чутье меня не обмануло, Сольвейг действительно спешила к берегу. Возвращаться за мужем мне показалось лишним, и признаться я была немного обижена на него за то, что он проигнорировал мои слова. И я последовала за ней сама.

Оказавшись на берегу, в том же самом месте, отдаленном от рыбацких домиков высоким мысом, я огляделась. На берегу никого не оказалось. Огромные валуны отбрасывали черные тени, море искрилось от света неполной луны, а Сольвейг словно под землю провалилась. Не таясь, я вышла на песчаную кромку, едва припорошенную снегом, когда внезапно из-за камня ко мне метнулась тень. Через считанные секунды мне заломили за спину руки и я вскрикнула от боли и разочарования собственной глупостью. Меня встряхнули, в бок ткнулось что-то острое.

— Закрой рот, — произнес сиплый мужской голос.

Вышедшая следом за мужчиной женщина оказалась Сольвейг. Окинув меня насмешливым взглядом, она молча прошла мимо, когда я увидела своего мужа. Он вышел на освещенную луной полосу песка, между огромными валунами и смотрел на меня.

— Хаки! — произнесла я.

— А вот и муженек пожаловал, — сказал державший меня мужчина.

Я увидела, как Хаки метнулся было ко мне, но раздавшийся голос разом прекратил его попытки мне помочь.

— Дернешься еще раз, и я прирежу твою женушку, — нож, пройдя сквозь плотную ткань куртки, оцарапал мою кожу.

Сольвейг рассмеялась, глядя на брата, а потом почти прорычала ему в лицо:

— Я же предупреждала тебя, что ты пожалеешь.

Я дернулась в руках незнакомца и внезапно почувствовала резкую боль. Мое расслабленное тело повисло в его руках, и я потеряла сознание.

Я не знаю, что происходило в течение последующих несколько дней. Помню только, что когда приходила в себя, мне давали выпить какую-то приторно сладкую воду, и я снова проваливалась в забытьи. Казалось, вокруг меня только тьма и она засасывала меня в себя. Я сопротивлялась, но она оказалась сильнее и каждый раз, погружаясь в сон, я вспоминала мужа. Я не знала, где я нахожусь, что со мной. Вокруг была только темнота. Пугающая, зловещая, и сны без сновидений. Когда я очнулась в очередной раз, моему удивлению не было предела. В первый раз мне не дали снотворное. Я попыталась приподняться, но не смогла. Силы в моем ослабленном организме почти не было. Мне внезапно стало любопытно, сколько дней я не пила и не ела? Потрескавшиеся губы с засохшей кровавой коркой нещадно жгло. Когда я попыталась что-то произнести, корка лопнула, и кровь тонкой струйкой стекла на подбородок. Вместе с болью в сознание стало постепенно приходить понимание произошедшего. Я вспомнила ночной берег, незнакомца и какой-то дикий, лающий смех Сольвейг. Меня передернуло. И тут в памяти возник образ Хаки, стоящего в темноте. Что с ним?