Роуз бросил трубку, тщательно ополоснул чашки из-под кофе (особенно он отмывал одну из них), потом сел в кресло и сжал руками виски.

— А вдруг вскрытие покажет… — прошептал он в тревоге, — но это уже забота Макса. Боже, какой я подонок!

Это был Мондейл, осуществивший замысел Макса: отравив Роуза, он просто одел ему свой ирландский парик, а сам облачился в костюм мистера Грэга.

«Роузу не везет на секретарей», — так говорили у Роуза, но им всем была глубоко безразлична судьба Мондейла, даже если это был самый главный секретарь самого босса.

11. Комиссар Троп

Эдвард Троп в молодые годы участвовал в войне против Гитлера, потом провел несколько лет в Германии, но у него не сложились отношения с начальником и он вернулся в Америку, в Даллас. Город нелюбезно встретил Тропа, или, может быть, Троп стал другим, трудно сказать. Друзья обзавелись семьями, каждый старался пробиться в жизни, и им было не до Тропа. Товарищ детства, Грэг Роуз, где-то болтался на другом конце света у арабов, в поисках нефти.

Эдвард походил неделю без работы, присматриваясь, но подходящего места не находилось, да и сам он не знал, что бы его устроило. Предпринимательская деятельность не привлекала, да и не было для этого первоначального капитала: Эдвард вернулся из Европы бессребреником.

Однажды один из друзей отца, давно перебравшийся из Далласа в Дортинг, приехав в отпуск в родной город, зашел как-то домой к Тропу и, не застав отца, разговорился с Эдвардом. Узнав, что тот несколько лет прослужил в армии и имеет офицерский чин, предложил парню переехать в Дортинг, где он сможет содействовать ему устроиться в криминальную полицию, если, конечно же, эта служба привлечет молодого Тропа. Троп подумал и согласился. Тем более, ему хотелось уехать из Далласа.

Троп начал службу в полиции в скромной должности инспектора. Шли годы, рос опыт Тропа, он заметно продвинулся по служебной лестнице. К пятидесяти годам Троп стал комиссаром полиции. За два десятка лет через него прошли сотни различных дел, связанных с насилием, убийствами, грабежами. Но это не ожесточило его, не сделало беспристрастным к человеческим страданиям. Троп сохранил способность остро реагировать на чужую боль, оставаясь порядочным человеком, насколько это было возможно, работая в полиции. В преступном мире его уважали.

Но три года назад карьера Тропа неожиданно прервалась, и причиной тому было убийство графини Марии Скалацца, в раскрытии которого комиссар влез чересчур глубоко. Таким образом, бывший комиссар Троп вернулся в Даллас, благо семьи он не завел и сборы не заняли много времени. В отличие от детективов в отставке, которые, как пишут в книгах, сплошь занимаются разведением роз, Троп купил в пятидесяти милях от Далласа небольшую ферму и стал разводить скот.

— Надо же кому-то этим заниматься, — с усмешкой оправдывался перед самим собой Троп. Он завел знакомства среди соседей-фермеров. Знакомился с прогрессивным методом разведения крупного рогатого скота, вводил новинки у себя в хозяйстве и, поскольку все привык делать обстоятельно, то и новую профессию освоил основательно.

Приезжая в Даллас ранее, будучи комиссаром, Троп виделся иногда с другом детства Грэгом Роузом, который к тому времени стал влиятельным бизнесменом и богатейшим человеком в стране.

— Высоко ты забрался, Грэг, — говорил Троп, — и как это тебе удалось? Наверняка, если покопаться в твоей биографии, то моему ведомству нашлось бы чем заниматься, а? — полусерьезно добавлял бывший комиссар.

— Ты — полицейская ищейка и больше ничего. У тебя на уме только хватать, хватать! — отшучивался Грэг, — а впрочем, Эдвард, ты не так уж и неправ. Но начинать тебе следует знаешь с кого? С любого губернатора, мэра, сенатора. Я подчеркиваю, с любого, и ты не ошибешься!

Так, в шутливой беседе и воспоминаниях о юности, проходила их беседа. Им было о чем вспомнить. В последние годы Роуз стал сдавать, появилось какое-то безразличие и усталость.

— Знаешь, Эдвард, я как машина запрограммирован на адскую работу и по привычке все расширяю свой концерн, подминаю под себя других, более слабых, дерусь с ними насмерть и не могу остановиться. Иначе — загрызут. А мне все порядком надоело. Я толком не знаю, сколько я сейчас стою со всеми потрохами: за меня считают газеты и, конечно же, как всегда преувеличивают. Чужие деньги легче считать. Кстати, тебе ничем помочь не нужно в этом смысле?

Эдвард ни разу не воспользовался этим предложением, отверг он его и тогда, когда перебрался в Даллас из Чикаго.

— Хочешь, я их там всех прижму к ногтю, и тебя восстановят? — спрашивал Роуз. Но Троп категорически воспрепятствовал этому. Гордость не позволяла, хотя было желание докопаться до истины в деле с графиней Скалацца.

В один из теплых осенних дней, собираясь в Даллас по делам (да и хотелось немного отдохнуть от своей фермы, хотя он и привязался к ней), Троп позвонил Грэгу.

— Я буду завтра в городе. Если хочешь видеть меня — я зайду к тебе.

— Какие сомнения, старина?! Конечно же, заходи. Я буду тебя ждать… вечером в двадцать часов. Подчеркиваю: в двадцать, это с учетом твоей полицейской пунктуальности. А то скажи тебе в восемь, ты придешь утром! — закричал в трубку Роуз. — Все, жду тебя, коровий король! — закончил Роуз со смехом.

Положив трубку, он позвонил Максу.

— Завтра приезжает Троп.

— Троп? Это серьезно. Этот комиссар один из лучших полицейских в стране. Я приеду, впрочем, лучше приезжайте ко мне.

Макс, с тех пор как Мондейл превратился в Роуза, перебрался в Даллас. С ним приехал Крок и охрана. За прошедшие несколько месяцев Роуз-Мондейл перевел на счет Макса значительные суммы, которые исчислялись миллионами. Он не помышлял уже о побеге: подсыпав в кофе Роуза яд, Альберт полностью подчинился силе Макса и стал его послушным орудием. Единственно, он без ведома Макса перевел в Швейцарский банк миллион долларов на предъявителя, закодировав сумму одному ему известным шифром.

— Надеюсь, что для тебя не был неожиданным звонок Тропа? Ведь ты видел его раньше у Роуза и у тебя есть подробная характеристика и биография на него? — успокоил его Макс.

Мондейл получил в свое время такие характеристики на всех более или менее значительных знакомых Роуза.

— Да, я знаю Тропа, он приезжал пару раз к Роузу. Я с ним разговаривал, но учтите, что он очень наблюдательный, к тому же профессионал.

— Я знаю это, но его нельзя убрать. Чересчур много трупов вокруг твоего имени. Тем более, что скоро исчезнет Рой — у Роуза не должно быть наследников. Придется тебе выдержать эту встречу Я думаю, что ты настолько вошел в шкуру Роуза, что и сам, наверное, не знаешь, кто ты. С богом, Роуз. Если в разговоре чего-то не поймешь, заранее сошлись на нездоровье.

Комиссар явился точно вовремя. Он был одет в костюм, в котором были элементы полицейского мундира и фермерского костюма. Высокий воротник рубахи подпирал шею Тропа под подбородок, из воротника торчала круглая массивная голова с коротко остриженными серебряными волосами, глаза были светлыми, нижняя челюсть твердая, свидетельствующая о характере. Фигура массивная и широкая.

Роджер, принимая от Тропа плащ, робел перед ним. Роуз и Троп обнялись.

— Ну, какие новости на коровьем фронте?

— Цены на скот растут, — солидно ответил Троп.

— Так ты и меня догонишь, Эдвард, со временем.

— Мне это ни к чему. Моя деятельность доставляет мне удовлетворение, а твоя тебя загонит в гроб. Кстати, Грэг, отчего бы тебе не жениться? После смерти Марты прошло девять лет.

— Мне? — рассмеялся Роуз, — мне только жениться. У меня под ногами земля горит. Знаешь, Эдвард, сколько я потерял от последнего переворота в одной маленькой стране? Ты, наверное, и не обратил внимания на сообщение об этом? А у меня, говоря твоим фермерским языком, — корова слизнула два миллиарда. Давай, я тебе лучше покажу свои новые приобретения.

Троп заходил в галерею Роуза без большого желания, но боясь обидеть его, терпеливо выслушивал хвастливые объяснения по поводу того или иного приобретения.