Укрепления Кутерселькя падают одно за другим. Усилия танкистов, взаимодействующих с пехотой, обозначаются тут же перед нами, — на карте, что лежит посреди плащ-палатки, растянутой под сосной. Ежеминутно принимая от радиста донесения действующих танковых взводов, С. М. Сибирцев штрихами красного карандаша врезается все глубже в квадрат, обозначающий район деревни Кутерселькя, на окраине которой находимся и мы сами. Над нами воют, пикируя, бомбардировщики, происходят воздушные бои, все виды орудий грохочут вокруг в лесу, стрекотня пулеметов, гул взрывов так забивают уши, что приходится делать паузы и кричать, чтобы расслышать друг друга.
Рассказ Сибирцева прерывается поступающими донесениями, радистом, офицерами, распоряжениями, — бой кипит!
Танки полка прорвали линию финнов без потерь, это — поразительная удача. И настроение в полку отличное. Лежим животами на плащ-палатке вокруг карты, записываем, отрываемся моментами, чтобы взглянуть на какой-нибудь маневр воздушного боя.
Сделав записи, мы прощаемся с Сибирцевым и спешим на КП 72-й дивизии.
Полковник Хакимов Хикмат Зайнутдинович, татарин, добрый и мягкий, душевный человек, совершенно измотанный непрерывной — несколько суток — работой в бою, все же находит возможным разговаривать. Но это не десять минут, а часа полтора, потому что между двумя сказанными нам фразами Хакимов принимает и отдает по телефону приказания: поступило донесение о том, что на дивизию брошена — и приближается к Кутерселькя от Лийколы — фашистская танковая дивизия «Лагус». Немецкие танки появились восточнее Онки-Ярви…
Входит подполковник Сибирцев и уточняет:
— То есть фашисты прошли с километр от Лийколы… Ну, во всяком случае, мы обеспечены?
— У Мустамяк сосед наш — обороняется!
В штабе обычная боевая горячка…
Идем в Майнилу, ищем оперативный отдел. Падают финские снаряды… Черные тучи боя встают по-прежнему в двух километрах от нас. А здесь — саперы трудолюбиво наводят переправу через реку.
К 17 часам положение таково. 182-й полк 72-й стрелковой дивизии продолжает бой в Кутерселькя. На правом фланге сражается 30-й гвардейский корпус генерала Н. П. Симоняка. 109-й корпус генерала Н. И. Алферова бьется за Кутерселькя, Лийколу, рокадную дорогу на Перкярви, форсировал реку Райволан-Йоки, прорвал вторую оборонительную полосу на участке Терикола — Волкала, движется на Лийколу.
994-й полк 286-й сд, преодолев восемь линий траншей, овладел Кутерселькя-Ярви, вышел на два километра северо-западней Кутерселькя. 109-я дивизия с танками атаковала Сахакюля, овладела ею и отбивает контратаки противника со стороны Мустамяк.
В Мятсякюля противник оказывает упорное сопротивление 108-му стрелковому корпусу…
Бой за Кутерселькя подходит к концу, финны в ней окружены…
…Солнце над лесом начинает клониться к западу; к 18 часам Кутерселькя взята и очищена от врага. Шум отдаляющегося сражения становится меньше. Со взятием Кутерселькя на этом участке вторая мощная полоса оборонительных укреплений финнов прорвана, успех — отличный, и события развиваются стремительно.
Картина сегодняшнего успеха постепенно обрисовывается во всех деталях.
Вчера наши части вышли к озеру Райволан. Танки подполковника Юнацкого и пехота генерал-майора Ястребова получили новую задачу. Перед ними простиралась полоса укреплений финской оборонительной линии, и эту полосу требовалось вскрыть во всю глубину, прорвать и выйти дальше за Кутерселькя.
Накануне же, с 16 часов 30 минут до половины третьего ночи, когда к району предстоящего боя подошли танки, разведчики производили рекогносцировку. В 4 часа 30 минут танки сосредоточились на исходных позициях. Преодолев болота, распахав лесные тропинки, они встали в одном километре от переднего края;. В восемь утра на позиции врага обрушился огонь артподготовки, такой огонь, какого, по показанию пленных, они не видели за всю войну. Артподготовка длилась полтора часа, и за двадцать минут до ее окончания танки Юнацкого пошли на рубеж развертывания, то есть на линию 133-го полка 72-й стрелковой дивизии, с которым танки взаимодействовали.
Передний край врага обрабатывала налетающая эшелонами бомбардировочная и штурмовая авиация. В 9 часов 30 минут утра артподготовка оборвалась и вся громада наступающих частей начала бой, устремившись вперед по сигналу «в атаку».
Первыми двинулись танки. Рота саперов 52-й Краснознаменной Гатчинской инженерно-саперной бригады под командованием старшего лейтенанта Обухова шла возле танков и впереди их. Автоматчики 14-го стрелкового полка подполковника Королева расположились на танках. Позади танков в бой пошли, гремя гусеницами, две батареи самоходных пушек гвардии майора И. Б. Слуцкого. За 14-м полком двинулся 133-й стрелковый полк майора Колиуха.
Пройдя примерно двести-триста метров, танки приблизились к сплошной стене конусообразных надолб высотой в рост человека. Эти гранитные и железобетонные надолбы, стоявшие в четыре ряда и даже в шесть рядов, не оставляли прохода для танков. Вся земля между надолбами была минирована.
За надолбами тянулись противотанковые рвы глубиной в шесть метров, их дно было также усеяно надолбами, для того чтобы не пропустить танки даже в том случае, если стены рва будут разрушены и разровнены артиллерийским огнем. Дальше тянулись проволочные заграждения, шесть-восемь кольев в ряду, за ними траншея полного профиля в сто восемьдесят — двести сантиметров с нишами, в каждой из которых по шесть-восемь человек могли укрываться во время артиллерийских налетов и бомбежки с воздуха.
Следующие траншеи перемежались с бронеколпаками для пулеметных гнезд, дзотами и дотами. Стены железобетонных дотов были толщиной в полтора метра, — такую стену не пробивает при прямом попадании 152-миллиметровый снаряд, и стрельба прямой наводкой из 76-миллиметровых орудий также не может разрушить такие доты.
Вражеские минометы и пулеметы были расставлены так, чтобы простреливать пояс надолб на всем его протяжении. Эта оборонительная линия создавалась с 1942 года, закончено ее строительство было только в 1944 году. Враг был полон уверенности, что его рубеж абсолютно неприступен.
Танки подполковника Юнацкого остановились перед этой стеной, чтобы проделать в ней проходы. Под огнем тяжелых минометов, пулеметов и автоматов саперы начали разминирование минных полей. Пехота вела прицельный огонь по вражеским амбразурам. Танки и самоходные пушки с места начали ломать надолбы артиллерийским огнем. Командир танковой роты, герой пятисуточных непрерывных боев, старший лейтенант Васильев дал по радио первое донесение: «Подошел к надолбам, но прохода нет». Второе его донесение, через две-три минуты, гласило: «Ищу проход».
Не давая вражеским противотанковым пушкам прицелиться, все танки лавировали и вели огонь. Одно за другим вражеские орудия умолкали. Но прохода всё не было, и танки, кроша надолбы непрерывным огнем, медленно прокладывали себе среди них дорогу. Каждая минута промедления несла опасность для всего наступления, каждая минута работы под сплошным огнем врага несла смерть воинам. Саперы трудились с беззаветной самоотверженностью, но проходов всё не было.
Вдруг все увидели одинокий, ворвавшийся в гущу надолб танк. Лавируя, переваливаясь, ныряя, он проползал между надолбами. Это был танк № 958 старшего лейтенанта Васильева, воспользовавшегося разрушением нескольких надолб, чтобы отыскать себе узкий, извилистый, одному ему видимый проход.
В тот же миг рация принесла его третье донесение: «Проход найден, иду в проход, следуйте за мной, поднимайте в атаку пехоту».
Здесь я сделаю маленькое отступление. Старший лейтенант Василий Терентьевич Васильев, молодой туляк, перед тем почти пять суток не выходил из танка, непрерывно, с первого дня наступления корпуса генерала Алферова, участвуя в боях. Его танк первым форсировал Ржавую Канаву, при прорыве за Сестрорецком, и уничтожил тогда до роты финнов.
11 июня, на рассвете, когда полк овладел Келломяками, танк Васильева шел головным. По приказу комкора генерала Алферова полк должен был с ходу ворваться в Териоки в 8.00 того же дня. Васильев на своем танке вошел в Териоки одним из первых. К 8 часам 30 минутам утра Териоки были очищены от врага, а вся операция закончилась к 13 часам 30 минутам. (Во взятии этого города кроме 185-го танкового полка участвовали 1-й батальон 456-го сп 109-й стрелковой дивизии и две батареи самоходок гвардии майора Слуцкого.) После ранения командира 1-й танковой роты Васильев принял командование ротой. За Териоками рота продвигалась, ведя непрерывный бой.