— Да.

— В Германии он не известен, — решительно заявила доктор Рейтерманн. — Но он может подумать, что все это выдумано, притянуто за уши. Я не могу даже предположить, что на этом прекрасном острове может идти речь о каких-то шпионах, а вы?

— Не знаю, — Зак пожал плечами.

— Но, опять же, ведь повсюду насилие, разве нет? Эта индианка сегодня…

В его мозгу как будто вспыхнула сигнальная ракета. С небрежным видом он прикурил сигарету:

— Какая индианка?

— А вы разве не слышали? Кто-то убил индианку в Гей-Хэд. Полиция ведет расследование. По радио передавали, да. Сегодня вечером. Неужели вы ничего не слышали об этом?

— Нет, — ответил Зак.

Откуда-то из дома до него донесся настойчивый телефонный звонок. Пианист прекратил исполнение «Я побреду один», чтобы прокричать: «Телефон!» и начал наигрывать «Я никогда больше не улыбнусь», плавно переходя из песни в песню.

«Какая-то ностальгическая ночь, — подумал Зак. — Ночь старых песен, берегового вида, поцелуев. Ночь влюбленных. Ночь внезапно нахлынувших воспоминаний о Мэри, черным камнем лежащих у меня на сердце. Этот Фредди с его гонками, эта Инга Рейтерманн с ее пусковыми установками. Ночь, чтобы задать себе вопрос, почему была убита моя жена, ночь, чтобы подпрыгивать от испуга, стоит кому-то упомянуть о мертвой индианке. Ночь замешательства и воспоминаний, и я заблудился, о боже, заблудился в этих джунглях!..»

— Зак!

Он резко вскинул голову. Его звала Инид.

— Да?

— Это вас.

— Что?

— К телефону.

— О, прошу прощения, Инга.

Он протиснулся сквозь толпу, и Инид проводила его в спальню в конце коридора. Телефон стоял на ночном столике у постели.

— Няня? — он протянул руку к трубке.

— Если только эта няня — мужчина, — ответила Инид. Она смотрела на него, прислонившись к косяку. Он сел на край постели и поднес трубку к уху:

— Алло?

— Блейк? — послышался приглушенный и неясный голос, словно звонили откуда-то издалека.

— Да, я слушаю.

— Убирайся из этого дома и вообще с острова, — приказал голос.

— Но…

— Убирайся! Иначе с тобой будет то же, что с Ивлин Клауд. Ты меня слышишь, Блейк? Убирайся!

— Кто гово…

На том конце провода повесили трубку. На мгновение он замер, уставившись на трубку, и тут вдруг в голову ему пришла мысль о Пенни, которая осталась одна с няней в доме на берегу океана. Он бросил трубку на рычаг и резко вскочил с кровати.

— Что случилось? — спросила Инид.

— Мне надо ехать домой, — ответил он. — Спасибо за вечер.

— И за поцелуй?

— И за него тоже. Спасибо за все.

— Мы еще увидимся, Зак?

— Да. Не знаю. Инид, мне надо ехать домой.

— Я поеду с вами.

— Как вы доберетесь обратно?

— Кто-нибудь меня подбросит. Или пойду пешком. Мне все равно.

— Что вы хотите, Инид?

— Сама пока не знаю. Просто сейчас я хочу поехать с вами.

— Поступайте, как знаете, — он не стал спорить. — Идемте.

Пианист в холле наигрывал «Городские сплетни».

Глава восьмая

Свет в доме был погашен.

Он почувствовал, как екнуло его сердце, когда он увидел абсолютно темные окна дома. Он начал проклинать себя за то, что оставил Пенни одну с шестнадцатилетней фанаткой джаза. Он открыл перчаточный ящик, выхватил фонарь, выскочил из машины и побежал к кухонной двери.

— Пенни! — крикнул он.

Ворвавшись в дом, он включил свет на кухне и вбежал в холл.

На полу без сознания лежала Телониус Форд.

Не задерживаясь возле нее, он побежал прямо в спальню Пенни и щелкнул выключателем. Покрывала с постели были сброшены. Постель была пуста.

— Пенни, — позвал он, и тут услышал за спиной шаги. Быстро развернувшись, он замахнулся фонарем, готовый использовать его как дубинку.

— Боже мой! — воскликнула Инид. — Что…

Он проскочил мимо нее в другую спальню. Затем взбежал наверх, заглядывая в каждую комнату, осмотрел ванную и даже туалеты. Дом был пуст. Вдруг внизу зазвонил телефон. Зак кубарем скатился по лестнице, побежал в кладовую, сорвал с рычага трубку.

— Алло?

— Ее нет, Блейк, — раздалось в трубке.

— Кто говорит? Что вы там…

— Заткнись!

Зак закрыл рот. Он крепко стиснул трубку, будто пытался выжать из нее какую-нибудь информацию.

— Заткнись и слушай, — произнес голос. — С твоей дочерью все в порядке. И с ней будет все в порядке до завтрашнего вечера. Завтра в 13.45. от острова отправляется паром, Блейк. Ты понял? В 13.45.

— Я понял.

— Отлично. Отправляйся на этом пароме. Когда выйдешь в Вудз-Хоул, сразу же поезжай в Провиденс. Ты будешь там к пяти часам, даже при интенсивном движении на дорогах.

— Да, но моя дочь…

— Заткнись, я сказал!

Зака охватила дрожь, но он умолк и стал слушать. Мужчина на том конце провода выждал мгновение.

— Готов слушать, Блейк?

— Да.

— В Провиденсе есть ресторан под названием «Голубой Викинг». Твоя дочь будет ждать тебя там в пять часов пополудни. Когда заберешь ее, тут же отправляйся в Нью-Йорк. Забудь об этом острове и никогда больше сюда не возвращайся. Ты понял, Блейк?

— «Голубой Викинг», в пять часов. Пенни будет там.

— Понял, значит.

— Откуда мне знать, все ли с ней в порядке сейчас? Дайте мне поговорить с ней.

— Забудь об этом, Блейк. Просто положись на мое слово. С ней все в порядке. Завтра садись на паром и уноси отсюда ноги. И больше не возвращайся. Наш человек на причале проследит, сел ты на борт или нет. Если он тебя не увидит, то с твоей дочерью…

— Я буду на пароме, — пообещал Зак.

— Отлично. И последнее. В полицию не обращайся. Ни сейчас, ни позже. Если мы услышим хоть намек на то, что стало известно о похищении ребенка…

— Я не буду обращаться в полицию, — быстро перебил говорившего Зак.

— Ты все хорошо понял?

— Да.

— Отлично. Счастливого возвращения домой, — мужчина повесил трубку.

Зак тут же связался с телефонистом.

— Да, сэр?

— Вы не могли бы установить, откуда мне только что звонили? Вы можете узнать номер?

— Сожалею, сэр. Мы не можем этого сделать.

— Это очень важно!

— Сожалею, сэр, но мы не в силах…

Зак бросил трубку. Инид ждала в дверях.

— Что случилось? — спросила она.

— Мою дочь похитили.

— Что? Ради бога, Зак, позвоните в полицию!

— Не могу. Нет, — он задумался на секунду. — Они должны быть где-то рядом. Звонок последовал сразу после того, как мы включили в доме свет. Где бы они ни были, они должны видеть дом. Быть может, они в одном из домов на холме.

— Или на одном из судов, — сказала Инид.

— Как они могут позвонить с судна?

— Им и не надо звонить. Они могли просигналить на берег, что в доме зажегся свет. И кто-то уже с берега мог сюда позвонить.

Он подозрительно взглянул на нее:

— Вы, похоже, чертовски здорово разбираетесь в таких делах.

— Я только лишь…

— Вы имеете к этому отношение, Инид?

— К чему этому? Вы имеете в виду…

— Все это.

— Никакого отношения, — категорически заявила она.

— Хочется верить, что это так, Инид. Но ведь именно вы пригласили меня на вечеринку, и вы же посоветовали мне оставить Пенни с няней. И если вы…

— За кого вы меня принимаете, Зак?

— Если вы замешаны в этом…

— Да вы шутите!

Он пристально посмотрел на нее, затем тяжело вздохнул:

— Простите меня, я… — он помотал головой. — Давайте посмотрим, что с няней!

Когда они вернулись в холл, Телоу Форд уже начала приходить в себя. Она села и, увидев Зака, собралась закричать, но он успокаивающим жестом положил руку ей на плечо.

— Что произошло, Телоу?

— Я не знаю. Кто-то постучал в дверь, и я спросила, кто это. Я не стала бы открывать дверь, пока не узнала, кто там. Тот, за дверью, ответил: «Это я. Мистер Блейк». Ну я и открыла. А потом кто-то ударил меня, и больше я ничего не помню. Это был грабитель? А с Пенни все в порядке?