Сибур нервно усмехнулся. Он не знал, как поступить в данной ситуации. Умирать не хотелось, но и позорно бежать, не позволяла гордость. Сбежав сейчас, он наверняка проживёт ещё какое-то время, а его ближайшие подчинённые, такие как Маргас, в любом случае будут казнены. Тариман найдёт повод, в крайнем случае, вину побега свалит на них.

— Что с ними? — кивнул генерал на неподвижных охранников.

— Спят. У лекаря нашего выпросил я порошка, который раненым дают, чтобы спали. Сибур, времени нет, скоро лагерь начнёт просыпаться, да и уйти нам нужно до рассвета, Таримановские змеи рыскают по округе.

— Нам!?

— Да, генерал! Я и твои верные воины, уходим вместе с тобой! Прости нас за дерзость принятого решения, но то, что делает Тариман — это позор империи! Мы не хотим так. Мы должны отомстить за смерть Амура, которого мы любили, он был настоящим императором! Рано или поздно эта змея Тариман, возьмётся и за нас, так что считай, что оставшись, все мы будем вскоре мертвы. Мы хотим погибнуть в настоящем бою, под предводительством настоящего командира, а не под знамёнами предателя, или вовсе быть обезглавленными с позором. Когда мы стали лагерем, Тариман приказал свернуть знамёна Амура и развернуть драконов. У кого на груди было солнце, приказал убрать. Он слишком безумен.

Сибур не стал заставлять себя долго упрашивать. Маргас был прав от начала и до конца, а то, что уходили все кто попадал под подозрение, в корне меняло дело.

Очень осторожно, они стали пробираться в сторону, куда повёл Маргас. Почти ползком миновав открытую местность, они нырнули в небольшую рощу. Быстро оказавшись на другой её стороне, пригибаясь к земле, побежали в сторону небольшой речки, коих было в достатке в этих краях. В темноте, в отдалении, иногда мелькали силуэты дозорных. Один раз, очень близко, легкой трусцой прошествовал небольшой отряд. Переждав пока они скроются, беглецы вынырнули из высокой травы и двинулись дальше. Дойдя до берега, они встретили около сотни бойцов. Самые приближённые воины Сибура, которые были постоянными спутниками во всех походах. Весь рядовой состав, а это около двух тысяч солдат, остались в лагере, но их брать с собой и не стоило. У них была иная мораль и роль в этой жизни. Тариман в первую очередь опасался высоких чинов, которые прекрасно понимали положение дел, и не были простыми пешками в этих походах.

Глава 8

Тело лежало в углу комнаты, на чём-то мягком. Оно было вялым и не реагировало на команды мозга, который иногда просыпался и давал разуму короткую возможность оценить окружающую обстановку. Руки, ноги не слушались. Чувство было как будто это чужие конечности. Слабые лучи света, пробивавшиеся сквозь слегка приоткрытые створки маленького окошка, освещали редкие пылинки, витающие в прохладном воздухе.

Дышать было легко и приятно. Казалось, будто лёгкие, только научились этому искусству, и каждый раз старались как можно больше вобрать в себя кислорода, боясь не успеть надышаться впрок. Бесшумно отворилась дверь, резко впустив много света в комнату. Глазам стало непривычно и они быстро зажмурились.

— Ну, вот и жизнь проснулась… — донеслось каким-то отдалённым эхом до слуха.

Любопытство заставило веки вновь распахнуться. Дверь была уже закрыта, и в комнате воцарился прежний полумрак, стало даже немного темнее. До того яркие лучи света, просачивающиеся через окно, заметно потеряли свой блеск и стали более тусклыми. Неясная расплывчатая фигура опустилась на колени перед неподвижно лежащим человеком, поставила что-то на пол и застыла без движений. Зрение постепенно обретало ясность и через некоторое время удалось разглядеть силуэт женщины.

— Ты кто? Где я? — с трудом, хриплым голосом спросил человек.

— Тсс…. Не говори, не нужно… — шёпотом ответила женщина и приложила палец к его губам. Затем провела рукой по щеке. Человек почувствовал, как шуршит щетина на его лице, под её мягкой ладонью. Она окунула небольшой лоскут в блюдо, стоявшее на полу, и слегка промокнула его потрескавшиеся губы.

— Ты кто? — повторил свой вопрос человек.

— Тсс… — последовал немногословный ответ.

Она наклонилась поближе так, что дыханием касалась его лица. У человека перехватило воздух. Он чувствовал непонятный, но какой-то знакомый и до боли приятный аромат. Сердце в груди вдруг бешено зашлось в хаотичном ритме. Женщина наклонилась ещё ближе и своим тёплым дыханием стала обдавать лицо человека. Она набирала в грудь воздуха, а затем медленно его выдыхала, будто пытаясь оттаять заледеневший предмет. Сознание наполнилось эйфорией, человеку хотелось, чтобы так было всегда и никогда не заканчивалось, несмотря даже на то, что он не может пошевелиться и понять — что вообще происходит. Постепенно разум стал мутнеть, пока вовсе не отключился.

Сон был неприятный, странный. В голове крутилась лишь одна мысль — Только бы успеть, только успеть…Раскисшая осенняя земля, сильно затрудняла бег. Иногда ноги скользили и, теряя равновесие, тело падало в очередную лужу. Всадники уже были совсем близко. Слышался топот копыт лошадей и крики людей. Наконец показался берег. Человек из последних сил преодолел расстояние до спасительной реки, и хотел было прыгнуть в воду, но тело вдруг перестало слушаться, ноги налились тяжестью. Он стоял в одном шаге от обрыва и никак не мог сделать этот последний шаг к своему спасению. Отчаявшись, он с трудом развернулся навстречу преследователям. Гримасы ненависти и злобы отчётливо просматривались на их лицах. Из груди каждого, вдруг стали вылезать чёрные змеи и, ускоряясь с каждым мгновением, их раскрытые пасти полетели в сторону неподвижного беглеца. С их длинных и острых клыков огромными каплями стекал яд. Приблизившись к лицу человека, они вдруг стали хохотать. Когда всадники наконец настигли беглеца, змеи быстро стали пятиться назад к своим хозяевам и вскоре застыли у каждого на груди с оскаленной пастью. Один из преследователей достал стрелу из колчана, торчащего за спиной, вложил в лук и выстрелил. Острая боль пронзила грудь, и беглец полетел в реку.

Человек открыл глаза. Тело было мокрым от выступившего пота. Он некоторое время пытался осознать — что происходит? Только что он упал в воду, поражённый стрелой, а теперь лежит в непонятном месте.

— Сон… — облегчённо сорвалось с его уст. Он попытался встать, но это давалось с большим трудом. Приподнявшись кое-как на локтях, тело безвольно рухнуло назад. Полежав какое-то время без движений, человек приподнял голову и стал осматривать все вокруг. Комната, в которой он лежал, была знакома. Слегка приоткрытое окно, полумрак, дверь у противоположной стены. В памяти стали всплывать обрывки воспоминаний.

Дверь отворилась, и в комнату вошла молодая девушка. Её светло-русые волосы, свисали почти до колен толстой тугой косой, перекинутой через плечо. Она подошла к постели, и поставила на пол поднос, на котором лежало яблоко, порезанное на несколько маленьких кусочков, и стояла неглубокая широкая чашка, наполненная светло-коричневой жидкостью.

— Ты кто? — спросил человек.

— Дарьяна, — тихо ответила девушка и улыбнулась. — Можешь звать просто — Дара, или Дарья, как тебе лучше нравится.

Её огромные глаза с отблесками синевы в зрачках, завораживали. Человек смотрел не в силах отвести взгляд. Казалось, что сознание тонуло в них, и слегка закружилась голова.

— Поесть тебе нужно, — прошептала девушка и, окунув маленький кусочек яблока в жидкость в чашке, положила человеку в приоткрытый рот. Он нехотя принял угощение и зажмурился от непривычного вкуса. Жевать не получалось, но это и не нужно было. Еда буквально растаяла, обдавая язык приятным и очень сладким вкусом.

— Это яблочко с мёдом.

Короткие фразы из её уст, казались громом среди ясного неба. Каждый раз, когда она что-то произносила, у человека вздрагивало сердце и становилось невыносимо тоскливо на душе. Этот голос казался какой-то божественной песней, слушая который, простой человек должен был сходить с ума.