По тексту книги Ши бэнь, частично восстановленному после эпохи Тан, сына Чжуань-сюя звали Цюн-си (Ши бэнь ба чжун — «Восемь списков основ генеалогического древа правителей», гл. 3, стр. 23; далее — ШБ). Ханьский Сун Чжун считает последнее его посмертным именем.

По поводу имени легендарного Ку в китайской историографии развернулась полемика. Ван Го-вэй на основе надписей на костях показал, что Ку был известен под именем Цзюня (Гуань тан цзи линь, т. 2, стр. 411, 438). Го Мо-жо пришел к выводу, что: «…Цзюнь, Шунь, Ку и высокий предок Куй, по сути дела, одно лицо» (Го Мо-жо, Бронзовый век, стр. 11). Но в стройной схеме Сыма Цяня император Ку занимает свое точное место, и его имя нельзя соединить ни с Шунем, ни с другими персонажами легенд.

Слово цзу-цзы означает «дети кровных, родных братьев». Но поскольку Чжуань-сюй и Цзяо-цзи, отец Гао-синя, были двоюродными братьями, дан перевод «двоюродный племянник». Это обстоятельство отмечено Шаванном (МИС, т. I, стр. 39) и японскими переводчиками Ши цзи Отаке (Гэндай гояку Сики, ч. I, стр. 3; далее — ГГС).

Ваньминь — десять тысяч людей; массы народа; весь народ. Шаванн переводит: «десять тысяч племен» dix milles tribes (МИС, т. I, стр. 40). Сам по себе термин ваньминь, как и байсин, имеет для различных эпох неодинаковое социально-политическое значение. В данном случае нами оставлен общий перевод «народ».

Мы присоединились к толкованию Сыма Чжэня, который считает, что Ку был умерен в одежде и одевался, как обыкновенный чиновник — ши. В последующем не раз прославляется простота и умеренность идеальных правителей древности в одежде, жилье, пище, что отражает конфуцианскую идеологию «восхваления старины».

В Ши бэнь упоминаются не две, а четыре жены Ку, сыновья которых правили Поднебесной: старшая жена Цзян-юань, родившая Хоу-цзи, вторая жена Цзянь-ди, родившая Се, третья жена Цин-ду, родившая Яо, и четвертая жена Чан-и, родившая Чжи (Ши бэнь ба чжун, список Ван Мо, стр. 6).

Правление Чжи не занимает постоянного места в традиционной хронологии Китая, варьируется и его имя, поэтому он и не включен в число основных пяти правителей. В Чжу-шу цзи-нянь, например, Чжи — имя правителя Шао-хао. По мнению ханьского ученого Вэй Хуна (I в.), Чжи правил девять лет, но потом уступил трон более добродетельному брату — Фан-сюню.

По толкованию Кун Ань-го, последняя фраза означает, что Яо сумел выявить и использовать достойных мужей, отличавшихся высокими добродетелями. Такое расширительное толкование нашло свое отражение и в переводе Шаванна (МИС, т. I, стр. 43). На наш взгляд, точка зрения Кун Ань-го и Шаванна ошибочна, так как весь абзац, говорит о добродетелях самого Яо.

Под девятью поколениями имеются в виду девять колен родства от прапрадеда — гао-цзу до праправнука — сюань-суня.

Выражение бянь чжан байсин переведено нами «навел порядок среди байсинов и просветил их». Далее слово бянь*** встречается в значении «регулировать» в выражениях «регулировать ход весенних работ», «регулировать ход летних работ» и т. д. В Шан шу во всех перечисленных случаях вместо бянь стоит пин ***- «уравнивать», т. е., по существу, то же — «регулировать, наводить порядок». Такое сопоставление текстов позволило Сюй Гуану (352 — 425) объяснить значение бянь через пин — «уравнивать, регулировать» и дало основание нашему переводу.

Весь отрывок, начинающийся со слов «[Яо] сумел проявить добродетели», представляет определенный интерес для выяснения конфуцианской концепции укрепления государства.

Одно из первых изложений этой концепции дано в Шан шу, но наиболее отчетливо она отражена в Ли цзи: «В древности тот, кто хотел проявить свои светлые добродетели [на всю] Поднебесную, приводил сначала в порядок свое владение; тот, кто хотел привести в порядок свое владение, приводил сначала в порядок свою семью; тот, кто хотел привести в порядок свою семью, совершенствовал сначала себя» (ШСЦ, т. 26, Ли цзи чжэн-и, кн. 8, цз. 60, стр. 2343). О том же говорится в Мэн-цзы (ЧЦЦЧ, т. I, Мэн-цзы чжэн-и, гл. 7, стр. 290). Если с этой точки зрения подойти к рассматриваемому отрывку, то в его тексте мы найдем все указанные этапы.

Наведя порядок в семье, Яо приступил к наведению порядка во всем государстве, «навел порядок среди байсинов и просветил их». Кого следует здесь понимать под байсинами? Облегчает понимание термина сравнение с текстом Шан шу, где мы встречаем слова шумин *** и шувань *** (ШСЦ, т. 3, стр. 143, 163), которые буквально означают: «все просвещенные» и «все неразумные». У Сыма Цяня соответственно противопоставлены друг другу «все знатные» — байсин и «простой народ» — чжу-чжун ***.

В древних мифах Сихэ выступает в роли духа солнца и луны и изображается в виде женщины (иногда сравниваемой с богиней Нюй-ва). При Хань толкователи древних текстов превратили Си и Хэ в чиновников, ведавших делами Неба и Земли, а их четверых братьев или сыновей — в «руководителей четырех сезонов». Их родословная ведется от первых легендарных астрологов, Чуна и Ли, служивших императору Ку (в 27 и 130 гл. Ши цзи вновь упоминаются эти астрологи).

Основываясь на Хань шу (см. ХШБЧ, т. 10, стр. 318; т. 2, стр. 1098–1099), некоторые ученые высказывают предположение, что в рассказе об этих астрологах фигурируют всего четыре человека, а не шесть, как принято считать, и что вначале говорится обо всех, а потом раздельно о каждом (см.: Ху Хоу-сюань, Мольбы иньцев об урожае с помощью жертв странам света и ветрам, стр. 58–59). Однако против такого мнения говорит употребление иероглифов чжун *** и шу ***,указывающих на второго и третьего по старшинству братьев. Поэтому нами принято традиционное толкование.

По древним представлениям, небо делилось на четыре части (по странам света), символами которых были животные и птицы. Восточную часть неба символизировал синий дракон (цан-лун), западную — белый тигр (бай-ху), северную — черная черепаха (сюань-у), а южную — красная птица (чжу-няо). В каждой части неба насчитывалось по семь созвездий. Каждая часть неба и страна света соотносилась с определенным временем года: восток — с весной, юг — с летом, запад — с осенью и север — с зимой. В соответствии с подобными представлениями в тексте главы распределены обязанности четырех помощников главных астрологов по странам света и сезонам.

Звезда Няо в VIII в. астрономом Чжан И-сином была отождествлена со звездой Чунь-хо ***, которая в западной астрономии корреспондируется со звездой Cor Hydra (Дж. Легг, Китайские классики, т. 3, стр. 19).

По комментарию Кун Ань-го, это значит, что с наступлением периода весенних работ молодые шли в поле, а старые оставались дома.

Комментаторы связывают Наньцзяо с упоминавшимся ранее пунктом Цзяочжи на юге.

Звезда Хо («Огонь») считается, по китайским астрономическим понятиям, центральной звездой в созвездии Синь ***, пятой из семи восточных созвездий. Легг отождествляет ее с центральной звездой в созвездии Скорпиона.

Е-чжун или, как в Шан шу, сяо-чжун *** означает день осеннего равноденствия, когда день и ночь состоят из пятидесяти кэ ***. Звезда Сюй находится в центре семи северных созвездий. По Леггу (т. 3, стр. 20), она соответствует звезде? в созвездии Водолея.

«В это время народ успокаивался…» — так переведены четыре иероглифа ци минь и и ***. В Шан шу отсутствует последний знак и. Такигава высказывает предположение, что Сыма Цянь изменил в свое время иероглиф *** на ***, позднее для объяснения измененного иероглифа сбоку стали писать прежний иероглиф, который переписчики ошибочно оставили в тексте (см. Као чжэн, т. I, стр. 26). Объясняя значение и через пин — «одинаковый», Кун Ань-го понимает фразу так: люди также продолжали оставаться на полях, как и летом. Представляется, что спад сезонных работ земледельцев более правильно отражает толкование сунского комментатора Шан шу Дай Шэня, который говорит — «Жара спадала, и народ успокаивался». С этим толкованием согласуются переводы Шаванна (МИС, т. I, стр. 47) и Легга (т. 3, ч. I, стр. 20).

Четыре названия мест, куда якобы были посланы братья Си и Хэ, скорее всего — образные названия земель в каждой части света. Шаванн и Легг передали эти названия описательно, по значению составляющих их иероглифов: Янгу — Долина света или солнца, Bright Valley, Мэйгу — Долина мрака, Dark Valley, Юду-Обитель мрачности, Sombre Capital.

Однако после Наньцзяо название места поселения в тексте «Основных записей» отсутствует. Легг, ссылаясь на мнение Чжэн Кан-чэна, считает, что здесь утеряны три знака *** — «[в месте], называемом Минду (”Столица света”)». В этом случае нарушенная симметрия всего периода была, бы восстановлена.

Мао — две звезды западной части неба, где насчитывалось тоже семь созвездий: Легг относит Мао к созвездию Плеяды.

Заключительный абзац подводит как бы своеобразный итог деятельности помощников Яо по наблюдению за связью небесных светил и природных явлений с жизнью людей на земле и отражает, несомненно, первые успехи древнего человека в изучении природы. Здесь историк кратко пересказывает слова Яо, приведенные в Шан шу (см. ШСЦ, т. 3, стр. 50). Все эти астрономические данные появились не ранее эпохи Чжоу.

В древнем Китае применялись как солнечный, так и лунный календарь. Уже в период Чуньцю китайские астрологи подсчитали, что через 19 солнечных лет, или 235 лунных месяцев, наступают новолуния, совпадающие с днями зимнего солнцестояния. Весь этот период разбивался на 12 лунных лет по 12 месяцев и 7 лунных лет по 13 месяцев, т. е. с добавочным високосным месяцем (который и упоминается в тексте главы). Так достигалось согласование лунного и солнечного календарей и приведение календаря в соответствие с действительной величиной астрономического года.

В трактате Хань Фэй-цзы сообщается, что Дань-чжу был казнен Яо, причем его имя ставится в один ряд с именами Шан-цзюня — сына Шуня, У-гуаня и других казненных правителей. Тем самым философ подчеркивает беспристрастность идеальных правителей древности Яо, Шуня, иньского Ци и др. (см. ЧЦЦЧ, т. 5, Хань Фэй цзи цзе, гл. 17, стр. 310). В кругу ученых, группировавшихся вокруг издания Гу ши бянь, выдвигалась также гипотеза о том, что Дань-чжу был не сыном Яо, а представителем южных племен мань (см. Гу ши бянь, ч. 7, гл. I, стр. 302–310), но она не была в достаточной мере подтверждена источниками.

Гун-гун — название должности, что ясно видно из дальнейшего изложения событий, связанных с назначением Чуя. Позднее гун-гун стал именоваться сыкуном ***. В то же время Гун-гун совершенно отчетливо выступает и как имя древнего персонажа. Такой переход должности в фамилию для ранних периодов — явление обычное.

Следует отметить противоречивое отношение китайских источников к фигуре и роли Гун-гуна. Если в Шан шу, Го юй и Ши цзи он представлен порочным и злым, лишенным хороших качеств, то в И чжоу шу (гл. Ши цзи цзе) говорится о его выступлении против «больших чиновников», а в Хань Фэй-цзы есть сведения о выступлении Гун-гуна против Шуня (см. ЧЦЦЧ, т. 5, Хан Фэй-цзы гл. 24, стр. 243). Таким образом, Гун-гун вместе с Гунем и Хуань-доу порой предстают как сурово наказанные политические противники Шуня.

Одновременно в литературе Гун-гун выступает как мифический герой, сражающийся со многими древними правителями и богами. Изображается его борьба с Фу-си, Нюй-ва, Шэнь-нуном, Хуар-ди, Чжуань-сюем, Яо и Шунем (Хуайнань-цзы, Ле-цзы, Сюнь-цзы, Чжаньго цэ, Шань хай цзин). Сыма Цянь принял первую, ортодоксальную версию Шан шу.

В характеристике Гун-гуна, данной Яо, имеются слова сы гун мань тянь ***, в Шан шу соответственно: сян гун тао тянь ***. Существует две трактовки этой фразы. Первая: хотя «Гун-гун и кажется старательным, но воды разлились до небес», т. е. стихия оказалась сильнее его (так понял Легг: см. т. 3, стр. 24). Вторая: характер Гун-гуна осуждается «кажется почтительным, но пренебрегает Небом» (это отражено в переводе Шаванна — МИС, т. I, стр. 50). Нами принят второй вариант, так как в этом случае характеристика Гун-гуна выражена более четко.

Юэ *** — досл. «высокая гора» и, следовательно, сы юэ — «четыре высоких горы, пика», под которыми часто имели в виду четыре священные горы по странам света. Но уже в Шан шу под сыюэ подразумевается должностное лицо или лица. Цай Шэнь и сунский ученый Чжу Си (1130–1200) так называют чиновника, который ведал делами всех чжухоу, живших в районах четырех гор. Шаванн передал этот термин множественным числом: «управители четырех гор» (МИС, т. I, стр. 50). Исходя из текста Го юй, Вэй Чжао приравнивает сыюэ к сыбо *** четырем князьям и называет их «ответственными за жертвоприношения у четырех вершин» (см. Го юй, гл. 3, стр. 35–36). Если учесть, что в Шан шу, как и в Ши цзи, в дальнейших фразах, сыюэ употребляется с показателем множественности цянь *** или цзе ***, точка зрения Цай Шэня, Чжу Си и Легга, утверждавших, что это был один человек, не имеет достаточных оснований. Несомненно, что в тексте речь идет о нескольких знатных лицах, помощниках главного правителя.

Современные историки делают попытку вскрыть социальное значение термина сыюэ, понимая под ним вождей племен или старейшин. Обращение главного вождя (ди) к сыюэ за советом рассматривается как отражение форм первобытной демократии.

Сяминь может быть истолковано как «простой народ». Но, имея в виду то, что во II гл. народ после победы над наводнением «спустился с холмов [в долины] *** ся цю, мы взяли значение «народ, живущий в низинах».

В работе Э. М. Яншиной «Богоборческие мотивы в древнекитайской мифологии» при переводе этого же мифа о потопе из Шан шу словосочетание сяминь переводится «люди внизу», т. е. люди, живущие внизу (на земле), в противоположность богам, живущим наверху (на небе). Автор критикует вариант «люди, живущие в низинах» или «простой народ» у Легга и Карлгрена как «рационалистический». Не оспаривая значения данного словосочетания в мифах, переводчики для текста Сыма Цяня, базирующегося на обработанной и демифологизированной традиции, считают возможным оставить именно «рационалистическое» понимание этих слов.

Слова Яо даются переводчиками в форме вопроса. В западных переводах находим утвердительные предложения, которые меняют смысл фразы. Легг в переводе Шан шу, исходя из своего понимания сыюэ, пишет: «Вы [т. е. руководитель четырех гор], сумеете завершить мои предназначения. Я уступлю трон вам» (т. 3, ч. I, стр. 25). Шаванн, придавая фразе тот же смысл, переводит уже множественным лицом: «Вы [т. е. четверо управителей гор], сможете исполнить волю Неба; наследуйте мой трон» (МИС, т. I, стр. 51), что совсем непонятно, так как одновременная передача власти четырем лицам маловероятна.

В книге Ши бэнь и других источниках названы имена дочерей Яо, выданных замуж за Шуня: Э-хуан и Нюй-ин. Это бракосочетание отражает широко известный у древних народов обычай сорората, характерный для эпохи разложения первобытнообщинного строя общества. Имеется работа французского ученого Гранэ о сорорате в Китае (M. Granet, La polygamie sororale et sororat dans la Chine feodale).