- Сознаюсь, ему свойственно вызывать у меня раздражение. Но я также признаю, что это скорее всего из-за моих собственных предубеждений. Как офицер Флота…
Граф дёрнул головой, как будто отгоняя муху. Затем очень решительно продолжил.
- Это великолепный капитан, Ваше Величество - в самостоятельных действиях, пожалуй, один из лучших капитанов, каких когда-либо имела Мантикора. Очень решительный; очень смелый. И у него есть моральное мужество, не только физическое. Если бы Лорды Адмиралтейства имели хоть каплю разума - которой они при теперешнем руководстве не располагают - они бы уже дали ему коммодорскую должность. Создали бы её на пустом месте, если бы пришлось, лишь бы только придать импульс его карьере. Хотя я ещё не составил чёткого мнения о его способностях к командованию в целом. Однако это не критика Оверстейгена, а просто признание факта. Невозможно составить правильное мнение о способностях флаг-офицера не проверив его в деле. Вывод? Для такой проверки имеющиеся время и место ничуть не хуже любых других. Разумеется, он по-прежнему будет командовать единственным кораблём. Однако, учитывая политическую сложность тамошнего положения, будет действовать так, будто распоряжается независимым оперативным соединением. Давайте развяжем ему руки и посмотрим, как он справится.
- Согласна, - произнесла Хонор. - Маньеризм Оверстейгена и у меня тоже мог вызывать раздражение, однако, Елизавета, он именно настолько хорош в действии, как сказал Хэмиш. И он продемонстрировал исключительную деликатность в поддержке взаимного уважения между Звёздным Королевством и нашими союзниками. Даже - и в особенности - с Грейсоном, что, как мне некоторым образом стало известно, до невозможности взбесило Яначека. А если он смог настолько вывести из себя Яначека, то он не может быть совсем плох! - Она слегка улыбнулась, а Нимиц весело мяукнул у неё на плече.
Тут осторожно вмешался Вильям.
- Я бы напомнил тебе, Хэмиш, - и тебе, Хонор, тоже - что тут у нас Звёздное Королевство, а не Протекторат Грейсон. В отличие от Бенджамина Мэйхью королева не может отдавать прямые приказы кораблю Флота. Не говоря уже о том, что Оверстейген с большой вероятностью будет отстранён от командования за нарушение инструкций.
Хэмиш слегка улыбнулся.
- Поучи свою бабушку - ну, нашу общую, я полагаю - щи варить. Во-первых, если Елизавета пожелает, она может отдать Оверстейгену прямой приказ. Ты же знаешь, что прямое подчинение военных Короне никогда формально не отменялось, что бы там ни гласила неписанная часть Конституции.
Вильям застонал. Его брат хихикнул.
- Вилли, не пугайся! Я не предлагаю добавить к клубку проблем ещё и конституционный кризис. С другой стороны, в этом и нет никакой нужды, поскольку в этом случае более чем достаточно будет "предложения" королевы.
- И как ты себе это представляешь? - поинтересовался Вильям.
- Ну, если я не совсем ошибаюсь, случатся две вещи, - граф Белой Гавани говорил с уверенностью человека, который в своё время сам был Космос-лордом. - И одна вещь не случится. Та вещь, которая не случится - это отстранение Оверстейгена от командования. Уверен, что он их взбесил, но у него, для начала, слишком хорошие связи в верхах и к тому же он как раз тот, на кого можно будет свалить вину, если всё полетит к чёрту. Теперь перейду к тому, что случится. Во-первых, Адмиралтейство направит Оверстейгену пачку инструкций, невнятность которых посрамит самый плотный туман, и единственной целью которых будет прикрыть задницу Яначека и сделать Оверстейгена козлом отпущения. Во-вторых, капитан Оверстейген - особенно если получит приватным порядком несколько одобрительных слов от королевы - с готовностью интерпретирует эти приказы так, как посчитает целесообразным, и пошлёт ко всем чертям последствия для своей карьеры.
Королева радостно захлопала в ладоши.
- Ещё один претендент на половинное жалованье, да? Как я и сказала…
Она осеклась и уставилась на Хонор, челюсть королевы отвисла от неожиданности.
- Это и есть то самое третье письмо, о котором ты говорила? Письмо Антону Зилвицкому?
Хонор кивнула.
- Да. А кого вы ещё собираетесь там использовать в качестве политического агента? Графиню Фрейзер? Навряд ли. И Оверстейген, учитывая ограничения, налагаемые его положением, им тоже быть не может. И хоть я и разделяю оценку, которую дал Вилли разуму вашей племянницы и дочери Зилвицкого, они всё равно остаются очень юными девушками. А одна из них вообще фактически подросток. Не важно, насколько они гениальны, молодёжь есть молодёжь. А с Зилвицким я, как вам известно, несколько раз встречалась, чтобы обсудить информацию относительно Мезы, которую он, хм… случайно обнаружил на Старой Земле. На основании этих встреч, равно как и на основании всего что я о нём слышала, я полагаю что он весьма проницательный человек.
Хонор хотела было добавить кое-что ещё, но затем передумала. Не было никакой нужды обременять королеву рассказом о том, насколько заинтересованно она, её старший телохранитель Эндрю Лафолле и Зилвицкий обсуждали информацию, которую Зилвицкий - и Кэтрин Монтень - по определённым причинам не передал Короне официально.
Взор королевы, тем не менее, снова стал гневным.
- Если он настолько проницателен, то почему исчез в такой момент?
Однако к тому времени, когда она договорила, гнев испарился.
- Хм. А это, если подумать, действительно интересный вопрос. Что его заставило помчаться на Курящую Лягушку? Доклад капитана Оверстейгена не дает никакого объяснения, а Руфь говорит об этом настолько туманно, что может посрамить самого Высокого Хребта.
Теперь Елизавета почти что улыбалась.
- Хм. Хм. Ладно, теперь, когда я успокоилась… держу со всеми вами пари. Ты же знаешь, я и сама с ним встречалась. Так что предполагаю - в конце концов окажется, что у него имелись достаточные основания поступить именно так. Которые, вероятно, сулят нечто скверное кому-нибудь тому, кого я с удовольствием увидела бы на сковородке. Кто бы это конкретно ни оказался.
Королева поочередно посмотрела на каждого из присутствующих.
- Итак, мы пришли к согласию? Я пошлю личные письма девочкам, капитану Оверстейгену и Антону Зилвицкому. С заверениями в моей личной поддержке и доверии их мнению.
Пять голов кивнули. Юдифь добавила:
- Мы с Майклом хотели бы добавить личное письмо для нашей дочери. - В её глазах всё ещё блестели слёзы, но голос был чист и силён. - Сказать, что мы её очень любим - и гордимся ею.
- Несомненно, - добавил Майкл охрипшим голосом.
Елизавета какое-то мгновение их разглядывала.
- Вы сознаёте, полагаю, что после такого письма от вас, да ещё учитывая моё, она нипочём не откажется от дальнейших приключений. Она добьётся того, чтобы отправиться в экспедицию на Конго.
- Разумеется, - выдавил Майкл, потянулся и обнял жену. - И что тут такого? Она Винтон, Елизавета, и делает свою работу. Если бы она пошла на Флот, то уже готовилась бы к своему гардемаринскому рейсу, так в чём тут разница? И я не вижу никакой причины именно сейчас отказаться от многовековой традиции и внезапно начать ограждать членов нашей династии от рисков их службы.
Ответом был только кивок.
Спустя несколько минут аудиенция завершилась. Королева попросила братьев Александеров остаться, чтобы обсудить последние сообщения новостных агентств о всё более и более резкой риторике администрации Причарт, а Хонор, с Нимицем на плече, вышла вместе с Майклом и Юдифью Винтонами.
Она ощущала глубину их беспокойства и попыталась подобрать слова, которые могли бы успокоить родителей двадцатитрёхлетней девушки, которая только что избежала опасности - и вскоре намеревалась подвергнуться опасности вновь. Увы, такие слова ей в голову не приходили. Хонор слишком часто подвергалась опасностям, чтобы питать какие-либо иллюзии. Королевская кровь чертовски мало значила в игре с капризами судьбы и вероятностями.