Бойцы постепенно разошлись, оставив императора в одиночестве у размеренно горевшего огня.

Амур услышал за спиной сбивчивое дыхание, слабый шелест травы.

— Чего топчешься, присаживайся, коль не спится, — не поворачивая головы, тихо произнёс он.

Камири быстро подошла, будто ждала приглашения и уселась рядом.

— Ну и как тебе жизнь воина? — с ухмылкой заглядывая в глаза девушки, поинтересовался Амур.

Она молчала, смотрела на него, улыбаясь, словно не слышала вопроса.

Император провёл ладонью перед её лицом, та очнулась и уставилась в огонь.

— Я спросил, ты не ответила…

— Не важно, — ответила Камири.

— Что? Как тебе жизнь воина, женщина? Иль захворала ты?!

— Так, как я и хотела, — пространно ответила она.

— Ты хотела такой жизни?!

— Не знаю, но меня и эта не тяготит.

— А как же дворцы, пышные постели, богатые яства? Я же вижу, что мучает тебя всё это. Не твоя это жизнь… Жизнь воина, она мерзка и уныла. Она медленно ведет к смерти, и в какой-то момент сжалившись, убивает мгновенно. Вот и всё…

— Ты, император, так и не понял, — взгляд девушки стал вдруг пустым. Она смотрела в одну точку, о чём-то задумавшись.

— Что я не понял?

— Что я — женщина! Сам ведь это твердишь всегда, но не видишь. Думаешь, действительно желаю стать воином? Заблуждаешься! Возможно, раньше хотела, но не теперь. Я не могу больше молчать…. Эта боль душит меня, а что с ней сделать, как прекратить не понимаю. Увидев тебя впервые, я вдруг почувствовала непонятную мне тоску. Да и вообще подобное чувство пришло впервые за долгие годы. Эта тоска становилась сильнее с каждым днём. Увидев вновь, когда воины мои увели тебя из подземелий арены, противное чувство отступило. Позднее, когда я оставалась одна, пугающие муки возобновлялись, но уже с большей мощью. Я не понимала, что происходит, но стоило мне снова прийти к тебе, как тут же становилось легко. Разум мой наполнялся мучительным кошмаром, что сон не шёл. Ты находился всегда перед мысленным взором. Мне уже требовалось видеть твои глаза всегда…. Но и теперь, когда их вижу, тоска уже не отпускает, а лишь становится сильнее. Ты рядом, но словно очень далеко. Я поняла вдруг, что готова исполнить всё, что угодно, присягнуть на службу демонам, богам, только бы ты позволил оставаться рядом, но всегда мысли твои далеки, что не угнаться. Мне больно очень, император, и не понимаю, что делать с этим… — девушка вдруг резко поднялась со своего места и поспешила уйти.

Амур почти не удивился услышанному. Он часто наблюдал и видел, что Камири странно вела себя по отношению к нему, но никак не мог понять, в чём эта странность заключалась. Глядя на неё, император теперь стал понимать, как выглядел сам со стороны, однажды встретив Дарьяну. Ему в очередной раз стало жаль девушку. В другой жизни он непременно взял бы её в жёны не задумываясь. Стройный стан, красивые черты лица, выразительные большие глаза. Подобная женщина смогла бы заставить служить себе любого правителя, но Амуру казалось, что не сможет посмотреть на неё так же, как смотрела она. Для него существовала лишь одна женщина, улыбка которой, стояла перед взором всегда.

Глава 28

Император открыл глаза. Промозглое раннее ещё темноватое утро не прибавляло настроения. В погасшем костре лишь слабо тлели головешки. Амур чувствовал, что тело что-то сковывало, не сразу сориентировавшись спросонья. Сзади лежала Камири, крепко обхватив его за пояс и слегка подрагивая от холода, спала.

Император осторожно убрал её руку, поднялся, подбросил дров в костёр и раздул его заново. Лагерь спал, только несколько силуэтов дозорных бойцов виднелись в сумерках. Амур посидел некоторое время у огня, согреваясь, затем встал и направился в строну склона, внизу которого раскинулось просторное поле, заканчиваясь почти у горизонта, сменяясь полоской леса.

Порывистый ветер, сопровождавший холодную погоду вдруг резко стих. Тишина была такая, что стал слышен стук собственного сердца, отзываясь ритмичными ударами в висках. Визгливая трель какой-то птицы противно резанула по слуху, сразу же послышался глухой свист, затем ещё один и ещё. Император ещё не понял, что произошло, но уже со всех ног бежал в сторону лагеря. Он краем глаза видел, как на землю падали один за другим дозорные. Лошади, пасшиеся рядом, дико заржали, заметавшись на месте.

С дикими криками, внезапно разорвавшими утреннюю тишину, со стороны, где начинался перелесок на холме, на поляну один за другим стали выбегать сирхи.

Спавшие до этого бойцы вскакивали на ноги, хватаясь за оружие, но некоторые тут же падали, сражённые стрелами. Амур мысленно молился, чтобы смог прожить ещё хоть несколько мгновений. Взгляд лихорадочно метался по сторонам, стараясь среди творившейся суматохи разглядеть Зора. Мальчуган ползал по земле, пытался подняться на ноги, но всегда его кто-то сбивал и он падал обратно. Император заметил его, подбежал, ухватив за шиворот, и побежал прочь из толкучки завязывавшегося боя. Мысли в голове путались, стараясь найти выход из ситуации. Суматоха усиливалась. Звуки боя нарастали с каждым мгновением всё сильнее. Амур бежал, не понимая, куда. Сильный топот сзади заставил обернуться. Прямо на него неслись обезумевшие лошади. Император выпустил Зора из руки, встал на их пути, выставив руки вперёд, и крича что-то. Поняв, что они и не собираются останавливаться, отошёл немного в сторону, отстегнул ножны с клинком от пояса, замахнулся, и когда Снег, скакавший позади всех, поравнялся с ним, со всей силы ударил того в морду. Жеребец заржал, остановился. Амур ухватился за недоуздок и забросил Зора на спину коня, тут же хлопнув ножнами по крупу.

— Уходи, сын, людей ищи, если не вернусь, не забывай…. - кричал император вслед уносившейся в утренних сумерках лошади.

Сделав глубокий вдох, Амур бросился назад в гущу боя, обнажая меч. Было иногда непонятно — где чужие, где свои и часто приходилось сначала думать, прежде чем нанести очередной удар. Сирхи в ближнем бою были неважными бойцами, в основном всегда старались давить массой, или долго расстреливая с расстояния стрелами. Император отчаянно отбивал многочисленные удары наседавших противников, изредка успевая нанести один ответный. Они теснили к перелеску, Амур делал попытки вырваться из сжимавшегося кольца, но сирхов становилось все больше. У одного из нападавших вдруг отлетела голова, бухнувшись на землю, а тело медленно свалилось. Несколько быстрых ударов позади, и ещё один рухнул. Император разглядел, Камири, отчаянно наносящую удары. Первые её удачные стремительные взмахи клинком, сменились неуверенными и слабыми выпадами. Амур понял, что у неё не хватало сил. У него самого легкие уже разрывало от горящей боли. Из последних сил он отбил несколько ударов, в ответ, сумев достать до очередного бойца. Оставалось трое. Камири отвлекла на себя одного, император уже с большим трудом свалил на землю следующего и со спины ударил по шее другого.

— Уходи! — заорал на девушку император. — В лес! — ухватил он её за руку и швырнул в сторону деревьев. К ним уже бежали двое. Амур не стал ждать и бросился навстречу, занося меч и со всего размаха, опуская его на голову сирха. Тот попытался отбить летящее сверху лезвие, но, не выдержав силы удара, выпустил клинок из рук, и рухнул с разрубленной пополам головой. Вдруг вперёд выскочила Камири, отбивая выпад второго. Сирх не ожидал и, делая следующий замах, со всей силы ударил девушку пяткой в живот, что та отлетела назад, завалившись на спину. Император в этот момент рубанул с боку, рассекая ему грудь. Со стороны бежали ещё пятеро. Император метнулся назад и, подхватив корчившуюся на земле девушку, потащил её к деревьям. Требовалось перевести дыхание хоть несколько мгновений, иначе смысла в бой вступать не было, только быстро погибнуть. Камири бежала вперёд, спотыкаясь и падая. Амур её поднимал, подталкивая сзади.

В перелеске ещё стояла темень, не давая рассвету пробиться сквозь пышные кроны деревьев. Один сирх бежал позади, быстро сокращая расстояние. Император бросился вниз по склону, к ручью.