Маркус кивнул.

– Согласен. Что бы это ни было, это личное. Он так легко не сдастся.

– Касательно этого. – Крис открыл папку. – Я покопался кое-где, пытаясь узнать, что это за парень. Как ты и сказал, он выглядит лет на тридцать и достаточно здраво мыслит, чтобы собрать небольшую армию и руководить ею. Я полагал, что его обратили лет десять назад, плюс-минус. К сожалению, пришлось бы учесть каждого Бастиена или Себастьяна, по первому или второму имени, родившегося в Англии за последние пятьдесят лет. Я расширил поиск, включив Шотландию, Ирландию и Уэльс, и пришел к тем же результатам – то есть, это вымышленное имя. Его будет тяжело отследить.

Вампиров выслеживать было довольно легко, поскольку в отличие от бессмертных они предпочитали имена, данные при рождении. Они могли попытаться изменить его раз или два, дабы избежать подозрений, но неминуемо возвращались к настоящему, когда их накрывало безумие и они не отзывались на свои псевдонимы.

Роланд сердито посмотрел на Криса:

– Так ты ничего не нарыл?

– Не совсем, – отозвался тот, не обращая внимания на гнев Уорбрука и растущее раздражение Маркуса. – Подобно бессмертным, когда вампиры используют вымышленные имена, они обычно используют фамильные, поскольку их легче запомнить. Я задействовал гениев генеалогии, и вот что они нашли.

Порывшись в документах, Риордан выбрал три, развернул их и подтолкнул через кофейный столик к Роланду.

Сара, Роланд и Маркус втроем подались вперед, чтобы внимательно ознакомиться с бумагами. Это было похоже на распечатки с каких-то сайтов. На одном говорилось что-то о Палате лордов. Другой был списком пассажиров корабля. Что было в третьем листке, Саре разобрать не удалось – слишком мелко написано. Но неважно, там виднелся старый набросок с портретом мужчины, похожего на Бастиена.

– Единственный Себастьян, который связывает тебя с этим мужчиной, – сказал Крис, указывая на рисунок, – Себастьян Ньюкомб, граф Марстон, родился в 1783 году.

Тогда это никак не может быть Бастиен. Роланд говорил, что вампиры редко живут дольше века.

– Вы оба с Марстоном были в Лондоне большую часть первых двух десятилетий девятнадцатого века. Марстон умер в 1815 году при загадочных обстоятельствах. Его тело так и не было найдено. Это в кавычках и, как ты понимаешь, предупреждающий знак.

– Они не могут быть одним и тем же лицом. Вампиры не живут двести лет.

– Верно. А что, если ты убил Марстона и все это вендетта, переходившая от отца к сыну до современного Бастиена? Благодаря потопу, уничтожившего несколько необходимых записей, родословная Марстонов становится немного неполной в двадцатом веке, как раз на тот период времени, когда мог родиться твой парень.

– Так Марстон был вампиром, на которого я тогда охотился?

– Или человеком.

Голос Роланда сковало льдом:

– Бессмертные не убивают невинных, когда питаются.

– Я в курсе, – ответил Крис. – Но ты убивал прислужников, а прислужники производили потомство.

Маркус нахмурился:

– Ты думаешь, что Марстон был прислужником, а Бастиен его потомок?

Крис пожал плечами.

– Марстон не первый аристократ, знавшийся с дурной компанией. Так же и Бастиен не первый, кого завербовал, а позже обратил предок. Мы уже видели, как вирус пробивал себе путь по фамильному древу. Помнишь того вампа в Вирджинии, который обратил обоих внуков несколько лет назад?

Сара прикусила нижнюю губу, а Роланд забрал набросок и стал изучать его более пристально.

– Я не знаю, – протянул он. – Не помню, чтобы пересекался с ним в Лондоне. – Он передал листок Маркусу: – А ты?

– Нет, а ведь прислужники, как правило, дольше задерживаются в памяти, нам же приходится избавляться от тел.

Не зная, рассердятся ли они, если она укажет на очевидное, или оценят ее вклад, Сара тихонько подняла руку.

Роланд хмуро посмотрел на нее, потом улыбнулся:

– Мы не в классе, Сара. Если хочешь что-то сказать, не надо поднимать руку.

Остальные мужчины осклабились. Пожав плечами, она улыбнулась им в ответ.

– Что ж… Я лишь подумала, что вы могли кое-чего не заметить… – Крис наморщил лоб. – То есть, я могу ошибаться. Мне просто это показалось таким очевидным… – Она замолкла.

– Что показалось? – спросил Роланд, потянувшись и прикоснувшись к ее руке.

Не отрывая от него глаз, она сказала:

– Может, Бастиен вовсе не вампир. Может, он бессмертный. И причина, по которой Крис не сумел найти никакой информации о нем, это потому, что он не потомок графа Марстона. Он и есть граф Марстон.

Остальная компания вытаращилась на нее.

– Это невозможно, – услышала она Маркуса.

Сара продолжала, не отрывая глаз от Роланда:

– Ты же сам мне говорил полчаса назад, что все бессмертные обладают схожими физическими характеристиками. Когда Бастиен приземлился на капот машины Маркуса…

– И что с ним произошло? – где-то на заднем плане поинтересовался Крис.

– Я хорошо рассмотрела его, Роланд. У него черные волосы, темно-карие глаза, и он за метр восемьдесят. Если его поставить в толпе рядом с тобой и Маркусом, люди подумают, что вы трое братья.

Риордан покачал головой:

– Он не может быть бессмертным, Сара. Бессмертные не якшаются с вампирами, они их убивают. И они уж точно не пытаются убить других бессмертных.

Роланд посмотрел на Маркуса.

Оба хранили молчание.

– А бессмертный может потом превратиться в вампира? – неуверенно спросила она.

– Нет, никогда, – настаивал Крис. – Когда его тело мутирует под действием вируса, бессмертный навсегда защищен от безумия. Допускаю, что парочку бессмертных я отнес бы в категорию придурков, но они никогда не причинят такого зла, как вампиры. Бессмертные хорошие парни. И они не становятся плохими, что бы ни подталкивало.

– О. – Обескураженная, Сара снова переключила внимание на Роланда, который все еще переглядывался с Маркусом.

– Сет мог упустить одного? – прошептал он с серьезным выражением на лице.

Маркус позеленел.

– Такого прежде не случалось.

– Насколько нам известно. Или ему.

– Вот дерьмо.

Глаза Криса сделались огромными.

– Вы это что, серьезно?

Роланд встретил его неверящий взор.

– В этом есть смысл.

– Но он пытался убить тебя! Трижды!

Роланд переплел пальцы с пальцами Сары.

– Если Сет не нашел его после обращения и никакой другой бессмертный не попался ему и не взял себе под крыло, то все свои знания он получил от вампиров.

Маркус потер лицо.

– Возможно, он даже не в курсе, что он бессмертный, и думает, что вампир. Не удивлюсь, если он чертовски быстрый и сильный.

Чувствуя, как новость встревожила Роланда, Сара тихонько придвинулась ближе к нему.

Он сжал ее руку.

– Это меняет все.

Маркус кивнул.

– Теперь мы точно не можем убить его.

– Фух, мне не нравится, что это звучит, как заевшая пластинка, – сказал чистильщик. – Но. Он. Пытался. Убить. Тебя. И если он жил как вампир, то, вероятно, убил множество людей за последние два века и обратил еще неизвестно сколько народу.

Маркус аж запыхтел от досады:

– Да неужели, Шерлок.

Сара решила вмешаться, пока Крис не разразился едким ответом.

– Ты этого не знаешь. Если он бессмертный, это означает, что он не раб жажды крови, так? Так может, он питался, (лишняя) как бессмертные до появления банков крови? Может, он брал, что нужно, не убивая свои жертвы. Он мог убить меня, когда они всем скопом напали на мой двор, но не убил.