Вилли разделял настроение остальных. После горячего кофе казалось, что все трудности позади. Вернувшееся самообладание позволило ему оценить создавшуюся обстановку, опираясь на знания, почерпнутые из «Американского штурманского практикума». Он рассчитал, что центр тайфуна находится в сотне миль к востоку и приближается к ним со скоростью двадцать миль в час. Не без удовольствия думал он о том, что штилевое «око» тайфуна, возможно, пройдет над «Кайном», и гадал, увидят ли они круг синего неба в обрамлении черных облаков.

— Я слышал, что ты сменишь меня вместо Пейнтера, — увлекшись расчетами, Вилли не заметил подошедшего Хардинга.

— Конечно. Прямо сейчас?

— В таком-то виде?

Только тут Вилли заметил, что на нем лишь промокшие брюки, и улыбнулся.

— Одет не по форме, а?

— Я не уверен, что необходим парадный наряд с кортиком, но в рубашке и ботинках будет удобнее.

— Сейчас вернусь.

Вилли сбежал с мостика, протиснулся в лаз, отметив про себя, что матросов на палубе уже нет. Уиттекер и вестовые, в спасательных жилетах, суетились в кают-компании, застилали стол чистой скатертью, расставляли стулья, собирали с пола журналы.

— Саа, если не взять из матросской столовой жестяных подносов, я не знаю, как подать завтрак, — обратился к нему Уиттекер. — Фаянсовой посуды хватит только для двоих, саа.

— Уиттекер, сюда на завтрак никто не придет. Справься у мистера Марика. Я думаю, наверху все будут довольны, если получат сэндвичи и кофе.

— Благодарю вас, саа! — Лицо негра просветлело. Уиттекер повернулся к вестовым. — Расселас, не накрывай стол. Иди на мостик, как говорит миста Кейт…

Торопливо одеваясь в качающейся из стороны в сторону каюте, Вилли улыбался, думал о том, как быстро вопрос жизни и смерти может смениться банальной проблемой завтрака. Его подбодрили педантичность буфетчика и вестовых, не желавших отступать от заведенного порядка, и освещенный настольной лампой уют его каюты. Здесь он был Вилли Кейтом, бессмертным, неуничтожаемым Кейтом, который посылал страстные письма Мэй Уинн, кодировал радиограммы и проверял счета прачечной. Бушующий наверху тайфун казался отсюда приключенческим фильмом, будоражащим и полным мнимых опасностей, интересным и познавательным, если сохранять хладнокровие. Подумал он и о том, что когда-нибудь, возможно, напишет рассказ о тайфуне, не забыв упомянуть о вестовых, беспокоящихся о завтраке. На мостик он вернулся в сухой форме, веселый и сменил Хардинга. Он стоял в рубке, отделенный стеклом и железом от летящих брызг, ухватившись рукой за капитанское кресло, и улыбался в лицо тайфуну, ревущему все громче и громче: «ОООО! ИИИИИ!»

Барометр упал до 29.05.

30. Бунт

Пароход в отличие от парусника не раб ветра и готов потягаться с обычными штормами. Военный корабль — особый тип парохода, отличающийся не столько вместительностью или экономичностью, сколько мощью. Даже тральщик «Кайн» мог противопоставить непогоде тридцать тысяч лошадиных сил. Этой энергии хватило бы на перемещение полумиллиона тонн на расстояние в один фут за минуту. Сам корабль весил чуть больше тысячи тонн. Серый, старый, но полный сил маленький солдат.

Впрочем, необычные явления природы вроде тайфуна, когда ветер дует со скоростью сто пятьдесят и более миль в час, сопровождаются нарушениями привычных канонов. Руль, к примеру, становится совершенно бесполезным. Обычно он создает силу лобового сопротивления воде, которая обтекает его. Но если ветер дует в корму и достаточно сильно, вода течет столь быстро, что величина этой силы падает до нуля. Тогда корабль может отклониться от курса и даже повернуться бортом к волне. Или море может толкать корабль в одном направлении, ветер — в другом, руль — в третьем, и в результате ответная реакция на поворот руля будет меняться от минуты к минуте, от секунды к секунде.

Теоретически возможно представить ситуацию, когда, несмотря на желание капитана повернуть корабль в одну сторону, ветер дует с другой так сильно, что работающие на полную мощность двигатели не могут развернуть корабль. В этом случае судно будет качаться на волнах, боком к направлению их движения, что может плохо кончиться. Такое, правда, маловероятно. Современный военный корабль, с работающими двигателями и под мудрым командованием, может, скорее всего, противостоять любому тайфуну.

Изменение курса в шторм, необходимое для спасения корабля — давний морской кошмар. Скрипящий корпус, перекошенные страхом лица, волнение мешают капитану принять единственно верное решение в самые напряженные моменты. Если ветер сможет надолго развернуть корабль поперек волны, это приведет к повреждению и даже выходу машин из строя, и тогда стихия легко победит. Ибо основное условие существования парохода — работа его машин. По сравнению с деревянными парусниками у современных кораблей есть недостаток: железо не держится на плаву. В тайфун эсминец с остановившимися машинами обречен. Он или перевернется, или, залитый водой, пойдет ко дну.

В книгах указывается, что лучшим средством борьбы с разбушевавшимся морем является движение против ветра. Но даже здесь среди авторитетов нет единства. Никто из них не набрал достаточного фактического материала для категоричных выводов. Едва ли кто захочет лишний раз оказаться в зоне тайфуна.

Вилли пришлось прижаться ухом к динамику внутриэскадренной радиотелефонной связи, чтобы сквозь треск помех и рев ветра разобрать слова:

— Что? Что такое? — Квиг наклонился к Вилли.

— Прекращают заправку, сэр, и поворачивают на юг. Приказано следовать за ними.

— Выметаются, значит? Давно пора.

— Не знаю, сэр, сможем ли мы идти по ветру, — подал голос Марик. — Волна с кормы для нас — смерть.

— Главное — выбраться отсюда, — Квиг вглядывался в громадные волны. Облако водяной пыли висело над кораблем. В нескольких сотнях ярдов серые валы таяли в белом тумане. — Ладно, Вилли. Свяжись с Пейнтером и скажи, чтобы он был начеку. Стив, я буду командовать из радиолокационной рубки. Ты остаешься здесь.

Вновь заговорил динамик внутриэскадренной связи:

— Ясно. Машины полный вперед. Право руля. Курс 180,— и Квиг выбежал из рубки.

«Кайн» скатывался с гребня волны в пенящуюся прогалину.

— Господи, не чувствую руля, — воскликнул Стилуэлл, вращая штурвал.

— Может, он вышел из воды, — заметил Марик.

Нос корабля, зарывшийся в воду, медленно поднимался. Рубка дрожала.

— Руль направо, сэр, — доложил Стилуэлл. — Господи, как быстро поворачиваемся. Курс 010, сэр… 020… — как воздушный змей, подхваченный ветром, тральщик накренился, его потащило вправо. Руки и ноги Вилли похолодели от страха, когда его прижало к мокрым стеклам. — Курс 035, сэр… 040…

Опасно кренясь на правый борт, «Кайн» поднимался и опускался на волнах, напоминая плавающий обломок, а не управляемый корабль. Клубы брызг проносились над баком. Инстинктивно Вилли взглянул на Марика и облегченно вздохнул, увидев, что старпом, упершись руками в бимс, а спиной — в переборку, спокойно наблюдает за маневром.

— Эй, Вилли! — вырвался из переговорной трубы сердитый голос капитана. — Пришлите-ка сюда техника! Я ничего не могу разобрать на этом чертовом радаре.

— Есть, сэр! — крикнул Вилли в переговорную трубку и, связавшись с радиорубкой, отдал соответствующий приказ.

От бокового скольжения «Кайна», подъемов и спусков в наклонном положении к горлу подкатывала тошнота.

— Мистер Марик, — рулевой внезапно осип. — Поворот прекратился.

— Какой курс?

— Ноль девяносто три.

— Мы развернуты боком к волне. Мешает ветер. Просто замедлилась скорость поворота.

— По-прежнему 093,— минуту спустя выдохнул Стилуэлл.