Более того, «внутренний фронт» В Финляндии был настолько силен, что ни о каком массовом переходе на сторону Красной Армии финских военнослужащих под влиянием настроений родственников, оставшихся в тылу, говорить не корректно. Влияние советской пропаганды было незначительным, мировоззрение финнов изменить не удалось. Настрой общества был такой, что даже среди населения на территории Финляндии, попавшего под оккупацию СССР, нельзя говорить о массовых случаях коллаборационизма. Естественно, были и исключения. Например, перебежчики и финны, изъявившие желание служить в Финской Народной Армии (ФНА). Но их количество во время Зимней войны было незначительным.

После Зимней войны Советский Союз начал обживать «новые территории» Карельского перешейка и Карелии. 16 марта в Выборг прибыл первый поезд из Ленинграда с представителями новой власти. В первое время в новых районах действовали городские и районные временные управления, которые выполняли функции органов советской власти. В их задачу входило тщательное обследование территорий, восстановление промышленных предприятий и учет оставшихся ценностей. Временные управления были упразднены после выборов в местные Советы.

Надо отметить, что после окончания войны в «освобожденных» районах началась «эпидемия» мародерства, причем в кражах и расхищении трофейного имущества были замечены не только красноармейцы, но и командиры. Случаи мародерства были настолько массовыми, что просто закрывать на это глаза уже не было никакой возможности. Военный трибунал Краснознаменного Балтийского флота приговорил нескольких человек к тюремному заключению на срок от одного до четырех лет[185]. Более того, когда начался вывод войск с «новых территорий», то «всех обыскивали, чтобы не вывозили трофеи. На станции Рауту висел большой плакат, а на нем написано: «Ты воин-освободитель, а не грабитель!»[186]

Одновременно с выводом войск и личным досмотром военнослужащих РККА началась выдача денежного вознаграждения участникам боевых действий. Рядовой состав получал по 300 рублей, младший командирский — 500 рублей, офицерский — месячный оклад. Добровольцам выплачивали до 500 рублей плюс стипендия или заработная плата за период нахождения на фронте и, кроме этого, талоны на водку и талоны на пошив верхней одежды или обуви. Но последнее, как отмечает российский исследователь В. Степаков, всецело зависело от щедрот местных властей того города, где формировался батальон[187].

До вывода войск необходимо было решить одну первоочередную задачу, невыполнение которой грозило возникновением эпидемий. В марте на всем протяжении бывшей линии фронта стали находить тела погибших солдат. Как уже отмечалось, во время Зимней войны, впрочем как и во время войны Продолжения, в финской армии действовали «эвакуационные центры погибших» (kaatuneiden evakuoimiskeskus — КЕК), задачей которых был сбор, идентификация и погребение погибших солдат и офицеров. Уникальной особенностью боевых действий 1939–1944 годов являлось то обстоятельство, что финская армия по мере возможностей старалась эвакуировать тела своих погибших военнослужащих и захоронить их в Финляндии.

Красноармеец А. Клименко из 43-й стрелковой дивизии описывал виденное так: «В конце марта в нескольких местах из снега вытаяли трупы убитых финнов и еще один труп находился в сарае. В эту деревню приехала, в сопровождении пограничников, машина с двумя финнами и двумя финками. Спросили, есть ли где трупы? Им показали. Они подобрали и уехали»[188].

В отличие от финской армии, в ходе Зимней войны командование РККА не уделяло должного внимания вопросам погребения павших, поэтому советских военнослужащих либо не хоронили вообще, либо их похороны проходили крайне поспешно, непосредственно на месте гибели. В результате этого советской стороне пришлось пожинать скорбные плоды боевых действий вплоть до лета 1940 года. Специальные команды занимались похоронами останков до начала августа. При этом из-за сильного смрада красноармейцам приходилось работать в противоипритных защитных костюмах и противогазах[189].

Одновременно с выводом войск в СССР стала набирать силу кампания по вербовке в «новые районы» рабочих, инженеров, техников, врачей, учителей и других специалистов. Данное мероприятие проходило под руководством обкомов и горкомов ВКП (б). В апреле временные управления были буквально завалены потоком писем и телеграмм от добровольцев, желающих переселиться на бывшие финские территории. В связи с этим СНК Карельской АССР дал разъяснение, что «направление на работу в новые районы производится только путем отбора необходимых квалификаций»[190].

13 апреля 1940 года делегаты III внеочередной сессии Верховного Совета Карельской АССР, руководствуясь решением IV сессии Верховного Совета СССР (ВС СССР), приняли закон о преобразовании КАССР в Карело-Финскую ССР Двумя днями позже, 15 апреля появился Указ ВС СССР «О дне выборов депутатов в Верховный Совет от Карело-Финской ССР». Одновременно с этим был обнародован Указ о выборах в Верховный Совет Карело-Финской ССР Данный указ был направлен на включение в активную политическую жизнь новых районов.

16 июня 1940 года состоялись выборы в ВС КФССР Согласно официальным данным, в них приняли участие 99,6 % от общего количества избирателей, причем за кандидатов блока коммунистов и беспартийных проголосовало 98,5 % населения. Впрочем, такие цифры были характерны для того времени и определялись без альтернативностью голосования и жестким контролем над избирателями. В результате выборов в новых районах было создано семь районных, семь городских, 81 сельский и шесть поселковых Советов депутатов трудящихся.

Впрочем, освоение новых территорий проходило не всегда гладко. 28 мая 1940 года появилось Постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР «О мероприятиях по восстановлению хозяйства в новых районах Карело-Финской ССР и Ленинградской области». В Постановлении предусматривалось оказание новым территориям дополнительной помощи строительными материалами, техникой и сельскохозяйственными машинами. Кроме того, было намечено переселение на новые земли 40 тысяч семей колхозников из Белорусской и Украинской ССР, Мордовской, Татарской, Чувашской автономных республик, Вологодской, Калининской, Кировской, Пензенской, Рязанской, Смоленской и Тульской областей РСФСР Первые колхозники (60 семей) появились на бывшей финской территории в начале июня 1940 года. Впрочем, фактически на этом процесс приостановился. Крестьяне не хотели бросать обжитые места и переезжать в новое место. Однако с этой проблемой Советский Союз столкнулся уже во время Зимней войны и сразу же после ее окончания. В докладных записках РО НКВД Карельской АССР отмечалось, что среди вопросов о послевоенном устройстве территорий, отошедших к СССР по итогам войны, наиболее часто задавался вопрос о переселении и создании колхозов на новых землях. При этом колхозники явно не выражали желания переселяться. 9 июля 1940 года коллегия Наркомата земледелия СССР признала, что «важнейшее решение партии и правительства выполняется неудовлетворительно». Решение коллегии было направлено на исправление сложившейся ситуации. Результат, как отмечает петербургский исследователь В. Степаков, последовал достаточно быстро. Первым колхозом, в полном составе при бывшим на Карельский перешеек, стал колхоз «Дудино» Череповецкого района Вологодской области. Однако переселение шло с большими трудностями: не хватало транспорта, снабжение людей товарами первой необходимости и продуктами было неудовлетворительным, не хватало жилья.

Несмотря на трудности, к концу 1940 года переселение рабочих, колхозников и технических специалистов в новые районы было практически завершено. На восстановлении промышленных объектов работали 15 тысяч человек, а в созданных колхозах — 32 тысячи. К концу 1940-го — началу 1941 года население этих территорий составило 188 тысяч человек[191].