Общая сумма выкупа составляла в Восточной Галиции 46,4 млн. золотых рынских[480], а на Буковине — приблизительно 4 млн. золотых рынских. На эту сумму помещики получали пятипроцентные облигации, которые

ежегодно погашались. Проценты, выплачиваемые крестьянами за выкупленные долги, а также расходы на содержание администрации по проведению выкупных операций, намного увеличили сумму выкупа, и выплата его затянулась на десятки лет. В 1897 г. И. Франко писал, что «в этом году, 50 лет после отмены барщины, край не только заплатил за нее свыше 121 миллионов золотых рынских из собственных дополнений (к прямым налогам. — Ред.), но имеет еще почти что 9 миллионов долга в государственную казну, который должен выплатить в несколько лет»[481].

Ежегодные платежи крестьян за «освобождение» в Галиции превышали годовые доходы помещика от пахотной земли. Сохраняя помещичье землевладение, реформа обрекала значительную часть крестьянства на голодное существование. Например, на Буковине 10 960 дворов получили надел размером до 1,15 га, 14 180-от 1,15 до 2,87, 14 120 — от 2,87 до 5,75 га. Подобные грабительские условия «освобождения» крестьян имели место и в Галиции. Ленинская «Искра» 1 октября 1902 г. отмечала, что в 1848 г. галицкие крестьяне «получили земли столько, сколько было необходимо, чтобы гарантировать регулярную выплату платежей и налогов»[482].

Аграрная реформа не решила и проблемы сервитутов. Помещики сразу же после отмены барщины почти полностью лишили крестьян даже тех прав на сервитуты, которые закрепила за ними реформа 1848 г. Это значительно ухудшило их положение.

В Закарпатье, как и в Венгрии, отмена крепостного права проводилась по закону, изданному венгерским сеймом 18 марта 1848 г. и дополненному законодательными актами 1853, 1868 и 1871 гг., на таких же кабальных для крестьян условиях, что и в Восточной Галиции и на Буковине. От барщины и других феодальных повинностей освобождались с землей только крестьяне, внесенные в урбариальные списки, т. е. крепостные, которые пользовались земельными наделами с правом передачи их в наследство. Но даже и после реформы они должны были выполнять различные повинности за пользование лесами и пастбищами до окончательного урегулирования вопроса о сервитутах. Закон обошел крестьян-арендаторов и дворовых людей, работавших в помещичьих имениях и мастерских. В результате реформы большинство закарпатских крестьян были «освобождены» без земли или получили небольшие земельные наделы.

Правительство приложило все усилия к тому, чтобы максимально сохранить за помещиками их привилегии. В Закарпатье они получили из казны большую денежную компенсацию — 4,4 млн. форинтов. Фактически ее должны были уплатить крестьяне в форме дополнительного налога. Выкупные суммы определялись путем двадцатикратного увеличения стоимости годовых повинностей и поборов, которые раньше выполнялись и уплачивались крестьянами в пользу помещика.

После проведения грабительской реформы 1848 г. в экономике западноукраинских земель остались значительные феодальные пережитки, из которых главным было крупное помещичье землевладение. «Слабость пролетариата в Пруссии и Австрии была причиной того, что он не мог помешать аграриям и буржуазии совершить преобразование вопреки интересам рабочих, в самой невыгодной для рабочих форме, с сохранением и монархии, и привилегий дворянства, и бесправия в деревне, и массы других остатков средневековья»[483], — отмечал В. И. Ленин.

Засилье помещиков было поистине огромным. В 1889 г. на табулярную собственность[484] в Восточной Галиции приходилось 41,1 % всей земельной площади края. Причем большая часть земли принадлежала крупным помещичьим латифундиям. Так, в 1902 г. на имения площадью свыше 5 тыс. га приходилось 899 989 га земли, от 2 тыс. до 5 тыс. га — 408 165 га, от 500 до 2 тыс. га — 652 654 га, до 500 га — 268 661 га земли. В Северной Буковине 238 крупным землевладельцам принадлежало в 1900 г. 40,5 % земельных угодий. В конце XIX в. в Закарпатье крупные землевладельцы с участками свыше 114 га владели более 40 % всей земельной площади.

Буржуазно-помещичьи правительства Австрии и Венгрии проводили аграрную политику, полностью отвечавшую интересам крупных землевладельцев. Так, в результате введения в действие нового сервитутного законодательства галицийские крестьяне до 1896 г. лишились 2098 тыс. га различных угодий, которые перешли во владение помещиков. Во многих местностях Закарпатья и Северной Буковины крестьян полностью лишили лесов и пастбищ. Все это усиливало зависимость широких масс крестьянства от помещиков.

Выгоды получали помещики и от классификации земель, согласно которой худшие крестьянские земли относились к лучшим, а лучшие помещичьи земли — к худшим и в соответствии с этим определялся размер земельного налога. Таким образом значительная часть налогового бремени ложилась на плечи крестьян. Как правило, с максимальным учетом интересов помещиков производился и отбор земель, на которых должны были осуществляться мелиоративные работы.

Длительное время после реформы 1848 г. сохранялся такой феодальный пережиток, как пропинация, т. е. право помещиков, а также лиц, пользовавшихся религиозными и стипендиальными фондами, государства и городов, на производство и продажу спиртных напитков. Помещики получали от пропинации значительные прибыли, и правительство не спешило ликвидировать эту феодальную привилегию. Когда прибыли помещиков от пропинации начали уменьшаться, она была отменена (1875–1876). За потерю этого права помещикам выплатили большие суммы: в Галиции — 66 млн. золотых рынских, на Буковине — 7 млн.

Развитие капитализма в сельском хозяйстве. Реформа 1848 г., несмотря на сохранение многочисленных пережитков феодализма, создала определенные условия для развития капиталистических отношений. Производительные силы получили возможность развиваться быстрее, крестьяне стали лично свободными. Возникла резервная армия наемных рабочих, которые включались в промышленное и сельскохозяйственное производство. Открывался путь к образованию внутреннего рынка.

Буржуазная аграрная эволюция на западноукраинских землях происходила в условиях колониальной отсталости края. Слабо развитая промышленность не могла полностью поглотить излишек рабочей силы. В результате в 1890 г. в сельском хозяйстве, лесоводстве и родственных с ними отраслях экономики Восточной Галиции было занято 74,9 % всего населения, в промышленности — 9,7, в торговле и транспорте — 9,07 %, в Северной Буковине — соответственно 75, 11,1 и 7,6 %, тогда как в Нижней Австрии — 24,8, 41,8 и 17,1 %. В Закарпатье в 1900 г. в сельском хозяйстве было занято около 85 % всего населения.

Сложившиеся в западноукраинской деревне во второй половине XIX в. отношения свидетельствовали о том, что развитие сельского хозяйства происходило здесь прусским путем. Крепостническое помещичье хозяйство медленно перерастало в буржуазное, обрекая крестьян на десятилетия самой мучительной экспроприации и кабалы при выделении небольшой части богатых крестьян[485]. В. И. Ленин отмечал, что «во всех европейских странах наблюдаем мы, после падения крепостного права, разрушение сословности землевладения, мобилизацию земельной собственности, обращение торгово-промышленного капитала на сельское хозяйство, рост аренды и ипотечной задолженности»[486].

После реформы 1848 г. галицкие и буковинские помещики утратили монопольное сословное право на землю. Она превращалась в буржуазную собственность, характерную для капиталистического производства. Об этом говорят, в частности, значительные изменения, происшедшие в табулярной собственности. В 1879–1889 гг. в Галиции было продано и куплено табулярной земли на сумму 90,9 млн. золотых рынских, а в 1890–1900 гг. — на 234,3 млн. золотых рынских. На Буковине в 1880–1889 гг. продано и куплено табулярной земли на сумму 7,8 млн. золотых рынских, а в 1890–1898 гг. — на 17,8 млн. золотых рынских.