Имя царя не произносилось. Оно, как и имя бога, обладало магической силой. Назовешь — и что-нибудь случится. Лучше не называть. Поэтому царя называли «фараон», что означает «большой дом». Наверное, потому, что жил фараон в самом большом доме.

И вот этот зал и эти боги. Они лежат на специальных столах под стеклом в четыре ряда. Два ряда у стен, два — посередине, один возле другого. Мумий так много, что не знаешь, на какую глядеть. Фараоны всех эпох. Мумии туго запеленаты, как пеленают обычно маленьких детей. Запеленаты широкими бинтами, почерневшими от времени.

У некоторых мумий разбинтованы лица, у некоторых оголены руки, ноги. Чтобы можно было посмотреть, увидеть, какие они. Они высохли, эти руки, ноги, лица, и стали темно-коричневыми.

Мы идем от одной мумии к другой. Все темноволосые. Только Рамсес II Великий и тут выделяется. При жизни он был блондином, немного рыжеватым. И теперь на большом черепе видны пряди рыже-седых волос. Он прожил до глубокой старости, управлял страной 67 лет. У него было 111 сыновей и 68 дочерей. Он был высоким, стройным, худощавым. Мумия его почти двухметровая, каждый палец на руке аккуратно обернут, чтобы его тело сохранилось для «вечной жизни».

У одной мумии на груди разрезаны бинты и видна усохшая ямочка там, где должно быть сердце. Бинты разрезали грабители, когда искали слиток золота, который, как они предполагали, положили мертвому фараону вместо сердца.

— Иногда действительно клали золото, — говорит Клеопатра Андреевна, — но чаще — больших каменных скарабеев.

Как оказались мумии фараонов в музее, если в пирамидах, в гробницах археологи находили пустые саркофаги?

Этот вопрос интересует всех туристов.

Клеопатра Андреевна рассказала о том, как путешествовали мертвые фараоны. Рассказала, когда мы уже вышли из зала мумий.

Началось все с того, когда в 1881 году директор Каирского музея получил письмо от американского египтолога, писавшего, что туристы привезли в Америку папирус, купленный в Луксоре. Настоящий древний папирус был захоронен в гробнице вместе с фараоном в XI веке до нашей эры. Как раз этот период был меньше всего известен египтологам, потому что ничего от тех времен не было найдено.

В Луксор срочно выехал сотрудник музея. Ученый вел себя там, как богатый турист, который не жалеет денег на приобретение древних ценностей: и покупает, и в меру торгуется, и сдачи не берет.

Через несколько дней ему предложили маленькую статуэтку какого-то бога. Ученый чуть не подскочил от радости, увидев ее. Но торговался, хотя статуэтку из рук уже не выпускал. Больше того, он намекнул, что мог бы купить что-нибудь и больших размеров, например, мумию или саркофаг.

Прошло несколько дней, и к богатому туристу привели старика, с которым будто бы можно было договориться относительно более крупных покупок. Старика звали Абд-Эль-Расул.

Ученый немедленно вызвал полицию. Но как он ни уверял шерифа, что старик знает, где спрятаны древние сокровища, доказательств у него не было. Старика отпустили.

От неудачи, от переживаний ученый заболел. Он был уверен, что этот старик все знает. Так оно и было. Только прошло еще много времени, пока старик наконец сдался и рассказал, что уже шесть лет вся деревня владеет тайником мумий. Вместе с заместителем директора музея они пошли в тайник. Недалеко от храма царицы Хатшепсут старик показал расщелину в скале. Узкая двенадцатиметровая каменная труба вела вниз. Спустились на веревках. Потом поползли по норе, тянувшейся 60 метров. Потом снова долго спускались вниз и наконец увидели камеру.

Без богатых саркофагов, разбинтованные и ограбленные, растерзанные и беззащитные, один подле одного лежали фараоны. Имена многих из них так и остались неизвестны.

Построил тайник жрец-царь Херихор в XI веке до новой эры, чтобы сберечь от грабителей ценные мумии.

На бинтах некоторых мумий жрецами было записано все их путешествие.

Рамсеса II перенесли в гробницу его отца Сети I. Когда и сюда добрались воры — мумию Великого фараона укрыли в гробнице царицы Имхапп. Потом вместе с другими мумиями она оказалась в могиле Аменхотепа I. Только после этого жрец Херихор построил тайник. И мертвые фараоны покинули Долину царей.

В тайнике было 37 мумий: Сети I, Рамсес II, три Тутмоса, Нефертити и другие. Их погрузили на пароход и началось последнее путешествие мертвых фараонов. На всем пути от Фив-Луксора до Каира на берегах Нила пароход встречали люди. Крестьяне стреляли из ружей, салютовали фараонам. Женщины посыпали головы песком в знак величайшего горя. Словно не тридцать-сорок веков тому назад умерли эти фараоны, а только теперь.

Все туристы шли смотреть знаменитую мечеть султана Мухаммеда-Али. Пошли и мы с папой. Мечеть эта славится своими минаретами. Говорят, что другая, подобная ей, есть только в Стамбуле в Турции. Но у стамбульской четыре минарета, а у Каирской два.

Минарет — это как в наших церквях колокольня. И роль почти ту же выполняет. Только в церкви на молитву колокола зовут, а на минарет взбирается муэдзин (религиозный служитель) и оттуда кричит. Несколько раз в день. Раньше он просто кричал, а теперь кричит в микрофон. Механизация!

По дороге в мечеть Клеопатра Андреевна показала нам на высокий дом, над ровной, словно срезанной, крышей которого возвышался тоненький хилый крестик.

— Это коптская церковь, — сказала она. — Кто хочет — может зайти.

Кто такие копты, я не знал. А туристы вдруг заговорили:

— Зайдем обязательно.

— Нельзя же побывать в Каире и не зайти к коптам.

— Если идти, так всем.

Все вместе мы повернули к коптской церкви.

Встретил нас священник. Звали его Шануда Ханна, что означает — «раб бога». Он не просто священник, он ученый-филолог, археолог и коптолог. Об этом он сразу сообщил нам. Сказал и кто такие копты. Современные копты — это египтяне-христиане, которые до сего времени гордятся чистотой своей египетской крови. А слово «копты» происходит от древнегреческого «египтяне» в арабском произношении.

Перед площадкой, с которой произносятся проповеди, на длинной нитке, прикрепленной к потолку, висели большие страусовые яйца. Почему они здесь висели, я не знал, а спросить постеснялся.

Но об одной интересной детали узнал. Оказывается, фигурку креста копты переняли от египетского ключа жизни, символа жизни. Только верх изменили. У египтян верх ключа — продолговатое кольцо, которое можно на палец надеть. От коптов этот крест распространился по всему свету.

Я сперва не хотел идти в мечеть — ведь дома я не хожу в церковь. Но когда увидел знаменитые минареты, то, по совести говоря, не пожалел, что пошел. Минареты, казалось, были сделаны из слоновой кости, резьба на них тонкая-тонкая, словно кружевная.

На ноги нам предложили надеть парусиновые тапочки, и мы ходили в них по серым полированным гранитным плитам, которыми был выложен большой двор. Меня все время не покидало чувство, что это те самые плиты, которые были сняты с пирамид.

И мне все время было жаль раздетых пирамид. Сама мечеть из черного мрамора, наверное, из мрамора пирамиды Хеопса.

— На этом месте был когда-то дворец Салладина. Его взорвали и построили мечеть, — рассказывает Клеопатра Андреевна.

Мне сразу вспомнилась чудесная сказка «Аладдин и волшебная лампа». Может, это тот самый дворец, который построил джин для Аладдина за одну ночь? Сказочный дворец. Может, он существовал не только в сказке? И его взорвали.

И мне уже жаль дворца, который уничтожили и которого уже никто никогда не увидит. Только в сказке остался он для тех, кто читает сказки…

Высоко под потолком, под куполом мечети, висит огромная хрустальная люстра. И кажется, что она все время звенит, поет тоненькими голосами. На полу ковры, шаги заглушаются, тонут в них.

Вот молится мужчина, шепчет свои молитвы перед отполированной черной гранитной колонной. Потом становится на колени и головой ударяет об пол. В руках у него четки. Человек перебирает их и не обращает никакого внимания на туристов, которые ходят рядом. Немного поодаль у стены другой верующий не молится, а просто спит на полу. И еще один возле другой стены спит.