Эридан, по мнению древних историков, протекал в западных районах Скифии, это название встречается у древнегреческого поэта Геосида (VII в. до н. э.) в его знаменитой «Теогонии» (Родословие богов). Перечисляя в своей поэме «изобилие водоворотами реки», он в числе других называет и «глубоко лучинный Эридан».

Река Эридан была прочно связана с античными мифами, где воспевался чудесный камень янтарь. Ему приписывалось магическая сила отгонять злых духов, приносить счастье и удачу. Считалось, что янтарь не что иное, как золотые слёзы, которые ронял Аполлон, когда шёл к гипербореям оплакивать своего сына Эскулапа. В другой поэме рассказывается о прекрасном юноше Фаэтоне, который попросил своего отца Гелиоса дать ему на один день солнечную колесницу. Долго противился Гелиос, но Фаэтон так сильно умолял его, что тот, наконец, согласился. Горя от нетерпения, юноша вскакивает на колесницу, и волшебные кони срываются с места и несут её туда, где ярко светит солнце. От горячих лучей колесница вспыхивает, как факел, а кони мчатся то высоко, оставляя на тёмном небосклоне следы Млечного пути, то низко над землёй, едва не сжигая её. Увидев это, разгневанный Зевс бросает в колесницу молнию и поражает ею Фаэтона. (По другой легенде, Фаэтоном древние называли одну из планет нашей солнечной системы, которая в результате космической катастрофы распалась на множество частей. Сейчас на месте этой планеты расположен так называемый пояс астероидов, находящийся между орбитами Марса и Юпитера.) Юноша падает с колесницы далеко от родины, в стране солнечного заката. Сёстры Фаэтона (гелиады) вместе с матерью Климентой отправились искать его тело по всей земле. Найдя кости сына на берегу Эридана, Климента окаменела от горя, а её дочери четыре месяца оставались там, оплакивая брата. Девушки приросли к земле и превратились в тополя, а их слёзы – в кусочки янтаря.

Место добывания янтаря так тщательно скрывается купцами и мореходами, что о местоположении этой реки ничего неизвестно античным поэтам, учёным, географам. Тот же Геосид сомневается: «О западных окраинах Европы не могу сказать ничего достоверного, ибо я не допускаю существования реки, которую варвары называют Эриданом, которая будто бы впадает в Северное море, и от которой, как говорят, приходит янтарь». Он тщетно ищет очевидцев среди мореходов, которые могли бы подтвердить, что по ту сторону Европы есть такая река и море, где на побережье добывают этот драгоценный камень. Река под таким названием известна и Геродоту, хотя он и сомневается в реальности её существования у Северного моря. Эридан в его понимании – это современная для нас река По в её нижнем течении. Рассказывая же о самых отдалённых странах Европы на Западе, Геродот говорит, что он не может сообщить о них ничего определённого: «Я-то ведь не верю в существование реки, называемой у варваров Эриданом, которая впадает в Северное море (откуда, по рассказам, привозят янтарь)… Ведь само название «Эридан» оказывается эллинским, а не варварским и придумано каким-нибудь поэтом»[51].

Скепсис Геродота относительно существования реки, названной не местным населением, странен, но весьма показательна связь реки Эридан с янтарём. Спустя некоторое время интересную мысль высказал другой античный учёный, Эвдокс. По его мнению, янтарная река Эридан вытекает из Рифейских гор (возможно, это Валдай), находящихся в глубине Скифии, и впадает в Западное море близ земли кельтов. Вслед за ним Диор Сицилийский и Плиний ясно говорят: янтарь добывают на острове Северного океана, лежащего в трех днях пути от Скифии. Этот остров называется Балтия.

Сопоставление мифологических данных об Эридане с фактом реального существования двух Эриданов, на северо-западе Европы и Адриатическом побережье, явно свидетельствует, что в древнейший период греческой мифологии данный гидроним был уже известен грекам, что в определённой степени объясняет скепсис Геродота о негреческом происхождении этого имени. Учитывая всю совокупность этих данных, можно утверждать, что таким названием обозначалась какая-то из рек, впадающих в Балтийское море, – Висла или Неман как две наиболее крупные европейские реки. Что касается времени появления этого гидронима в данном регионе, а, следовательно, и его носителей, то здесь приходится руководствоваться лишь косвенными соображениями. Греческий географ Маркиан в своём описании Европейской Сарматии, составленном на основе «Географии» Клавдия Птолемея (II в. н. э.), пишет, что за устьем Вислы, которую он называет Вистулой, следуют устья реки Хрона, а за ней «находятся устья реки Рудона. Эти реки изливаются в Вендский залив, который начинается от Вистулы, простираясь на огромное пространство». Вендским или Венедеским заливом здесь называется юго-восточное побережье Балтийского моря. Река же Рудон, по словам географа, «течёт из Аланской горы; у этой горы и в этой области живёт на широком пространстве народ алан – сармат, в земле которых находятся истоки реки Борисфен (Днепр), впадающей в Понт Аксинос (от скифского – тёмно-синий – АХСИН – «негостеприимный», ставший у греков – Pontus Euxinus – «гостеприимным»)».

Сравнение данных Маркиана с птолемеевской картой Европейской Сарматии показывает, что река Рудон идентична современному Неману, это было впервые отмечено Ю. Кулаковским, известным своими трудами по истории алан. Птолемей ошибочно называет Рудон «Рубоном», поскольку перечень рек в Европейской Сарматии к востоку от Вислы у Птолемея и следующего за ним Маркиана одинаково – Хрона, Рубон, Трунта и Хесин. Исходя из этого, можно полагать, что либо Птолемей ошибся в передаче названия «Рудон», либо это название было искажено поздними переписчиками. В любом случае, сравнение показывает, что в сведениях Гесиода, Птолемея и Маркиана имеется в виду одна и та же река, а именно Неман, который впадает в Балтику в районе, действительно богатом янтарём.

Первое же упоминание Эридана как названия конкретной реки в Западной Европе в античных источниках относится к последним векам до н. э. Согласно римскому историку Полибию, река Пад, прославленная поэтами под именем «Эридан», берет своё начало из Альп. «Дошедший до местностей ровных, река изменяет свое направление и протекает по ним к востоку, впадая двумя устьями в Адриатику. Из моря через устье, именуемое Оланою, корабли по ней подымаются на две тысячи стадии». Как явствует из вышесказанного, рекой Эридан Полибий определённо называет современную реку По в Италии.

Полибий приводит и другое название реки на северной стороне Альп, близкое к этому названию, а именно Родан (современная Рона во Франции). Появление скифско-сарматских, т. е. древнеосетинских гидронимов по обоим склонам Альп в последних веках до н. э. естественно требует объяснения, тем более что письменные источники не содержат прямых известий о пребывании этих племён на Апеннинах и сопредельных территориях до «эпохи великого переселения народов». Однако данные Полибия позволяют внести определённые коррективы в этот вопрос. Рассказывая об этнической истории бассейна реки Эридан, он сообщает, что равнинами Паданской низменности некогда владели тиррены, по имени которых получило своё название Тирренское море. Их северными соседями были кельтские племена, из числа которых одним из наиболее известных было племя галатов. «С завистью взирая на блага этой страны», кельты огромным войском напали на тирренов, вытеснили их из области Пада и завладели равнинами. Однако здесь поселились не только кельтские племена. Как сообщает Полибий, землями, доходящими до Адриатического моря, завладело «другое очень древнее племя», носящее имя венетов (венедов); в отношении нравов и одежды они мало отличаются от кельтов, но языком говорят особым. По словам историка, писатели трагедий часто упоминают об этом народе и рассказывают о нём много чудес. Кто же такие венеды? Ответ весьма проблематичен, поскольку сведения античных авторов о них довольно скудны и противоречивы. Ранее упоминания о венедах к востоку от Вислы содержатся у Плиния Старшего (I век н. э.), который называет их в числе других сарматских племён. Клавдий Птолемей в своём описании Европейской Сарматии называет венедов в числе наиболее многочисленных племён, наряду с иазигами, роксоланами, аоросами и аланами, а также певкинами и бастарнами. Географ локализует венедов «по всему Венедскому заливу». Этот залив Птолемей называет «заливом Сарматского океана», так он именует Балтийское море, что указывает на юго-восточное побережье Балтики с Рижским заливом. Упоминает венедов и Корнелий Тацит, называя их в числе восточных соседей германских племён. Нет также убедительных доказательств и в пользу распространённого мнения в русской и советской историографии об изначальной принадлежности венедов к протославянским племенам. Геродот упоминал на побережье Адриатического моря и на северо-западе Апеннин племя и область венедов, их северо-восточными соседями Геродот называл племя сигиннов, носящих мидийскую одежду и являющихся переселенцами из Мидии, – факт, который Геродот не в состоянии был объяснить. Принимая во внимание близость расселения венедов Геродота и венедов Полибия на Адриатическом побережье Апеннин и идентичность самих этнических названий, можно полагать, что и те и другие венеды, которых они локализуют в бассейне рек Эридан – По, суть одно и то же племя, переселившееся сюда с побережья Балтийского моря и уже во времена Геродота жившее на побережье Адриатики. И как обычно это бывает у переселенцев (колонистов), которые перенесли сюда название для этой реки с места своего первоначального проживания, она стала называться «Эридан». В науке такой перенос старого названия на новое место называется транспонимизация.