- Такие как Лонни? - отчего мальчик не вовремя вспомнил про очкарика.

- Да, непременно нужны, но насчет твоего друга еще есть вопросы. Все войны начинали умные люди, так что одного ума, к сожалению, мало. Как ты думаешь, ты готов стать человеком класса А?

Уно показалось, что он ослышался: неужели его спрашивают о таком? Неужели ему дают шанс перебраться за Стену?! От неожиданности у мальчика перехватило дыхание, а язык стал ватным - как им только можно шевелить и выговаривать слова?

- Так что, Уно, ты готов стать человеком А и навсегда покинуть город, погруженный в нищету и бесконечные склоки?

- Да, - выпалил мальчик и задержал дыхание.

Сутулый, хотя теперь он совсем не соответствовал прозвищу, встал и достал из кармана пробирку с аквамариновой жидкостью. Цвет был знаком Уно, а когда Сай откупорил пластиковую крышечку, то горький запах не оставил сомнений - также пахла свалка закрытого завода номер шесть.

На губах знакомого блуждала хитрая улыбка, которая совсем не понравилась Уно - ох не улыбаются так по-доброму настроенные люди.

- Смотри, сам подписался. Мог бы отделаться легким испугом как Дэви, и мы бы оставили тебя в покое, но выбор твой. Все дальнейшие испытания лишь по твоей инициативе. Никто не настаивал.

Мальчик открыл было рот, чтобы задать еще один вопрос, как острая точечная боль пронзила шею, и он вновь потерял сознание.

Третий день рождения Уно выпал на четверг: отец в этот день отрабатывал двойную смену - уходил с рассветом, а возвращался под сигнал отбоя. Мальчику нравился этот протяжный звук - он означал, что скоро папа будет дома.

Мама, как она говорила, старалась получить дополнительные талоны, так что с работы сразу ушла в один из домов на улице Зеленых крыш, чтобы посидеть с маленькой дочкой богачей. Мальчик не понимал, почему она должна идти к какой-то девочке, когда он сидит один. Нос все еще был покрасневший от слез, а внутри зрела обида, и если бы не ожидание отца, то Уно совсем бы загрустил - не так ему хотелось отметить праздник.

Усевшись на крыльце, мальчик играл спаянной из железок снежинкой: подарок папы, оставленный под подушкой.

- Дай! - грубый голос раздался совсем близко.

Перед Уно столпилось несколько ребят постарше: Дэви скоро исполнилось пять, Юстафу - четыре, а Йорику три стукнуло еще пару месяцев назад.

- Не слышишь? Дай! - угрожающе повторил Дэви и надвинулся на мальчика.

Уно дернулся назад и прижал к груди игрушку, стараясь защитить, но драчун был на две головы выше, так что жалкая попытка не удалась. Дэви одним движением вырвал из пальцев мальчика подарок, а затем резко пихнул в грудь.

- Когда говорят "дай", нужно отдавать. Запомни.

- Понял?! - тонким голосом воскликнул Юстаф и пнул перед собой щебенку так, что мелкие камешки полетели в лицо Уно.

Щеку мальчика обожгло, а на глаза снова навернулись слезы. Это был его подарок! Его! Но что он сделает против троих?

Ребята это тут же увидели и загоготали.

- Да он плачет! Маленькая девочка!

- Да девочки и то так не плачут! Слюнтяй!

- Это хочешь? Это? Игрушку? - Дэви издевательски повертел ей перед лицом Уно, а затем размахнулся и швырнул ее изо всех сил куда-то за ближайший дом.

Уно дернулся, словно получил хлесткую пощечину, и между бровей залегла складка, но сон не спешил отпускать. Мальчику очень хотелось проснуться, но сновидения сковали его цепкими лапами, прямо как атлант, и не спешили отпускать в реальность.

Папа снова ушел. Мальчик опустил руки с зажатым рисунком, на который отец даже не взглянул - его озарила очередная теория о людях А, и он буквально вылетел из дома не попрощавшись.

Уно со злостью скомкал картинку и кинул в стену, а потом присел на пол.

- Я хоть кому-то нужен?! - вырвался вопрос в никуда, но ответа не было. Мальчик остался дома один. - Мне нужно стать человеком А, чтобы ты меня заметил?!

В ответ снова лишь тишина. Мама как всегда пропадала на работе.

Старая обида царапнула сердце, и Уно во сне прикусил губу. Он помнил тот вечер, отлично помнил - тогда он захотел пробраться за Стену, чтобы папа наконец-то заинтересовался им также, как счастливчиками. Не успел.

Здание кремации мало чем отличается от остальных: разве что все серое, будто каждый предмет окунули в краску. Уно встал рядом с матерью - у нее красные и опухшие глаза, а нос вспухший. Пахнет лекарствами, точнее, той настойкой, что дал Аврелий. Папа лежит на железном столе, укрытый самым красивым покрывалом, что нашлось в доме - в красную клетку.

Мальчик с любопытством смотрел на неподвижное лицо папы и невольно вспоминал его последнюю фразу: всего за пару часов до смерти. Он казал, что победил. Уно понимал, что победа - это хорошо, а потому совсем не грустил. Да и много еще было причин радоваться.

Он переминался и не знал, что должен делать, ведь ему ничего не объяснили, разве что молчать сказали. Раньше он не был на кремации, всегда ждал дома. Теперь Уно понял, что когда кто-то умирает, нужно непременно молчать, а еще плакать, но вот слезы не лились, как бы он не старался. Ведь он уже знал, что скоро получит теневой талон, а, значит, наконец-то попробует шоколад. В этот раз точно должен быть шоколад!

Мама подошла и поцеловала отца в лоб, а потом кинула взгляд на Уно, намекая, что он должен сделать также.

Папа холодный. Будто совсем продрог, и целовать его неприятно, но мальчик понимал, что эта плата за теневой талон. Он ему очень нужен! Тогда ребята примут его! Позовут гулять на строящийся завод на окраине Фонарного района.

Тело вкатывают в железный ящик, от которого тянет теплом, даже жаром, но что случается дальше, Уно уже не увидел - крышка закрылась.

От волнения кровь застучала в ушах: скоро будет теневой талон!

Впервые воспоминание было приятным, и мальчик перестал ворочаться. На губах мелькнула улыбка: ребята его приняли, зауважали. Хотя Дэви и презрительно фыркнул: "Всего одна шоколадка? Ха", но это был лучший день в жизни. На зубах вязла сладость, а он гулял вместе со всеми по стройке и даже сбегал от рабочих.

Снова метка изгоя. Уно старался проглотить слезы обиды: он так хотел похвастаться, что научился читать! Ребята же смеялись.

Когда мальчик плелся домой, в ушах стояли насмешки:

- Читать? Да кому оно нужно, мелкий? Если на работе понадобится, то научат. Чего ты приперся с этими бумажками? Умный, что ли?

- Он не умный, он изгой. С нами развлекаться не пошел, вот и расхлебывает пусть!

- Придурок. Мозгов совсем нет! Кто на такую чушь время тратит?

Мальчик шел, понурив голову: он делал что-то не так, но ведь отец говорил, как важно уметь читать... Правда, сам же потом сошел с ума, а родители ребят получили разнарядки на престижные заводы. Наверное, они правы.

Лучи заходящего солнца осветили лицо Уно, и он внезапно проснулся. Спина затекла от неудобного положения, и, пошарив руками вокруг, мальчик сообразил, что лежит на щебенке.

Он валялся в переулке недалеко от дома. В панике вспомнив о талонах, Уно полез рукой в карман - там было пусто.

Его оштрафовали. Атлант забрал все талоны.

Восемнадцатая глава. Точка невозврата

Разбитый и упавший духом, мальчик плелся домой, со злобой пиная попадающиеся на дороге камешки. С металлическим отзвуком они разлетались в разные стороны - парочка даже чуть не попала в проходящих мимо людей, но Уно не было дела до осуждающих взглядов и окриков.

Он потерял все талоны - ни одного не осталось. И самое обидное то, что юродивый сосед не упустит шанса подшутить. Будет измываться изо всех сил, на сколько фантазии хватит.

Мальчик ничего не помнил: последнее, что мелькнуло перед глазами - это лапы атланта, а затем лишь сон. Очень странный сон. Будто специально кто-то в голову вбил самые обидные и болючие моменты. И эмоции были такие реальные, будто это произошло минуту назад!