" — Надо сказать этим свиньям, что бы они заткнулись.

— Не трогай их, их семеро, и они уже изрядно набрались. В таком состоянии и такой компании они могут и напасть. И не посмотрят, что ты благородный — сам знаешь, воины это могут себе позволить, особенно если потом скажут, что ты подошел и начал их оскорблять.

— Ну, значит, на несколько тварей станет меньше.

— Или на одного самоуверенного молодого человека. Сядь обратно, и сделай вид, что там пустое место.»

…Вечная проблема, эти благородные. Часть из них — вполне вменяемые и адекватные люди, и немала часть. А вот остальные — самоуверенные болваны, или просто откровенные мерзавцы, которые пользуются всеми доступными им средствами. А способов осложнить жизнь окружающим у благородных имеется немало — им это позволяет их положение. Причем это положение они имеют с самого рождения, а не добились сами. Неудивительно, что часть из них считает всех вокруг быдлом, годным лишь на прислуживание им. Кстати, у немалой части одаренных дела обстоят точно таким же образом. Ну да ладно. Что‑то я засиделся, наверное, вино сильно вкусным оказалось — даже удивительно, что такое здесь подают… Правда, когда мне сказали, сколько оно стоило, то я уже не удивлялся — оказывается, старое орлитское по золотому за бутылку продается (как за хорошего скакуна). Ну что же, в следующий раз не буду заявлять: " — Дайте мне самого лучшего здесь вина», а сначала поинтересуюсь, сколько оно стоит. Нет, не стоит думать, что я жмот. Просто я ценю деньги — ценю, как средство для достижения своих целей, без особого фанатизма. Но отдавать золотой за бутылочку вина — это немного чересчур, учитывая то, что на то же золотой я мог бы прожить в подобном заведении недели три, учитывая трехразовое питание (не студенческое — среда, четвер, пятница, а в нормальном смысле этих слов). Ну да ладно. Лучше лечь уже поспать, тем более что время приближается к полуночи. Я завалился в свою комнату, кинул обычное охранное заклинание на окна и двери и вырубился, не успев коснутся подушки.

А проснулся я от страшного удара куда‑то в бок. Судорожно кувыркнувшись через голову вперед, с кровати, я ощутил, что мой универсальный щит приказал долго жить — развалился от того удара (который и разбудил меня). Мгновенно накинув на себя «каменный щит» и «щит текущей воды», я огляделся. Ночной мрак не был для меня теперь преградой — мои глаза были немного «улучшены» по примеру кошек. И успел заметить, как кто‑то ловко спрыгнул в пол. Как это он? Быстро подбежав к тому месту, я увидел вырезанное отверстие в полу. А под ним другую комнату. И дверь из этой комнаты, возле которой стоял незнакомец, пытавшийся ее открыть. Вот только с первого раза он не попал ключем в замочную скважину (тут комнаты и закрывались и отпирались ключом, правда, изнутри еще был засов). А вот второй попытки я ему не дал сделать. «Водяное щупальце» с пустой чашкой на конце, свиснув в воздухе, по кривой траектории, едва не задев край дырки в полу хлестнуло человека по шее. Несильно, он даже сознание, кажется, не потерял. Но на мгновение замер — от такого удара у человека наступает кратковременная потеря ориентации. А мне больше и не нужно было — двумя щупальцами я надежно спеленал его по рукам и ногам, и средней силы «щит текущей воды» не смог мне помешать (он попросту не был рассчитан на такое).

Подтащив его к отверстию в полу, я затянул его наверх, к себе в комнату. Одно из «щупалец» было обмотано вокруг рта, не давая ему ничего сказать. Я сосредоточился, сливая свой «щит текущей воды» вместе со щитом этого человека. И начал «раскачивать» их. Десятка два движений по наростающей — и щит неизвестного разлетелся в клочья. Я тут же накинул на него «паралич». И убрал свои «щупальца».

— А вот теперь поговорим — я прислонил нападавшего к стене. Вот только что‑то мягковат он оказался… он? Да нет, это оказалась девушка. Я создал «светляк», подвесив его по потолком как люстру. И откинул капюшон с головы неудачливой нападавшей. На меня с ненавистью и страхом уставились красивые зеленые глаза.

— Ничего так мордашка, симпатичная. Да и остальное — я оглядел ее более внимательно — тоже ничего. Давай так: я не люблю пытать — это неприятно. Оттирать кровь с пола, наблюдать, как пленные ходят прямо под себя от ужаса и боли… это не сильно приятно, и, поверь, достаточно скучно — начал я скучающим голосом. Смотрю — ее пробрало, глаза слегка расширились — видно, слишком красочно представила себе все это.

— Хотя, симпатичных девушек, как ты, можно пытать еще парочкой, более… интересных методов. Но больно будет не меньше. Наверное. Попробуем? — пленница судорожно замотала головой.

— Не хочешь, значит… жалко. Ну, тогда, может, ты хочешь мне рассказать, что все это значит?

Осторожный кивок.

— Ну ладно. Я тебе сейчас верну возможность разговаривать. Вот только не советую мне врать — я ложь людей прекрасно вижу по ауре. Заорать, кстати, у тебя тоже теперь не получится (не люблю, когда пленные орут) — так что будешь эротично шептать.

Я изменил заклинание, освободив девушке рот, но ограничив силу голосовых связок.

— Итак, кто ты?

— Илливи — нехотя прошептала пленница.

Я сформировал «зимнюю стужу» и накинул ее на свой указательный палец.(это заклинание из магии Жизни — позволяет причинять боль живым существам, по ощущениям чем‑то напоминающую применение земного электрошока). Ткнул «вооруженным» пальцем в солнечное сплетение. Девушку скрутила боль. Подождав немного, пока она придет в себя, я продолжил:

— Меня не волнует твое имя. Что ты тут делала и почему?

Она облизнула пересохшие губы, и с ненавистью глянув на меня прошептала: — мой господин узнал от осведомителя, что у тебя крупная сумма денег. Меня послал убить тебя и забрать деньги.

Так. В общем‑то понятно — кто‑то узнал, что я получил деньги от продажи каравана. И решил «убедить» поделится. Как говорил один персонаж мультика — дело‑то житейское(копирайт Карлсон, который живет на крыше).

— Хорошо. Уже по делу. Тогда такие вопросы — КТО твой господин. И с чего он решил, что какая‑то девчушка сможет меня убить?

При моих последних словах пленница дернулась, видно, собираясь возмутится, но… быстро успокоилась, видно, вспомнив, в каком положении находится.

— Мой господин — глава ночной гильдии (тут мне послышались в ее голосе какие‑то нотки, похожие на тщательно скрываемую ненависть). А послали именно меня — потому что я хорошо убиваю. Убиваю таких как ты! — прошипела она.

Я легонько дотронулся пальцем до ее живота. Дождался, пока она опять отдышится после приступа боли.

— Убить меня у тебя кишка тонка. Подрасти сначала — не менее злобно ответил я. Что‑то меня тоже зацепили ее эмоции. Сложно как‑то реагировать спокойно, когда тебя поливают такой ненавистью. Вообще‑то, это возможно, но в таких случаях у меня инстинктивно возникает желание не сдерживаться, а ударить побольней в ответ. Похоже, у нее какие‑то личные счеты к одаренным. Но меня это не волновало. Пленница еще что‑то собиралась произнести, но я восстановил полноценное заклинание «паралич». И воцарилась благословенная тишина. А я начал думать, поглядывая на свою неожиданную добычу.

Прояснять дальше, кто такой это глава, чем именно я ему насолил, не было смысла. Все, что нужно — я уже узнал. Теперь осталось решить, как поступать дальше. То, что нужно уезжать из города — это однозначно. Причем прямо сейчас. Пытаться устраивать локальный армагеддон ночной гильдии может оказаться для меня, тем более с наскоку попросту не по зубам. А долго готовиться к этому у меня не было желания. Мне неинтересно тратить на это свое время. С моей пленницей, кстати, тоже нужно что‑то делать. Просто отпустить — глупо. Убить — тоже не лучший вариант. Забрать с собой, что бы она попыталась по пути закончить начатое — это вариант меня тоже не устраивал. И тут мне пришел в голову один интересный вариант, который решал все эти проблемы.

Илливи:

" — …Темно. Что‑то болит голова. Да и лежу я на земле. Что со мной случилось? Одаренный! Сволочь! Он что‑то со мной сделал. Похоже, избил и куда‑то выкинул. Ну ничего, мы еще посмотрим…»