Отчаянные времена требуют отчаянных мер, а Родоман не помнил более отчаянных времен. Требовалось что-то предпринять, дабы уничтожить этого разъяренного бога.

И тогда, при поддержке своих благородных братьев-Кулаков, он двинулся вперед, чтобы сразить чудовище в последнем акте самопожертвования. Его братья погибали один за другим, отдав свои жизни — все без остатка — за то, чтобы он смог выполнить свое задание. Выдержав залпы «стрелял», «мартир», «патрашителей» и ураган ракет, древний сумел пробиться сквозь щиты «Таптуна» и заложить тепловые заряды прямо у ног чудовища.

«Император хранит», — пропел он, готовый принять свою судьбу.

А затем были лишь белый шум, жар и свет.

На один краткий миг тысячелетний лед вновь стал потоком бурлящей воды, и пылающий «Таптун» погрузился в волны. Сила взрыва швырнула Родомана в воздух. Дредноут несся как раскаленная комета, и ему казалось, что он слышит глас Императора, призывающего его на службу в грядущем мире…

— Идол жив, — выдохнул Родоман.

Уже всем — а не только искушенному в технике Исендуру — стало ясно, что орки закончили откапывать останки боевой машины и теперь пытались оживить ее: заправляли топливом, проверяли завывающую ходовую часть и производили пробные выстрелы из многочисленных и разнообразных орудий.

Раздался сердитый рев поршней, и из дымовых отверстий и выхлопных труб на спине боевого идола ксеносов повалил черный жирный дым.

— Как я понимаю, это не источник того сигнала, который мы отслеживали? — спросил Джарольд у стоящего рядом технодесантника.

— Нет, брат. Это он и есть, — указал Исендур своим силовым топором.

— Я его вижу, — подтвердил Родоман.

Джарольд вновь присмотрелся, сфокусировав свои оптические сенсоры, и тоже увидел.

Огромная коллекция железных прутьев и перекладин, потрескивающих медных шаров и бесконечных мотков кабеля. Все это поддерживалось титаническими лесами, но массивное сооружение прятала вьюга и туша орочьего идола, стоявшего перед ним.

Устройство венчал огромный столб, поддерживаемый мощными опорами. Джарольд предположил, что это лучевой передатчик.

— Меч Сигизмунда! — выдохнул Джарольд.

— Насколько я понимаю, перед нами орочий телепортер, — заметил Исендур.

— Мы должны предупредить флот, — отозвался Джарольд. Обдумав увиденное, он добавил: — Мы не можем позволить грязным ксеносам обладать таким вооружением и технологиями.

Теперь Джарольду стало ясно, что орки намереваются телепортировать выкопанного ими «Таптуна» из покрытых льдом Мертвых Земель на другой участок фронта, чтобы усилить тамошнюю армию. Столь мощное подкрепление могло повернуть ход войны в пользу зеленокожих. Этого нельзя было допустить.

— Да, брат, — ответил Исендур.

Спустя несколько напряженных минут, которые Джарольд провел, наблюдая за небесами, — словно он ожидал, что «Божественная ярость» поразит «Таптуна» молнией прямо с орбиты, — технодесантник отрапортовал:

— Помехи, генерируемые телепортером, которые мы засекли с орбиты, сейчас препятствуют прохождению моего сигнала к флоту.

Сообщая дурные новости, Исендур по-прежнему не выдал никаких эмоций.

Они остались здесь одни.

— В таком случае нам придется самим разобраться с «Таптуном» и телепортером, — объявил Родоман. — Мы не можем позволить зеленокожим убраться отсюда вместе со своим идолом. Это противоречит воле Императора.

— Тогда мы вновь сразимся с врагом; схватимся врукопашную, если это необходимо, — откликнулся Джарольд.

Его штурмовая пушка взвыла, набирая обороты.

— В точности так, как нам по душе.

Взревели мотоциклетные двигатели и моторы тяжелой бронетехники. Отряд Черных Храмовников скатился с перевала в вырытую во льду расселину прежде, чем орки поняли, что происходит.

— Никакой жалости! Никаких колебаний! Никакого страха! — гремел брат Джарольд, топая вниз по ледяным склонам.

Крюки на подошвах дредноута надежно держали его на скользкой поверхности.

— Помните только об Императоре! — присоединился к нему Родоман, подбадривая идущих в атаку крестоносцев. — Он наш щит и наша опора!

Первыми, обгоняя шагающего дредноута, мчались мотоциклы и трициклы. За ними катились «Секачи» и «Рино». Под их массивными тушами лед трескался, гусеницы перемалывали его в мелкую крошку, а тяжелые болтеры осыпали снарядами склоны каверны и тех орков, которым хватило расторопности хоть чем-то ответить на атаку космодесантников.

Эскадрон «лендспидеров» взвился над перевалом, следуя за наступающей бронетехникой. Лед содрогнулся от гула их двигателей, а штурмовые пушки «Торнадо» били очередями по оркам, торопившимся встретить эту новую угрозу.

С оглушительным ревом «Тайфун» выпустил ракетный залп. Ракеты прочертили воздух, и среди пришедших в движение орочьих бронемашин вспыхнули яркие цветы взрывов. Тела, обшивка и колеса взлетели вверх, чтобы приземлиться на лед полыхающими грудами.

Лазпушка, установленная на «Секаче» Исендура, выстрелила с пронзительным визгом. Ослепительное копье прошило снегопад и озарило стены каверны, как пламя зажигательного снаряда. Секундой позже кратер вновь осветило — это взорвался орочий бронетранспортер на полугусеничном ходу. Лазерный выстрел поразил одновременно его топливный бак и груз ракет в кузове.

Посреди орды зеленокожих с треском и грохотом детонировали осколочные гранаты. Орки погибали десятками.

Некоторые из них, однако, успели забраться на мотоциклы и в кабины полугусеничных вездеходов. Запустив двигатели, ксеносы развернули машины, чтобы встретить атаку Черных Храмовников.

Орки приходили в себя. Крестоносцы Джарольда использовали все преимущества внезапности и все отпущенное им благословение Императора, но теперь противники организовали сплоченную оборону.

Полугусеничные бронемашины и тяжелые орочьи мотоциклы сближались с надвигающейся бронетехникой Храмовников. Боевые братья, управлявшие благословенными машинами крестового похода, гнали их вперед, а технодесантник Исендур ровным монотонным голосом возносил молитвы Омниссии.

На дне кратера, в тени выкопанного орками идола, две силы сошлись. Столкновение сопровождал рев перегревшихся двигателей и визг терзаемого металла. Полетели искры, броня покрылась вмятинами, затрещали оси и начали взрываться топливные баки. Орков швыряло на корпусы «Рино» и «лендспидеров». Мельтешащих под ногами гротов давили гусеницы «Рино» и колеса орочьих байков. Других ксеносов поражали выстрелы священных болтеров Храмовников — оружие орков не могло сравниться в надежности и меткости с арсеналом космодесантников.

Но, несмотря на их примитивную конструкцию, у орочьих ружей имелось одно преимущество, которым не обладали священные орудия Храмовников: их было больше. Намного больше. Вскоре стало очевидно, что орки многократно превосходят космодесантников числом, — на одного крестоносца приходилось по меньшей мере двадцать ксеносов. Хотя избранные Императора славились боевой выучкой, такой перевес подверг испытанию даже их непревзойденное мастерство. Возникла реальная опасность, что орки просто задавят их массой, если объединят усилия.

Но брат Джарольд — сейчас находившийся в арьергарде и добивавший тех орков, которые ускользнули от орудий Храмовников, — еще до начала атаки понял, что это может произойти.

Было ясно, что орки Кровавого Шрама намеревались телепортировать «Таптуна», чтобы доставить его в другую область Армагеддона. План Джарольда изначально заключался в том, чтобы проникнуть на место раскопок и уничтожить военного идола — или, если это не удастся, захватить и удерживать гигантский телепортер орков, пока Исендур не найдет способ его разрушить.

С визгом отказавших турбин «лендспидер» пилота-инициата Эгеслика вонзился в лед: его поразил удачный выстрел орочьей психопушки. Рычащая стая ксеносов сомкнулась над упавшим «лендспидером», обрушив на Эгеслика и стрелка-инициата Фраомара топоры и зазубренные тесаки.