Казачеству за Днепровскими порогами, как и казачеству на Дону, удалось объединиться в сильную общественно-политическую и военную организацию и сдерживать наступление феодалов, тогда как разобщенные казачьи общины на Среднем Днепре и в Восточной Подолии стали их жертвой.
Запорожская Сечь возникла в процессе упорной борьбы народных масс Украины с феодально-крепостническими порядками и национально-религиозным гнетом. Она расположилась в соседстве с татарскими ордами, поддерживаемыми Турцией. Хозяйственную основу ее составляли промыслы, среди которых долгое время первенствующая роль принадлежала рыболовству, а также скотоводству.
Все хозяйственные угодья в Запорожской Сечи считались собственностью войска, и все казаки формально имели равное право на пользование ими. Однако осуществить это право громадное большинство казаков, бывших беглых крестьян, не могло. Господствующий слой Сечи состоял из владельцев разных промыслов и богатых скотоводов, которым противостояло трудовое казачество, в первую очередь голота (голытьба), не имевшая средств для существования и нанимавшаяся на работу к богатым казакам.
Высшим органом власти в Сечи была войсковая рада, в которой имели право участвовать все казаки. Рада избирала правящую верхушку — старшину во главе с кошевым атаманом. Выборы происходили в обстановке острой классовой борьбы голоты против угнетателей — богатых казаков. Пользуясь своей экономической мощью, применяя подкуп и насилие, богатые казаки проводили на старшинские должности своих кандидатов. В руках старшины, представлявшей, таким образом, интересы имущего казачества, прямо или косвенно сосредоточивалась военная, административная, судебная и другая власть, что давало ей возможность сдерживать выступления голоты и совершать разные злоупотребления.
Образование Запорожской Сечи имело большое историческое значение. В Запорожской Сечи, где не было места крепостничеству, находили убежище и помощь те, кто выступал против социального и национального гнета. Запорожское казачество с самого начала своего существования играло выдающуюся роль в борьбе против феодально-крепостнического и иноземного гнета. Его героическая борьба оказывала большое влияние на народные массы Украины, поддерживая в них дух протеста против угнетателей и вдохновляя на дальнейшую борьбу с ними.
Все усиливающийся феодальный гнет, наступление на культуру и национальные права украинского народа со стороны иноземных светских и духовных феодалов, предательство народных интересов частью украинских магнатов и шляхты делали жизнь народных масс Украины невыносимой, и они все чаще поднимались на борьбу против социального и национального гнета. Главной движущей силой этой борьбы было беспощадно эксплуатируемое, в значительной массе закрепощенное крестьянство, составлявшее абсолютное большинство населения украинских земель. В союзе с ним выступали широкие слои казачества и горожан.
Одной из особенностей народной борьбы на украинских землях было тесное переплетение антифеодальных выступлений с национально-освободительными. Зачастую восстания против социальных и национальных притеснений проходили под религиозной оболочкой. Это объясняется господством в средние века религиозной идеологии.
В рассматриваемый период угнетенные крестьяне и горожане постепенно переходят от зачаточных форм борьбы против угнетателей к более высоким — к организованным крупным выступлениям. Таким было восстание под руководством Мухи в конце XV в. и крестьянская война в Венгрии 1514 г., в которой активное участие приняло население Закарпатья.
Выход на историческую арену казачества в значительной степени оживил антифеодальную и национально-освободительную борьбу украинского народа. Украинское казачество, являвшееся плотью от плоти своего народа, вписало в эту борьбу много славных страниц.
Рядовое казачество было непременным участником всех народных восстаний против феодального гнета и владычества литовских и польских панов на протяжении ряда столетий. Одновременно казаки вели неутомимую борьбу с нападениями татарских орд и турецких войск на украинскую землю. Выдающуюся роль в многовековой героической борьбе украинского народа за свободу играла Запорожская Сечь. Отмечая это, Н. В. Гоголь писал: «Так вот она, Сечь! Вот это гнездо, откуда вылетают все те гордые и крепкие, как львы! Вот откуда разливается воля и казачество на всю Украину»[127].
Глава IV КУЛЬТУРА НА УКРАИНЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIII — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVI в
Нашествие орд Батыя, нанесшее огромный ущерб Юго-Западной Руси, тяжело отразилось на ее культурной жизни. Многие культурные центры были разрушены захватчиками, в огне пожарищ безвозвратно погибли ценнейшие памятники литературы и искусства. Наибольшему опустошению подверглись Переяславщина и Киевщина, особенно ее южная часть, значительная часть территории Черниговщины. В руинах лежал Киев — крупнейший центр культуры Древней Руси. Враг истреблял жителей городов и сел, угонял их в рабство. Произошло вынужденное переселение значительной части населения в северные и западные, сравнительно безопасные местности.
Возрождение культуры Юго-Западной Руси происходило в неблагоприятных условиях. Тяжкое золотоордынское иго, господство литовских, польских феодалов и других иноземных поработителей тормозили процесс возрождения и дальнейшего развития культурной жизни юго-западных русских (украинских) земель. Несмотря на это, народные массы во второй половине XIII — первой половине XVI в. сумели не только преодолеть разрушительные последствия нашествия Батыевых орд в области культуры, но и добиться крупных успехов в ее развитии. Этому способствовали восстановление и дальнейший подъем производительных сил, формирование украинской народности, стимулировавшее рост национального самосознания, укрепление и углубление благотворных украинско-русских связей.
1. ПРОСВЕЩЕНИЕ. РАСПРОСТРАНЕНИЕ РУКОПИСНОЙ И ПЕЧАТНОЙ КНИГИ
Состояние просвещения во второй половине XIII–XIV в. Книгописание. Золотоордынцы нанесли тяжелый удар городам Юго-Западной Руси, особенно крупнейшим из них, однако они продолжали оставаться важнейшими центрами культуры. Особенно значительной была роль Киева, где, в частности в Киево-Печерском монастыре, сохранялись и развивались богатые культурные традиции Древней Руси.
В рассматриваемый период письменность не была монополией духовенства. Буквенные клейма на глиняной посуде и свинцовых пломбах, надписи на сравнительно недорогих вещах (пряслицах, костяных рукоятях ножей) свидетельствуют, что грамотные люди имелись и в среде ремесленников и рядовых дружинников. В ряде городов найдены бронзовые стилюсы (писала) для писания на восковых табличках, применявшихся при обучении грамоте. О существовании школ на Волыни можно сделать вывод из жития иконописца, впоследствии митрополита Петра, волынца родом. Семи лет он «вдан бывает от родителей книгам учитися». В житии отмечено, что учитель был добросовестным, а мальчик сначала занимался плохо и лишь впоследствии превзошел своих сверстников. Заботу родителей об обучении детей характеризует также надпись писца Иева на пергаментной рукописи поучений Ефрема Сирина 1288 года. Из нее узнаем, что у тиуна владимир-волынского князя Владимира Васильковича Петра был «сын именем Лаврентий, его ж уда учити с[вя]тым книгам»[128]. Несомненно, «учение святым книгам» — не просто обучение грамоте, а более высокая ступень образования, включавшая элементы риторики, философии, юридических знаний.
Высокообразованные люди, знатоки иностранных языков работали в княжеских и епископских канцеляриях Галицко-Волынского княжества. Они готовили тексты грамот, вели дипломатическую переписку. В Галицко-Волынской летописи кроме ряда упоминаний о грамотах приведен текст двух грамот Владимира Васильковича и одной Мстислава Данииловича. Сохранились сведения также о грамоте Льва Данииловича. Известны в оригиналах грамоты галицко-волынских князей Андрея Юрьевича и Льва Юрьевича, Юрия Тройденовича, боярина-правителя Дмитрия Дедьки, предназначавшиеся зарубежным адресатам. Они написаны на хорошем латинском языке, согласно общепринятым в то время правилам составления дипломатических документов. Язык и стиль галицко-волынских грамот оказали влияние на дипломатическую форму писавшихся на украинском языке грамот Великого княжества Литовского и Молдавии (вторая половина XIV — первая половина XVII в.).