- Длинного живца к Старшему! Самого длинного! Кубрик снаряжонки - второго уровня!

  Вернулся быстрее, чем выпрыгивал, но что-то изменилось. Голышка приспустила Старшего, чтобы мог стоять на носках. Глаза у нее были... Дохлик ни за что бы не хотел, чтобы когда-нибудь на него так смотрели.

  У Старшего же глаза были такие же, когда Дохлик вогнал ему в живот ловчий крюк. Такие же изумленные.

  - Как?... - сипел Старший. - Почему?

  - Только небесный спорит с небесным, - сказал Дохлик.

  - Пусть на четвертой палубе, глаза завязывают, но пахнешь ты так же! - сказала голышка.

  - И еще шрамы твои неправильные, от того, что на бедре, даже ходить с трудом, а уж хромать должен всю оставшуюся жизнь - ногу подволакивать. Он вот таким должен быть! - зло сказал Дохлик, одновременно распарывая ему бедро крюком. - Вот от этого ты должен был ногу подволакивать!

  - А это от меня - за четвертый этаж!..

  Так увлеклись, что не заметили, как Длинный вошел.

  - Дурные! - сказал Длинный. - А если бы я с сопровождающим?

  - Ты без сопровождающего?

  - Теперь - да, - сказал Длинный. - Он во-он там лежит. Сразу понял - что началось уже.

  Посмотрел на Старшего.

  - Сурово вы с ним! Судья?

  - Капитан! Сам небесный!

  - Ух ты! - сказал Длинный. - Хм... Надо же? Кто бы сказал! Правильное прикрытие. На капитанов все охотятся. Если капитана выбили - машина снимается. Ты этого хотел?

  - Теперь больше, - сказал Дохлик. - Крови на мне не видно?..

  Выходя из коморки, споткнулся о тело, заваленное рухлядью. Прошел дальше до внутреннего трапа. Поднялся на цыпочках, высунул в проем голову, осмотрелся - кругом суетились, задраивали смотрильни... Выбрал момоент, когда мимо пробегал техника в комбезе, из младших, тот, кто в курсе был, что Дохлик здесь на привилегированном.

  - Старший велел 'малый вперед' до особого - понял? Передай штурманмастеру! Бегом! Скажи, Старший очень злой, даже небесного кроет так, что лучше бы тому не высовываться!

  Обратно вернулся бегом.

  - Приказал машинному малый вперед!

  Уже машиной командуешь?

  - Именем Старшего приказал.

  - Стоит ли, малыш? - сказал Длинный.

  - Я сегодня сердитый. Не называй малышом! Если машина дойдет - искать нас будут. Здесь невиновных нет!

  Сняли нижний люк - круглую крышку. Стали жадно смотреть вниз, отпихивая дергающиеся ноги Старшего. Старший умирать никак не желал, даже теперь, когда крышку сдвинули, на кончиках пальцев пытался удержаться на краях.

  Длинный озабоченно присвистнул, глядя вниз, под ноги Старшего.

  - И что теперь? Прыгать высоковато...

  В этот момент машина вздрогнула и медленно поползла вперед.

  - Опаньки! - сказал Длинный. - Уже? Совсем ошалели! Потонем же!

  Дохлик моментально увязал петлю - накинул на ноги Старшего. Сунул веревку в руки голышки.

  - Пошла!

  - Выдержит? - спросил Длинный.

  - Нас с ней выдержит, тебя - не знаю. Ты - последний!

  - Одеться бы...

  Дохлик ухватил с полки комбезы и бросил вниз. Перехватил веревку и скользнул вниз, руки обожгло - упал, откатился.

  Услышал, как сзади рухнуло - понял, что упал Длинный. Колеса по бокам неслышно проминали Свалку.

  - Не выдержала удавка? - спросил не оборачиваясь - первым делом надо осмотреться на местности. Сейчас еще можно шуметь, когда колеса по бокам, но потом...

  - Это шея не выдержала! - сказал Длинный. - Не слышал, как позвонки хрустели? Старший теперь с нами внизу, но только без головы, голову оторвало - видишь?

  Дохлик не обернулся.

  - И где голова? - зачем-то спросила голышка

  - Внутри, наверное, осталась - отпрыгнула. Догнать - спросить?

  - Уже некого, - сказала голышка.

  Дохлик обернулся - действительно - некого. Пропала машина, причем, тихо, незаметно. Заглотила ее Свалка без пошлого чпоканья.

  - Одеться хочу! - сказала голышка.

  - Некогда, сейчас все, что в округе, сползаться начнет. Хватай комплект!

  Отбежали и застыли. Дохлик велел одеваться тихо, без топтания.

  Длинный шепотом ругался. Комбезы оказались не под размер. У Длинного все длинно: и руки, и ноги, и... это тоже. Дохлик невольно сравнил со своим и смутился, стал быстро влезать в собственный... Не самые удачные выбросил - все одного размера, но им с голышкой рукава и штанины мешают - надо бы обрезать, а Длинному все коротко, и стянуло - двигаться будет тяжело.

  - Оружие не взяли? - спросила голышка. - Хотя бы нож?

  Длинный чертыхнулся.

  - Клюв ската найдет - лишнее обрежем! - заявил Дохлик.

  - Мне это не добавит, - сказал Длинный. - В город явимся - скажут - с Каторги бежал.

  Посмотрел с упреком на Дохлика.

  - Если капитана раздеть...

  - Хм-м... - буркнул Длинный. - Там дырка на дырке! Некоторые, пока ты распоряжаться выходил, истыкали капитана в решето.

  - Она постаралась? - спросил Дохлик

  Голышка смутилась.

  - Дырявое, не короткое! - отрезала. - Пусть одевает!

  Длинный протяжно вздохнул.

  - Пустой спор - капитана уже кушают!

  Дохлик обернулся, действительно - кушают.

  - Пора!

  - Крестиками пойдем? - оживленно спросила голышка. - Побежим?

  - И не вздумай! - воскликнул Дохлик.

  - Не вздумай! - одновременно в голос повторил Длинный и удивленно уставился на обоих. - Что за хрень? Кто придумал?

  - Это я ловушку для небесного готовил, для Старшего, на тот случай, если машина накроется, а он выбираться будет. Мне Блестюнчик объяснил как двигатели попортить, только не придумал, как туда добраться - допуск я так и не получил.

  Обернулся к голышке.

  - Крестики по-другому называются - 'вкусная походка'. Поняла?

  - Как тогда пойдем?

  - Носок к пятке - стопа мисочкой, до первых судорог. Потом ляжем тесно и дышать будем одинаково - не вразнобой. Понятно?

  - Я меж вами не лягу!

  - А это как хочешь, но в центре безопаснее. Всегда жрут крайних. С них первых начинают...

  Объяснили ей, что главное к краю свалки выйти, а здесь недалеко, потом, по самому краю Свалки, до самого Города дойти можно. Там не так опасно, там живность линейные стрелки отстреливают. Главное самим под выстрел не попасть, а то попутают с уродами...

  - Что за уроды? - спросила голышка.

  Отмахнулись - с неприятностями надо бороться по мере их поступления. Уроды - уроды и есть, каждый ребенок про них знает. Повезет не встретятся...

  Вышли только через четыре перехода с остановками. Последний самый тяжелый был - от непривычной ненормальной ходьбы ноги судорогами схватывало. Но вышли! Посмотрели с края вниз. Увидели курсируют незнакомые машины - каждая держит какой-то квадрат. Подъедут друг другу, состыкуются, постоят вместе и разъезжаются

  - Метрополия! - удовлетворенно сказала голышка. - Домой отправят! Со мной или здесь останетесь.

  - Нет уж, мы лучше здесь, - сказал Дохлик. - мы по краю до Города.

  - Выйдешь - ври больше, - посоветовал Длинный.

  - Не учи! - огрызнулась голышка - не иначе волю почувствовала. До этого не огрызалась, слушалась, в рот смотрела - потому и вышли в целости.

  - Замри! Не шевелись! - выкрикнул Дохлик. - Сзади! Не двигайся!

  - Где? - шепнула только губами, застыла столбом, не шелохнется - выучил-таки.

  - Сейчас смахну...

  Подошел, скомандовал:

  - Тссс! Комбез вниз - медленно...

  Тихонько освободила плечи и стала спускать - как и сказал - медленно, и ниже, к самым коленям, уже нагибаясь... Тут ей и приложил с размаху пятерней.

  Взвизгнула, подпрыгнула, развернулась. Ждал - вцепится, как тогда... Не вцепилась. Лицо гневное - прекрасное. Залюбовался. Объяснил:

  - Все забудешь, меня, его, а это - нет!

  Прожгла Дохлика глазами насквозь.

  - В Метрополию лучше не суйся!

  - Нет уж, лучше вы к нам. На Свалку!