Шахов за эти дни перебрал в голове десятки вариантов возможных ошибок, не раз вместе с Виктором на действующих макетах проверял то, что обязан был сделать он там, на полигоне. Его пугала мысль: «В конце концов возможен и технический дефект. Это пострашнее, чем ошибка солдата». Но ничего подобного он не обнаружил.

Узлов настроил гитару, запел другую песню:

Он бросил гитару на кровать, сказал:

— Так кто из нас пойдет в кино?

— Ага, ревнуешь! Вот билеты. — И он сделал вид, что собирается идти в кинотеатр.

Узлов посмотрел на него и подумал: «Ах ты, чертяка, до чего же ты добрый парень».

— Уступи билеты. — сказал Узлов.

— Испугался? Возьми...

— Она действительно там будет?

— Зайцева? Конечно, если ты пригласишь. Она ждет тебя в нашем клубе...

— Откуда знаешь?..

— Иди, не мешай мне работать. Еще одна минута, и я изорву билеты...

— Это неразумно, за них деньги уплачены. Возьми рубль. Привет, Игорек! Нагуляюсь сегодня до отвала. А ты работай, работа инженеров любит, особенно таких очкариков. — Он взъерошил волосы Шахову и хлопнул дверыо.

В клубе Кати не оказалось. Узлов посмотрел на часы: время еще было, чтобы поспеть в кинотеатр, он решил немного подождать, начал рассматривать рисунки Аннеты Малко, плакаты, спортивные стенды. Вдруг его взгляд задержался на Доске отличников: там, где находилась его фотография, алел пустой квадратик. В груди вдруг стало тесно, лицо обдало жаром. Он повернулся, намереваясь немедленно уйти. Кто-то придержал за рукав. Узлов поднял голову, увидел краснощекое, улыбающееся лицо Малко.

— Димочка, ты не знаком с моей женой? Аннета, — позвал он жену.

Аннета подошла и обдала таким ароматом косметики, будто в фойе только что выплеснули ведро смеси помады и духов. Через минуту-другую, когда они сидели на диване, Аннета уже называла Узлова Дмитрием. Она была чем-то похожа на мужа. Слушая ее, Узлов пытался определить, чем именно. И когда она заговорила о том, как ее Мишелю удалось получить квартиру, он услышал те же слова, которые часто слышал от Малко.

— Он не для себя требовал квартиру, для общего дела. Мишель правильно говорит: хороший быт офицера неизбежно отражается на боевой учебе, — говорила она почти с открытой иронией, и Узлов понял, что Аннета нарочито копирует своего мужа. — Для вас, конечно, Дмитрий, жилье не проблема, — продолжала она. — Вы в части не новичок. Слышала от Мишеля — пятый год тут служите. Надо полагать... — Она посмотрела на мужа и не смогла докончить фразы.

Узлов, увидел за окном Зайцеву, сказал:

— В моей квартире шесть комнат. Извините, Аннета Григорьевна, я тороплюсь. — Узлов поклонился: — Спешу в город.

Он подошел к Кате. Она спросила:

— Товарища старшего лейтенанта Шахова не видели?

— Там, в тереме, изнывает в одиночестве, — показал Узлов на гостиницу.

— Он сегодня был в городе, я просила купить мне билеты в кинотеатр. Не знаете, купил?

— Один?

— Один...

— Может, два? Он купил два билета...

— Ой, может, я два и просила.

Узлов засмеялся, показал взглядом на ворота:

— Пойдем провожу, билеты у меня.

За воротами их догнала машина. Из кабины показалась голова Рыбалко.

— Садись, подвезу, — предложил Максим, а сам подумал: «Таким машина не нужна».

Узлов махнул рукой:

— Езжайте.

Катюша робко попросила:

— Подъедем?

Но Узлов еще решительнее замахал:

— Езжай, езжай, старина!

Когда машина удалилась, он сказал:

— Пять километров — не расстояние...

— Можем опоздать в кино...

— Ну и хорошо. Шахов прописал мне глотать ионы, они успокаивают нервы.

— Которых у тебя нет, — осмелела Катюша. — Столько дней не виделись, хоть бы позвонил. Ведь я все знаю, в клуб бегала: верно — сняли твою фотокарточку...

Ему не хотелось говорить на эту тему. Он взял ее под руку, сказал:

— Неужто сняли? — Дмитрий выразил удивление. — Помру без витрины. — и прижался щекой к ее плечу. — Не будем об этом говорить, Катюша, просто подышим ионами. Согласна?

Она вздохнула:

— Да ведь жалко человека...

— Какого человека?

— Узлова Дмитрия...

— Тоже мне, нашла кого жалеть. Этого человека надо пороть, иначе он сойдет с фарватера...

— Ой, что я слышала, Дима! — воскликнула Катюша, чувствуя его горячую щеку. — И рассказать не могу.

— Ну и не рассказывай...

— Про тебя слышала.

— Обо мне говорят теперь всюду.

— Генерал Гросулов звонил Громову.

— Ну-у... Сколько суток ареста он отпущает мне?

— Нет, хорошо говорил.

Узлов остановился.

— Гросулов? Обо мне? И хорошо отзывался? Всевышний, что я слышу! Тогда говори...

— Нет, не могу. Я ведь случайно подслушала. Меня накажут за это. Я не имею права подслушивать...

— Нет, говори!

— Не скажу.

Он обнял ее и, дыша в лицо, зашептал:

— Говори, говори.

— Не могу, не могу, Дима, — и захлебнулась в поцелуе.

— Это что? Ионы? — спросила она, когда Дмитрий наконец оторвался, ошалело ловя воздух губами. — Такие тебе ионы нужны! Силенка есть — значит, можно все.

— Да, да, и такие ионы мне нужны, и силенка есть, Катюша.

— Как-то бы по-другому, — сказала она, поправляя погоны.

— По-другому не могу. Хочешь, я понесу тебя на руках до самого «Голубого Дуная»?

— Зачем?

— Вино будем пнть, дядю Якова слушать...

Она испугалась того, что он предлагает.

«С горя к вину потянуло, — промелькнула мысль. — Что он делает?»

— Нет, я не пойду в ресторан и тебе не советую.

— Пойдешь. Как так не пойдешь, если я решил...

— Что ты решил, что?

Он молчал. «Женюсь я на тебе, солдатик-рюмочка, сегодня женюсь. А вот как это делается, я не знаю. Я не знаю, не обижайся, Катюша», — рассуждал Дмитрий.

— Вот что я решил... Если ты меня любишь, — выходи замуж, сегодня, сейчас же!

Она прошептала:

— Сумасшедший, что ты говоришь!

Он шагнул к ней. Катюша отступила назад.

— Сегодня, сейчас... Завтра пойду к замполиту и буду стучать до тех пор, пока он не даст нам квартиру. Расшибу дверь, но квартиру мы получим. Слышишь, не я, а мы с тобой, Катюша.

— Поразительно! — воскликнула она. — На дороге, по пути в кинотеатр, женится человек! Димочка, ты погоди, погоди, остынь немного. Ну не так же люди женятся, пойми ты, пойми — не так.

— А как? Подскажи!

Она подумала и удивилась тому, что сама не знает, как все же женятся люди. Тихо сказала:

— Я маме напишу, она знает. Завтра напишу...

Катюшина мама жила в Белоруссии. Узлов это знал и, прикинув, что ответ придет недели через две, решительно запротестовал. Катюшу охватила робость, потом страх. Она посмотрела по сторонам в надежде кого-либо увидеть и, заметив приближающегося к ним Бородина, сказала:

— Димочка, ты хоть бы с кем-нибудь посоветовался. Нельзя же так сразу, на ходу! — Осмелев, она засмеялась. Ее чистый, звонкий смех еще больше распалил Узлова, и он хотел было обнять ее, но тоже увидел Бородина и сразу остыл.

Они пошли втроем. Катюша молчала. Узлов и Бородин заговорили о новом фильме. Вдруг Узлов остановился, попросил ее постоять на месте, сам отошел с Бородиным в сторонку. Степан ожидал услышать от лейтенанта что-то о службе, но услышал совершенно неожиданное:

— Товарищ подполковник, скажите мне, пожалуйста, как женятся люди?

— Что-что? — не сразу понял Бородин.

— Я спрашиваю, как женятся люди?

— Какие люди?

— Ну вы, например, как женились на Елене Васильевне?

— Я?.. Под дождем бежал через огороды, прибежал к ней как сумасшедший, кричу: «Елена, не уезжай, я женюсь на тебе!..»