– Ох, сынок! Твою милую царевну замуж выдают, свадьбу справляют. Вечером я поведу тебя к ней. Но на свадьбу нельзя идти с пустыми руками. Надо приготовить дастархан, чтобы идти к царю, а у меня у самой-то ничего нет.

– Принесите-ка мне вон тот кирпич! – попросил Камбарджон. Старуха принесла ему кирпич. Тогда Камбарджон снял с пальца кольцо пророка Соломона и положил его под язык.

– О премудрый пророк Соломон! – воскликнул царевич и перепрыгнул через кирпич. Вмиг кирпич превратился в золото. Камбарджон отдал его старухе и сказал:

– Возьмите, мать! Это от меня вам подарок. Размельчите его, приготовьте дастархан и понесите в подарок царю!

Старуха обрадовалась, унесла золотой кирпич в комнату и положила в сундук. Потом вынула оттуда сбереженные ею золотые и серебряные монеты, пошла на базар, накупила подарков, всякой снеди, пришла домой и занялась стряпней. Нажарив слоеных лепешек в масле, пирожков, она сложила все в большой дастархан и сверху положила подарок. Вечером, как только стемнело, старуха подняла на голову дастархан и, спрятав Камбарджона под свою паранджу, повела его на свадьбу.

Привела она Камбарджона и посадила его в угол около очага. Все девушки были поражены красотой Камбарджона и засмотрелись на него. Старуха зашла к царевне и сказала ей:

– Я привела твоего милого друга, посадила его около очага, теперь можешь разговаривать с ним!

Царевна взглянула в сторону очага, видит – ее любимый сидит там, красивый, цветущий, словно пышный букет прекрасных роз.

Старуха встала и, обращаясь к сидящим девушкам, сказала:

– Что-то светильник тускло горит. Ну-ка, встаньте кто-нибудь! Что ж вы сами не можете поправить фитиль, что ли? Ну ладно, я сама поправлю.

С этими словами старуха подошла к светильнику, делая вид, что хочет поправить фитиль, и, как бы невзначай, потушила свет, а сама поскорей взяла за руку Камбарджона и провела его к Орзиджон.

В темноте Орзиджон и Камбарджон нашли, друг друга, обнялись и поцеловались.

Орзиджон сказала своему другу:

– Отец хочет выдать меня замуж за сына колдуньи Аршинбая. Он не ровня мне. Я давно уже люблю вас. Когда отец сказал мне, что выдаст замуж за Аршинбая, я не согласилась. Но он не посмотрел на то. что я несогласна, и решил выдать за него. Тогда я притворилась больной и четырнадцать лет из-за любви к вам пролежала в постели. Теперь отец насильно выдает меня замуж. Что же со мной будет, если я попаду в руки Аршинбая? Что это за насилие? Что за мученье? Я не буду женой Аршинбая! А вы что смотрите?! Почему вы не спасете меня?

Тогда Камбарджон сказал:

– О, милая Орзиджон! Жизнь моя! Вы не беспокойтесь! Я спасу вас от насилия отца и, вырву из лап Аршинбая. У меня есть кольцо пророка Соломона. Возьмите у меня это кольцо. Когда приведут коня, чтобы везти вас к Аршинбаю, положите кольцо под язык. Как только вы сядете верхом, у коня спина переломится. Вам приведут другого коня. Как только вы сядете в седло, у этого коня тоже спина переломится. Таким образом, подведут к вам пятьдесят коней, и у всех спины переломятся. Все будут удивляться. А я в это время сяду на своего коня и буду разъезжать по улицам под видом торговца-разносчика со своим товаром. Как только я подъеду, меня увидит старуха, ваша мамка, и пусть она скажет: «Вон у того торговца какой красивый конь, кажется, настоящий породистый скакун. Такого коня нет и не было во всем нашем царстве. Ни один конь, кроме этого, не выдержит Орзиджон. Остановите разносчика. Дайте ему сорок-пятьдесят золотых, посадите девушку на этого коня, и мы отвезем ее!» А я скажу: «Нет! У каждого коня свой характер, свой нрав, это известно только хозяину. Только мне известно, какой норов у моего коня. Мой конь бедовый! Подойдешь спереди – он сразу схватит зубами, подойдешь сзади – так и лягнет тебя, а сбоку никак не подпустит, головой мотнет, зубами порвет». Меня начнут уговаривать, принуждать, а я буду отказываться и скажу: «Зачем я дам своего коня? Чтоб его тоже изуродовала толстозадая невеста Аршинбая?» Вы не сердитесь на меня за эти слова, это я скажу только для того, чтобы ни друзья, ни враги не узнали, что мы любим друг друга. Пусть тогда мамка скажет: «Слушай, сынок! Раз ты один только знаешь норов своего коня, я вот сейчас возьму айвовый прут и отгоню девушек подальше, чтобы их не видно было, чтобы они не пугали коня, а ты сам возьмешь его под уздцы и доставишь невесту на место. А за то, что ты будешь вести коня, мы тоже заплатим!» Тогда я сверну с прямой улицы в сторону и поведу коня по закоулкам, а потом сяду верхом, и мы умчимся в нашу страну. А сейчас вы меня отпустите, я пойду и все подготовлю.

С этими словами Камбарджон вышел из светлицы. Подойдя к старухе, он сказал:

– Дело сделано. Вы зайдите к царевне и у нее все узнаете. Поступайте во всем так, как я сказал. А мне дайте ключ, я сейчас пойду домой и все подготовлю!

Он взял у старухи ключ и пошел в ее усадьбу. Вывел он коня из конюшни, подтянул потуже подпруги, наложил в хурджун разных товаров, перекинул его через седло, сел верхом и под видом торговца подъехал к царскому дворцу. Там в толпе зевак, собравшихся посмотреть на свадьбу, стал он разъезжать из стороны в сторону, выкрикивать: «Есть пудра, сера, ленты! Есть духи и помада, кому надо! Есть только здесь!»

Но вот на улице показались сорок разукрашенных крытых арб, присланных Аршинбаем для девушек и женщин, которые должны были сопровождать невесту, а впереди вели богато наряженного коня в золотой сбруе для невесты.

Подойдя к коню, Орзиджон сняла с пальца кольцо пророка Соломона, данное ей ее любимым другом, положила его под язык и сказала: «О, пророк!» Быстро вложив ногу в стремя, она села в седло. Спина у коня переломилась. Девушка не удержалась в седле и скатилась на землю. Все в ужасе кричали:

– Дод! Помогите! Невеста упала и разбилась!

К ней подвели другого коня, Орзиджон вскочила на него, но и у этого коня тоже переломилась спина. Стали подводить коней одного за другим, и у всех поломались хребты под тяжестью Орзиджон.

Все были поражены. И царь тоже встревожился. Никто не знал, что делать, как быть. В этот момент раздался голос старой мамки:

– Эй вы, вельможи и царедворцы. Вы думали, что у вас головы на плечах, а оказывается, не головы, а тыквы! Столько коней загубили! Ни один из вас не знает толку в конях. Вон там, смотрите, разъездной торговец! Видели его коня? Вот это настоящий, породистый конь. Такого коня нет и не было в нашем государстве. Поговорите с этим торговцем, дайте ему пятьдесят золотых, подрядите его коня! Посадите царевну на этого красавца, и если спина у него не переломится, он и доставит царевну на место, к жениху Аршинбаю.

Вельможи и царедворцы одобрили совет старухи-мамки. Они позвали Камбарджона.

– Слушай, братец! – обратилась к нему старуха-мамка. – Ты сам видишь, сколько коней покалечили! Но твой конь породистый, чистокровный скакун! Мы дадим тебе пятьдесят золотых только за то, что невеста доедет на нем до своего дома!

– Эх, мать! – ответил ей Камбарджон. – Ты слышала, что люди говорят? У каждого коня свой норов, и это известно только хозяину. Только я один знаю норов своего коня. Мой конь бедовый: подойдешь спереди – схватит зубами, подойдешь сзади – лягнет, а с боку ни за что не подпустит, только подойдешь – головой мотнет, зубами рванет. Даже и не думайте! Не дам я своего коня! На что это мне нужно? Чтоб его тоже изуродовала толстозадая невеста Аршинбая?

– Братец мой, миленький! – умоляла старуха-мамка. – Согласись. Получай пятьдесят золотых червонцев! Ты сделаешь доброе дело. А если твой конь будет искалечен, за эти пятьдесят червонцев ты купишь себе другого. Если же ничего не случится, ты сам поведешь коня с невестой как стремянный и за это особо получишь еще откормленного барана! Ведь ты же все равно развозишь свой товар, продаешь, чтобы добыть себе побольше денег!

Тогда Камбарджон согласился.

– Ну, слезай, мы обрядим коня! – сказала старуха.

Камбарджон слез с коня, расседлал, снял свою сбрую, надел на него золотую сбрую, принесенную слугами, оседлал, сверху покрыл златотканой попоной. На шитье этой попоны ушли подати и доходы, собранные за год со всего государства.