— Неплохо все сходится, — в стоявшей тишине тихий голос, почти шепот, прозвучал неожиданно громко.

— Для тебя. Мои ставки были иными, — после снова наступившей минутной тишины ответил второй человек, оторвавшись от раздумий.

— В таком случае спор выигран мной? — полуутвердительно спросил первый.

Второй наконец оторвался от созерцания огня, посмотрел на своего компаньона, который сейчас рассматривал лежащие на столе карты, но не увидел в его лице ни капли чувства превосходства. Он просто констатировал факт. Тогда проигравший потянулся к поясу, на котором висел небольшой мешочек, достал оттуда один золотой и положил на стол, ближе к себе, чем к выигравшему.

— Твой выигрыш, К'Ес. Второй за пять прошедших споров.

— И за первый серьезный спор, К'Орд. Остальные были разминкой, я только вернулся, — он не спешил забирать монету со стола, выигрыш уже был его, торопиться ни к чему.

— Почему для тебя стал так важен этот мир? — Казалось, перевел тему К'Орд, но на самом деле только продолжил его. — Обычный мир, каких насчитывается несколько десятков, а может даже сотен. В чем твой интерес?

— Шутить изволишь?

— Слишком глубоко в тебя проникла твоя последняя личина.

— Это все же была жизнь, брат. Я ее прожил, а не кто‑то за меня. И был это я, сколь глупым бы тебе это не казалось.

— Твоя жизнь… — задумчиво произнес К'Орд. — Я не стану с этим спорить. Но твое имя — К'Ес Ар, и никакое другое из твоих прошлых воплощений. Десять жизней, но ни одна из них не была настоящей, лишь поделки на эту тему.

— Нынешняя моя жизнь — настоящая? Что вообще есть — настоящая жизнь? Ты уверен, что мы существуем на самом деле, а не являемся отголосками мыслей Создателя? Может те мои жизни были настоящими, а эта лишь промежуток между ними. Кто мы вообще на самом деле? Скорее нам надо усомниться в своей подлинности.

— Смешно, — хмыкнул К'Орд. — Настолько философские рассуждения непривычно слушать из твоих уст. Я был прав, когда считал в самом начале, что на тебе останется отпечаток этих твоих сущностей. У всех них был разный характер, разная внешность, разные возможности, мысли, идеи. Ты даже в женщину воплощался однажды. Но до сих пор помнишь только последнюю жизнь и отзываешься на имя с нее.

Все это время К'Ес, казалось, не слушал своего брата. Рассматривал картинки на картах, переворачивал их «рубашкой» вниз. Сейчас начал собирать их по одной, формируя колоду.

— Мы не знали, чем все закончится, — медленно произнес он. — И должен ли я был помнить хоть одно из воплощений. Я помню последнее и… — он на мгновение замялся, — смерти всех предыдущих.

— Ты не говорил об этом раньше.

— И не хотел говорить. Это не самые приятные воспоминания, — криво усмехнулся К'Ес.

— Но раз сказал, значит что‑то изменилось.

— Я лишь хочу сказать, что для меня стал важен Эмеральд. Только в последний раз я умер не просто так.

— И ты хочешь изменить номинал Эмеральда в предстоящем Пасьянсе.

— Я не стану вмешиваться напрямую, с меня хватило наказания в десять жизней. Хотя, мне кажется, что наказывали меня не десятью жизнями, а десятью смертями.

— Настолько все было плохо? — впервые за разговор в голосе К'Орда послышался интерес.

— Тебе правда интересно?

— На будущее. Вдруг захочу повторить твой эксперимент, буду знать, как отказаться от этой затеи.

Они оба рассмеялись, но ни у одного в голосе не было веселья.

К'Ес собрал все карты и начал медленно их перетасовывать. Колода была большой, на двести четыре карты, но это не причиняло ему неудобств, в Колоде Создателя намного больше карт. И каждая из них — отдельный мир.

— У нас есть два года времени до того, как Пасьянс вступит в финальную стадию. Слишком мало времени.

— У нас? — удивился К'Орд. — Ты настолько уверен, что я тебе буду помогать?

— Ты слишком много времени провел в одиночестве, — улыбнулся К'Ес. — Тебе скучно. Я ведь твой брат и знаю тебя.

— В чем‑то ты прав. — К'Орд не стал спорить. — Два года… почему ты считаешь, что этого мало?

— Маги Эмеральда уверены, что у них в запасе не меньше четырех. Они не будут готовы. А мы не можем вмешаться даже настолько, чтобы предупредить их. Порой мне надоедает знать все, когда ничего не можешь с этим сделать.

Карты раскладывались перед К'Есом в замысловатый пасьянс. Братья часто задумывались над тем, как выглядит на самом деле Пасьянс Создателя. Насколько должная быть удивительной эта игра, чтобы ради нее гибли целые миры, списанные в талон?

Тогда же они и придумали свой пасьянс, но при его раскладывание никто не умирал. Обычная игра, частью которой стали монеты, которые все время переходили с рук в руки, от проигравшего спор — выигравшему. Пасьянс еще никогда не был доигран до конца, никто из братьев не смог собрать у себя все двести четыре монеты.

— У меня осталось еще одно вмешательство. Я его использую, — произнес К'Орд.

— Ты уже говорил с Аннадором, разве это не считается? — возмущение К'Еса было наигранным. Его вмешательство в ситуацию с Иллианом было гораздо весомее. Он ходил по самому краю своих возможностей, и даже переступил черту. Но наказания не последовало. Вмешательство было одобрено? Скорее, нет, просто на него закрыли глаза.

— Наш разговор был только разминкой. Но я доволен, что он смог пробудить свой покров. Правду говоря, моя цель была иной.

— Аннадор слишком изменился. Порой я сам боюсь тех изменений, что происходят с ним. Я знал, что он пойдет за Сиянием Рассвета к Шадеру, это было моей игрой. Знал, что битвы между братьями не избежать, опять же, это я привел их к ней. Но я не думал, что мне будет так тяжело на нее смотреть.

— Слишком сильно в тебя проникла твоя последняя личина, — повторил К'Орд.

— Может это была не личина, а я сам?

— Пусть так, — кивнул К'Орд. У него не было желания вновь затрагивать эту тему. — Мое вмешательство будет направлено на Аннадора. Твое прекратило влияние со смертью Иллиана. Хотя соглашусь, ты многого им достиг, не удивлюсь, что отголоски нам будут слышны еще очень долго.

— До самого конца. Иначе Аннадор не пошел бы в Орден Шадера, а без него мало шансов пробудить Сияние.

— Но это на руку и мне. Я ставлю на Аннадора. Твой протеже мертв.

— Рано об этом говорить, — недовольно произнес К'Ес. Это было его ошибкой. Он не смог спрогнозировать степень серьезности боя братьев. Иллиан должен был проиграть, но цена проигрыша оказалась слишком высокой.

— Я бы сказал, что поздно. Его нет больше в Эмеральде.

— А обязательно должен быть? Маловато этого для признания смерти.

— Переоцениваешь его возможности, братец, — К'Орд всегда называл его братцем, когда пытался показать степень заблуждения К'Еса. Он всегда делал это неосознанно, как и начинал говорить снисходительным тоном. К'Есу это более чем не нравилось, но виду никогда не показывал. — Готов снова поставить на него? На его жизнь? Ставка стандартная, — будто могла быть другой. Но фраза повторялась из раза в раз.

Иллиан был мертв, сколько бы К'Ес не пытался верить в обратное и доказать это брату, на чем он его и подловил. К'Ес не хотел делать эту ставку, но еще больше не хотел показывать К'Орду свою неуверенность. Даже если он проиграет, главная цель будет продвигаться вперед, номинал можно изменить и лишившись Иллиана. Любое изменение номинала будет выгодно Эмеральду, на данный момент мир однозначно слетит в талон в самом начале финальной стадии, когда миры начинают выбывать. Остается еще достаточно жителей Эмеральда, чтобы изменить ситуацию, пускай это и будет тяжелее лишившись Тил'амаш — Затмения.

— Иллиан жив. Ставка принята. Богиня — Тень не даст ему так просто погибнуть. Пускай у молодых Богов амбиций и более, чем сил, но искать нового Вестника будет тяжелее, чем спасти уже подготовленного.

Они снова замолчали на некоторое время, но К'Ес Ар быстро оборвал тишину.

— Создай дождь за окном. Неприятно видеть сплошную черноту.

— Мог бы сделать это сам, — К'Орд, казалось, ничего не предпринял, но за окном просветлело и начал накрапывать легкий дождь, который ставал все сильнее, пока не стало отчетливо слышно барабанную дробь по крыше, которой не существовало.