– Кто перебил?

– Андроиды ваши. Уж не знаю, какой модели… Сначала спокойно было, а как-то ночью они

пришли… Отец еще до этого недоброе почуял – уж очень тихо было. Потом воздух зазвенел – это

те, другие налетели. Много их было, и летали они низко – над городом кружили. Мы ждать не

стали – кинулись из города подальше, попрятались. А ночью пришли… Мы узнали, потому что

крысы побежали. Только не многим убежать удалось. Утром ни андроидов, ни крыс, да и вообще

никого не осталось – никого, кто не удрал и не спрятался. И котов, и крыс – всех перебили. Может,

кто и уцелел, но…

– А что они с крысами сделали?

– Не знаю. Отец говорил, излучили и расщепили.

– Где вы прятались?

– В развалинах каких-то переждали. Не знаю, что у вас разваливается, но мы всегда прячемся

на таких вот объектах, когда приходят люди или машины. Там надо было в подвал спуститься,

потом в лаз, направо… что-то вроде этого.

– Ясно… Так, говоришь, крыс излучили?.. Раньше они мелкую живность в расчет не брали.

Значит, взялись за зачистки всерьез…

– Так это уже давно было – полгода как…

– А здесь операции зачисток проводили?

40

– Бывало, но вот так, нет. Слушай, это что допрос? Может, колбасой поделишься?.. Тогда

поболтаем. Или как?.. Я тебе про своих великих предков расскажу.

– Да, конечно, только меня больше крысы интересуют.

Я опустил излучатель и перевел его на ждущий режим. Кот подобрался поближе и уселся рядом

со мной…

– Ты, случаем, не крысоед?

– Ну, в некотором роде…

– А то ты все о крысах, о крысах… Ты-то тут откуда взялся?

– Из Штрауба.

– А, я так и думал. На днях мы перепугались, что беда нагрянула – так рвануло… Один уцелел?

Сочувствую. Что делать будешь?

– Хороший вопрос, но слишком сложный.

– Я простых вопросов не задаю. Мой род очень древний. Корни моей родословной уходят в

первый период Эры Порядка.

Кот гордо поднял голову и, для того чтобы подчеркнуть свое благородное происхождение,

употребил большую часть зачатков мимики… Не знаю уж, что это за кот такой – тоже побочное

изделие, наверное. Сами они так развиться никак не могли – это точно, да и никогда не было

проекта по запуску котов. Для экспериментов их редко использовали, но другого объяснения нет –

похоже утечки из наших лабораторий не такая уж и редкость. И крысы эти… Мы на крыс никогда

внимания не обращали, но с ними явно что-то не так. Глобальных зачисток к ним не применяли.

Присматривали, насколько я знаю… Но вот как не обнаружили, что они разумны? Не проверяли?

Скорей всего. Мы настолько уверены в наших службах контроля, что считаем невозможной утечку

продуктов серьезных экспериментов. Но она действительно невозможна – за этим следят очень

строго, материалы ликвидируют при закрытии проекта. Ладно, неважно – все они: и коты, и крысы

для нас не опасны, а мне какая разница – умолчание это, упущение или недосмотр?..

– S9, я могу взять генетический анализ. Кот говорит, что он с севера, возможно, это побочный

продукт AVRG.

– Мне без разницы, чей это продукт – хоть “золотых драконов” – значения уже не имеет. Да и в

таких условиях много информации из этого все равно не получишь.

Хорошо еще, что проблема шпионажа не стоит… Машинам запрещено использовать

биологических существ – мы к таким вещам всегда осторожно подходили (так бы всех до

последней крысы давно бы перебили). Это жесткий ограничитель – расчетчики все

проанализировали и не нашли больше никаких возможностей для пересмотра задач. Всем хватило

и одного (зато какого) пересмотра.

Кот прилег на передние лапы и с удовольствием тянет спину.

– Кот, колбаса уже на подходе.

– Понял, куда ты клонишь. Валяй, спрашивай.

– Ты здесь давно?

– Почти полгода. Мы сюда пришли, когда отсюда ушли люди.

– Часто здесь “белых медведей” поднимают?

– Это как?..

– Летают они часто?

– Ты что, летающих медведей видел? Мы с отцом в прошлом месяце в музей ходили. Видел я

там медведей. Они разные все – и белые, и не белые, но не летают.

– Я про других… Тяжелые истребители с мощными лучевыми пушками – огромные, белые. Мы

их “белыми медведями” называем.

– А эти… Были… Только мне так и не удалось их рассмотреть. Они высоко летают и быстро

очень – трудно их увидеть.

Верно… У них путь дальний, взлет короткий. “Медведи” в небо как с цепей срываются. На

исходе спущенных лучей скрываются. Ударят, так лишь свет вдогонку устремится. Звуковая волна

за ними не угонится – это все нам останется. Они на базы мерзлого Ивартэна вернутся – мертвец и

41

не успеет глаз закрыть. Кажется, что-то подобное бойцы А3 про них распевают… Мы еще до этого

не докатились.

– Если “медведей” подымают – значит готовы…

– К чему?

– Ко всему…

– Серые – те, которые исчезают прямо в воздухе – тоже красиво парят. Вот они часто

прилетают. Иногда мимо проносятся – тогда мы за ними наблюдаем, а иногда прилетают именно

сюда – спускаются и кружат целыми днями. Это уже опасно. Правда, не всегда после этого

пропадает кто-то, но мы на всякий случай в подвалах прячемся и запасы делаем.

От потока кошачьей информации у меня начала болеть голова.

– Запасы делаете?

– Да, крыс запасаем – не много конечно, но на пару дней хватает. Они портятся быстро. Крысы

из-за нас восточные районы не любят, разбегаются кто куда, а в те дни, когда эти ваши медведи и

другие там всякие слетаются – все сюда бегут.

Ну да, здесь нет никаких стратегически-значимых объектов. Восток они проверяют, а север

просвечивают по полной программе. На севере рудники, энергохранилища…

– Кот, закономерность есть?

– Чего?

– Разведчики по схемам восток патрулируют?

– Не знаю…

– Понятно… Проверка давно была?

– Я дни не считаю. Почему проверка? Что они проверяют?

– “Оккупированные” – вернее зачищенные территории.

– Да, отец рассказывал, что люди всегда все проверяют и их машины тоже. Я смотрю, на тебе

шинель из музея. Она принадлежала полковнику Коршунову. Мне отец про него рассказывал… А

ты полковник?

– Нет, но мне кажется, я заслужил повышение.

– И уже лет двести с лишком назад. Я знаю – тогда Коршунов погиб, в сражении с повстанцами

на оккупированных территориях.

Да, и после этого назвать территории оккупированными можно только в кавычках…

– Слушай, вы же разумные существа, как вас не обнаружили во время проведения контрольных

операций?

– О, мы не просто разумные, а очень интеллектуальные существа. Я же сказал, мы уходим в

подвал делать запасы. Туда приходит очень много крыс. Мы даже имитируем их мысли при

проведении этих ваших операций. Это так, на всякий случай. Меня отец научил.

Мысли крыс… все это ерунда – главное имитировать уровень ментальной активности. При

поиске учитывается только сила и частота разрядов нейронов, устанавливается тип сигналов. Более

тщательный анализ не проводится. Они даже не уточняют, заблокирован сигнал или открыт – для

этого нужно определить изначальный принцип кодировок…

– D40, у котов с крысами радиус ментального фона одинаковый?

– Почти.

– Ясно…

– Концентрация фона котов выше.

– Так они ее снижать могут.

– Не до такого уровня.

– Разведчики-то их не различают.

А они вообще знают о том, что крысы разумны?.. Скорей всего нет… не то сразу бы всех и

везде ликвидировали. Они нацелены на обнаружение людей. Им дела нет до разреженного

ментального фона крыс. Крысиное мышление в стандартные схемы не укладывается, но по всем

показателям этих тварей нельзя определить как разумных. Получается что-то среднее… или что-то