Ты знаешь, — сказал он, вспоминая те первые минуты возвращения на Землю, — я как-то явственно ощущаю, что на этом точка не поставлена. Я знаю, что полечу еще.
Его мечта не сбылась. 10 января 1970 года он умер после тяжелой операции.
Сейчас, когда на околоземных орбитах работают его товарищи, космическую вахту в океане песет корабль науки «Космонавт Павел Беляев». Оп всегда на связи с теми, кто трудится на «Союзах» и «Салютах».
НЕ ЗАБЫВАЙ МЕНЯ, СОЛНЦЕ!
Алексей Архипович Леонов
Летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза генерал-майор авиации Алексей Архипович Леонов. Родился в 1934 году в селе Листвянка Кемеровской
области. Член КПСС. Совершил два полета в космос: первый — в 1965 году, второй — в 1975 году.
Никто не станет оспаривать, что освоение космического пространства — дело сложное, требующее серьезных усилий науки, промышленности, экономики. И конечно же, в столь большом и сложном деле важны последовательность, логическая обоснованность, целесообразность того или иного шага. Таких шагов много. Но сколь ни велико их количество, развитие космонавтики немыслимо без решения проблем, связанных с выходом человека в открытый космос. Для этого требовалось время, нужны были новые знания, неустанный поиск науки, высокое развитие техники и дерзновенная смелость человека.
В 1964 году газета «Сатердей ивнинг пост» писала: «Когда первый человек выйдет из корабля в космос, мы станем свидетелями самого волнующего события... И если этим человеком не будет американец, это огорчит нас всех. Однако если нам внушат, что он должен быть американцем, что, как мы совершенно уверены, он будет американцем, а он вместо этого окажется русским, то просто страшно подумать, как все мы будем деморализованы...»
Понимая всю значимость шага человека в открытый космос, американцы разрабатывали защитный скафандр, автономную систему жизнеобеспечения космонавта, рекламируя каждый узел, каждую деталь в печати и по радио. А на другом конце планеты спокойно и настойчиво, без шумихи и сенсаций готовился старт «Восхода-2». Именно из этого корабля был сделан первый шаг в открытый космос. Шагнул за борт летящего «звездолета» тридцатилетний подполковник ВВС Алексей Леонов.
Родился он в сибирском селе Листвянка, неподалеку от Кемерово. В эти края был сослан его дед. Сослан царским правительством за участие в революции 1905 года. Дед полюбил суровую красоту сибирской земли, бескрайние просторы, несгибаемых, свободолюбивых мужиков-бунтарей, не желающих терпеть гнет и унижение.
Дед был крестьянином, а отец Алексея начинал трудовую жизнь на шахтах Донбасса. После первой мировой войны тоже перебрался в Сибирь. Организовывал там первые коммуны, участвовал в борьбе с колчаковцами, был председателем местного Совета.
Рос Алексей в большой трудовой семье. Шутка сказать — десять детей. Парнишка рос, как и все его сверстники, ходил в школу, вступил в пионеры, затем в комсомол...
Мальчишки его возраста знали, что стоит за словом «война» — голод и холод, затемненные улицы, суровые лица людей. В дневнике Алексея Леонова я читал такие строки: «Лето в Кемерово часто дарит погожие, ясные дни. В один из таких дней мы, семи-восьмилетние ребята, играли во дворе. Вдруг из всех окоп, как по команде, нас стали звать домой. Вбежав в квартиру, я сразу понял: произошло что-то ужасное. У нас собрались соседи. Мужчины были мрачны. На глазах женщин — слезы. Война...
Я думаю, что именно в этот день, 22 июня 1941 года, началась моя сознательная жизнь. Что такое война, я по-настоящему понял, когда однажды забрел на вокзал. Только что подошел санитарный поезд. На перрон и на площадь перед вокзалом вынесли раненых.
Землистые лица солдат, окровавленные бинты, сдержанные стоны. Каким страшным мне все это ни показалось, я и потом часто бегал на вокзал, когда приходили с фронта санитарные поезда. Не из любопытства. Просто эти составы привозили с собой эхо сражений. Потом видел, как на фронт, к Москве, отправлялись полки сибиряков.
Весну 1945 года мы встречали в строю, на параде в честь Дня Победы. Нам, пионерам, доверили в военкомате настоящие винтовки, и мы маршировали с ними по центральной улице города рядом со взрослыми...
Но мне еще предстояло увидеть следы войны, пережитой народом. Увидеть на местах последних боев, ощупать своими руками осколки снарядов, лазить по броне фашистских «тигров» и «пантер», подбитых нашими бронебойщиками, и находить каски советских солдат, пробитые вражескими пулями.
Много я узнал о войне, когда наша семья переехала жить в город Калининград...»
На этом записи в дневнике не кончаются. Он находил время, чтобы черкнуть строчку-другую, поразмыслить, высказать сомнение. В откровении мыслей и чувств немало страниц, каждая из которых могла бы быть сюжетом отдельного очерка, до предела наполненного людьми, без которых его судьба — летчика и космонавта, — наверное, не состоялась бы. Юрий Вахрушев (инструктор из авиационного училища), Николай Константинович Никитин (известный парашютист-рекордсмен), Юрий Гагарин, Павел Беляев, Евгений Анатольевич Карпов (первый наставник космонавтов)...
Читая дневник, прослеживаешь его путь в космос.
«8 июля 1953 года я уезжал в авиационную школу... Датой моего воздушного крещения стало 7 января 1055 года. Самостоятельно я отправился в полет 10 мая... Когда спрашивают, где я стал летчиком, не без гордости отвечаю: «Я — чугуевец».
Я оказался в первой группе космонавтов и вместе с ними приступил к теоретическим занятиям и тренировкам...
Весь день пробыли в КБ. Раньше как-то не обращал внимания, а сегодня бросилось в глаза: много молодых ребят, все — инженеры. Держатся свободно, спорят, доказывают. Мы слушаем, претензии и замечания будут потом. Л будут ли? Эти ребята и сами понимают что к чему. Есть кому двигать космическую пауку и технику... Ведь в пашей стране инженеров и ученых больше, чем в какой-либо другой.
Вечером ждала приятная новость — письмо от однополчан. Дорогие друзья, спасибо, что не забываете. Как там у вас? Наверное, летная жизнь скучать не дает?..
День ото дня становится жарче и жарче. Лето. Солнце накаляет асфальт, проникает сквозь шторы во все уголки классов и лабораторий. Пора в отпуск, а у нас самая работа...
Последний этап наших тренировок. То, что мы проходим сейчас, мало похоже на все предыдущее. Но ведь и сам полет будет совсем иным.
Скафандр стал моей рабочей одеждой. Сегодня «поднимался» в нем на высоту 36 километров.
Андрюша (А. Г. Николаев. -Л.Я.) наблюдал в иллюминатор. В его глазах — ответственность и тревога. Ответственность за порядок, за пас. Тревога за наши судьбы. Он наш командир.
Тренировки... Л ведь точно так и в космосе. Там человек тоже не бывает один. С ним те, кто создавал корабль, кто на земле готовил его к полету. И те, кто рядом, помогают выполнять программу...
Перечитывая сейчас научно-фантастическую повесть К. Э. Циолковского «Вне Земли», еще и еще раз убеждаешься в гениальности замечательного ученого. Он предугадал многое, с чем столкнутся люди при освоении космоса.
Теперь могу признаться — хоть и хотели мы этого, хоть и ждали, а все-таки было тревожно: как-то будет там, в открытом космосе, как сработают все устройства, сколь надежным окажется скафандр...
Мы были готовы к тому, что придется провести титаническую работу. Сейчас можно сказать, что мы ее выполним. Остался последний шаг!
Словно в неизведанный, таинственный мир открылась крышка выходного люка. Ослепительный поток нестерпимого солнечного света хлынул в тесное пространство шлюзовой камеры. Впечатление такое, будто сквозь синие очки смотришь на кипящую сталь мартена или на дугу электросварки.