— Есть, товарищ капитан!

— Завтра снимаемся, подальше от этого места. Хорошо? — спросил боцман.

— На моторке этого! Там бензина — канистра еще полная, я по весу понял. — Жека довольно посмотрел на всех. — А вот кто «Ямаху» осилит?

— Я с японцами с удовольствием повожусь, — согласился Изюм. — С «Хондой» я управлялся, понравилось!

К вечеру, повозившись с «Ямахой» и несколько раз запустив двигатель, Изюм с каждым пытался поделиться тем, как легко запускается двигатель:

— Зверь, да и только! Настоящий зверь! Цепочку на корпус накинул, оборота на три верхний винт бензобака открыл для поступления воздуха. «Опен» для тока бензина, понятное дело, повернул и скорость между «черепахой» и «зайцем» выставил! Все! И не надо полчаса дергать за «сим-сим», как это на наших моторах делается. На кнопочку нажал, на маленькую черную кнопочку, — и все, заревел! Закон моря!

— Ну что, ребята, предлагаю сейчас и пойти. Ноги будем делать! Ночи сейчас светлые. На камни не напоремся! Уберем только плот, чтобы в глаза не бросался!

Собрались моряки в пятнадцать минут.

Женя и Леха разулись, сняли брюки, чтобы их не намочить, и стали выводить катерок на глубокую воду. Когда все наконец расселись в лодке, то смотрели только на сияющего Изюма. Сегодня, похоже, был его праздник. В сухом отсеке, на пайолах, разместилась канистра с питьевой водой и на ней свернутые накидки. Боцман кивнул, давай, мол, Изюмчик.

И Изюмчик дал. Дал так, что небо, казалось, раскололось от грохота.

— Потише, — все разом закричали ему.

Изюм чуть сбросил скорость, но все равно — моторка стремительно выскочила из-за мыса на водный простор; тугой порыв встречного ветра прянул каждому в лицо, взбил волосы; и вот вскоре зоркие глаза моряков могли разглядеть: справа — высоченную заводскую трубу, там угадывалось скопление множества домов поселка; слева — широко раскинувшееся село с церковью, поставленной в пол горы.

— Смотри-ка, ни одной доры, ни карбаса, ни одной лодочки, — прокричал Алексей, показав на морскую ширь.

— Так день-то, небось, будний! — предположил Женя.

Боцман знаками показал Изюму взять курс на село, но чтобыблизко к селу не подходить. Когда пристали к берегу, где почти к самой воде подступали ели, сказал:

— Сейчас показаться в селе — будет подозрительно, время ведь позднее. Под утро можно подойти — разжиться живностью.

Капитан Басов встретился с лейтенантом Шелабнёвым Юрием в восемь часов утра в здании Управления.

— Юра, я все забываю ваше отчество. Его ведь вам, несмотря на молодость, присвоили уже? — с лукавой улыбкой взглянул капитан на подчиненного.

— Андрей Константинович, я — Кондратьевич. Хоть и молод, но присвоили отчество, — ответно засмеялся лейтенант.

— Поехали, Юрий Кондратьевич! Машина ждет нас у выхода.

— Товарищ капитан, поездом часов шесть добираться, а машиной за сколько доберемся?

— Я рассчитываю, что за четыре-пять часов должны доехать до Кандалакши. Там нас будут ждать патологоанатом и местный полицейский. Хочу немного покемарить. Кроме как в дороге спать некогда!

— Михаил, — назвался водитель, когда капитан и лейтенант расселись в машине и представились. — С Богом! — сказал он, и машина тронулась.

Машина неслась по трассе. Кругом были леса и озера.

Прошло часа три.

— Смотрите, — шепотом сказал лейтенант, обращаясь к водителю, — Имандра! Красивые виды! Считай, скоро будем на месте!

При подъезде к Кандалакше стали мелькать картинки Белого моря.

— Красота! Какие у нас тут места! Согласны, товарищ капитан?

— Да, виды знатные! А теперь, — Басов обратился к водителю, — на Пронина, восемь, давай!

— Это в честь майора Пронина названа улица, капитан? — усмехнулся водитель.

— Нет, конечно, майор Пронин — фигурирует только в анекдотах! Вот Юрий Кондратьевич, может пояснить. Он родился в этом городе!

— Улица Пронина названа именно в честь одного отважного милиционера. Он задерживал банду, которая долго орудовала в городе. При исполнении погиб.

— А когда это было? — у водителя появился нескрываемый интерес.

— В конце пятидесятых годов.

Зазвонил мобильный у капитана.

— Что? В порт? Хорошо! Едем в порт, Михаил, нас ждут уже там, — обратился к водителю Басов.

— А это я знаю, как ехать! Мне вас где ждать, капитан?

— Обратитесь в УВД. Там вам, Миша, дадут направление в гостиницу Управления.

— Старший лейтенант Морозов Василий Васильевич, — назвался представитель Кандалакшского УВД. — Вы ведь Басов?

— Да! И со мной лейтенант Шелабнёв Юрий Кондратьевич.

— А это наш патологоанатом, — Морозов показал рукой на человека в штатском, который стоял на борту полицейского катера, — Ильин Валентин Николаевич.

Прибывшие из Мурманска поздоровались, кивнув Ильину.

— Будем садиться? — спросил капитан Басов, перейдя по трапу на катер. За ним пошли лейтенант и старший лейтенант.

— Отправились? — Получив утвердительный кивок, старший лейтенант крикнул, чуть присев, мотористу: — Федор! Курс на мыс Толстик!

Солнце стояло высоко и ярко светило, отражаясь в воде и заставляя весело поблескивать дорожку, по которой мчался полицейский катер. Полтора часа пролетели незаметно.

— Вон он — ваш Толстик, — моторист на минуту высунулся наверх. — А. слева — Терский берег.

— Видишь, где люди? Туда, Федя, и причаливай, — бросил старший лейтенант мотористу и обратился к капитану: — Вас, Андрей Константинович, оставляю здесь с Юрием Кондратьевичем и Валентином Николаевичем. Сам на катере смотаюсь в поселок, для опознания возьму кого-то из местных, пару человек.

— Это долго, Василий Васильевич?

— Четверть часика туда, столько же обратно; ну, и там постараемся управиться за двадцать минут, в поселковом совете должны нас ждать — звонили уже туда утром.

— Хорошо!

Высадившиеся на берег подошли к группке людей. Среди них стоял полицейский, в вылинявшей гимнастерке, галифе и сапогах, с непокрытой головой. Он первом обратился к капитану:

— Товарищ капитан! Я местный участковый, Степанов Афанасий Иванович!

— Афанасий Иванович, а почему вы в таком виде? — как можно тише спросил капитан.

— Так ведь нам новую форму не выдавали. По телефону сказали, что аттестацию я прошел — и никаких нововведений! Всё го же! У меня участок, знаете — ого-го! Пол-Бельгии будет! А напарника нет!

— Понятно! Я — капитан Басов Андрей Константинович, Управление уголовного розыска МВД по Мурманской области. Со мной лейтенант Шелабнёв Юрий Кондратьевич и патологоанатом из Кандалакши Ильин Валентин Николаевич.

— А Морозов Василий с вами не прибыл? — удивился Афанасий Иванович.

— Вон он, — лейтенант показал рукой на катер, глиссировавший по водной глади и поднимавший за собой буруны. — За понятыми поехал в поселок, чтобы опознать труп.

— Так труп я уже опознал, — ответил участковый. — Это лесник Никифоров Станислав с кордона. Он на острове базируется, вон он, — Степанов показал. — Васька Кривой его остров называется. А это, — продолжал участковый, реагируя на вопросительный взгляд капитана, — мошкодеры. Вот их старший бригадир — Кокорев Игнат.

— Поступим так. Вы, Юрий Кондратьевич, запишите показания мошкодеров — кто увидел первым труп, как он лежал, трогал ли кто, ну, сами знаете… Кто еще его видел. Я смотрю, Валентин Николаевич, уже надел перчатки.

При отливе притопили моторку, отвинтив винт сливного отверстия и нагрузив ее камнями. Сделали пометку ножом на ближайшей сосне.

В глубине леса развели костер, чтобы отпугивать комаров. Ночь была теплой, поэтому моряки спали прямо на земле, закутав головы в накидки — так комары меньше доставали их.

В пять утра — именно столько показывали часы на руке у Лехи — отправились. Пошли боцман, главмех и Леха.

Собаки побрехивали где-то вдалеке. Вот и село. Серели в утреннем тумане дома, срубленные из мощных бревен. Ни в одном окне не горел свет.