Такси остановилось у бара «Черная кошка», и Уорден решил зайти туда, чтобы прихватить с собой бутылочку виски и выпить для бодрости пару рюмок. Из бара он направился прямо к автобусной остановке, чтобы на автобусе добраться до Уайкики. Теперь у него уже не оставалось сомнений, что он влюбился, и он мог со спокойной совестью признаться в этом самому себе.

К тому времени, когда Уорден сошел с автобуса, выпитые пиво и виски наконец дали о себе знать, тяжелым грузом сдавив ему живот. Уорден был не только влюблен, но и здорово навеселе, а в таких случаях он всегда искал повода с кем-нибудь подраться. Но подходящего случая не нашлось. Никто вокруг не хотел вступать с ним в драку.

Закипая от охватившей его злости, Уорден вразвалку прошел последний городской квартал и направился к тому месту, где пляж вплотную примыкал к парку Кухио. Вокруг были расставлены зеленые скамейки, и на одной из них у него была назначена встреча с Карен. Парк заполнили солдаты в гражданской одежде и моряки, прогуливавшиеся взад-вперед по аллеям. Уордену почему-то захотелось, чтобы Карен не пришла на свидание.

Но она пришла. Карен сидела на скамейке, скрестив ноги и закинув руки за голову, внимательно вглядываясь в темнеющие морские волны. Уордену показалось, что ее плечи вздрагивают от рыданий или тяжелых вздохов. Он направился прямо к ней.

— А, привет, — спокойно сказала она. — Я думала, что ты не придешь.

— Почему же? Я ведь не опоздал. — Уорден почувствовал себя неловко, и это снова разозлило его. Он вспомнил о своих похождениях с другими, подобными Карен, женщинами и сразу понял, что на этот раз с ним творится что-то необычное. Видимо, главная причина состояла в том, что он полюбил Карен.

— Мне просто казалось, что у тебя пет причин приходить, — прервала его размышления Карен. — Ведь это я назначила тебе свидание. Не так ли?

— Нет, не так, — солгал Уорден.

— Нет, так. Я хорошо все помню.

— Но я не пришел бы сюда, если бы не хотел этого.

— Конечно, — тихо сказала Карен. — Но видишь ли, я уже полчаса сижу здесь. Я пришла раньше назначенного времени, и это значит, что я очень ждала встречи. Ты же пришел вовремя.

— Ну и что же? По-моему, не стоит переживать по этому поводу.

— Я и не переживаю. Между прочим, у меня здесь было порядочно шансов оказаться в компании какого-нибудь другого мужчины.

— Это тебя злит? Но ведь нельзя же солдатам приказать не ходить там, где ты сидишь?

— Я только хотела сказать, что место для свидания ты выбрал не очень удачно. Обо мне могли подумать бог знает что.

— Я выбрал это место только потому, что здесь мало шансов встретить кого-нибудь из знакомых. Почему ты не предложила какое-нибудь другое?

— Конечно, ты прав. Но пойми меня. Мне ведь не так часто приходилось бывать на свиданиях. И потом, очень неприятно скрываться от людей.

— У тебя есть какие-нибудь предложения?

— Нет. — Карен взглянула в сторону моря, на бьющиеся о берег волны и закусила губу. — Знаешь, Милт, если я тебе надоела, если ты устал от меня, то лучше скажи прямо. Я не обижусь. С мужчинами так бывает. — Карен притворно улыбнулась, видимо ожидая от Уордена решительного возражения.

— А почему ты вдруг решила, что ты мне надоела?

— Потому что для тебя я не больше чем рядовая шлюха, — строго сказала Карен.

Уорден видел, что она ждет от него энергичного протеста, и действительно хотел ей возразить, но перед ним снова всплыл образ Старка, который, он знал, не мог как мужчина не понравиться Карен.

— Откуда ты взяла это?

Карен рассмеялась. Ее смех больно ранил душу Уордена.

— Дорогой мой Милт, — улыбнулась она. — Разве, по-твоему, у меня это на лице не написано? Ведь к порядочной женщине не стали бы подходить, как ко мне вот здесь. Даже клерк в «Моане», где я зарегистрировала нас под фамилией Мартин, и тот хитро улыбнулся, когда взглянул на меня.

— Ну, этот клерк пройдоха. К ним в отель часто приходят именно по таким делам. Одного я не пойму, какое дело этому клерку до остановившихся в отеле людей? Женщины-туристы, живущие в «Моане», всегда приводят туда своих любовников, но ведь отель от этого только прибыль получает.

— Интересно, чем занимаются мужья этих женщин, пока они развлекаются со своими хахалями?

— Откуда я знаю. Наверное, бродят по городу, ведут деловые переговоры.

— А мне кажется, мужья тоже не теряют времени зря. В этом городе есть достаточно мест, чтобы мужчины могли поразвлечься. Взять хотя бы офицерский клуб. Мой муж, например, всегда там. — Карен встала со скамейки и, ласково взглянув на Уордена, сказала: — Ну ладно. Не пора ли мне возвращаться домой? Как ты думаешь, Милт?

Уорден стоял опустив голову, видимо раздумывая, как сейчас следует поступить. Наконец он понял, что в его интересах поступиться своей гордостью, и тихо сказал:

— Послушай. Зачем все эти разговоры и кто их только начал? Если я, то поверь, мне вовсе этого не хотелось.

Карен поглядела на Уордена и снова опустилась на скамейку. Затем она взяла его за левую руку и потянула к себе.

— Со мной не так уж весело в компании, — мягко сказала она. — Мне лично непонятно, за что ты любишь меня. Ты же никогда не видел меня веселой и счастливой. Но для тебя я постараюсь быть веселой.

— Вот, возьми, — задумчиво произнес Уорден, подавая Карен бутылку. — Это тебе подарок.

— Бутылка? Прекрасно. Только давай договоримся, я всю ее сама выпью, ладно?

— Подожди-ка. Я тоже хочу немного выпить, — улыбаясь, сказал Уорден. Он видел, что Карен искренне рада подарку, и это тронуло его.

— Нет, это мой подарок. — Карен сунула бутылку под мышку, встала со скамейки и, взяв Уордена под руку, потянула за собой.

— Хорошо, пусть бутылка полностью будет твоей. Пусть так. Я не выпью ни глотка, — сказал Уорден.

— Неужели ты сделаешь это ради меня? Неужели?

— Да, да.

— Тогда пошли, — возбужденно произнесла Карен. — Пошли домой, Милт. — Размахивая бутылкой и держа другой рукой Уордена за локоть, Карен двинулась вперед, прямо через пляж к отелю.

Уорден улыбнулся, но, когда понял, что Карен не скоро в этот вечер собирается с ним расстаться, почувствовал раздражение.

— Нам лучше пройтись по пляжу, — тихо проговорила Карен. — В это время здесь почти никого не бывает. — С этими словами она сняла одну за другой туфли и быстро зашагала босиком по песку.

Уорден почувствовал, как раздражение постепенно исчезает.

Они прошли вдоль узкой полоски пляжа и очень быстро оказались у небольшого дома, где находился отель.

— Ну вот мы и пришли, сержант Мартин.

— Прекрасно, госпожа Мартин.

— Я заказала угловую комнату. Окна выходят прямо па море. Она немного дороже других, но ведь мы можем разрешить себе такое удовольствие, не правда ли?

— Нам сейчас доступно все что угодно.

— Подожди. Скоро сам увидишь, какая это светлая и просторная комната. А завтра утром нам принесут завтрак прямо в номер. Комната действительно прекрасная, сержант Мартин.

— Прекрасное место для медового месяца. Не так ли, госпожа Мартин?

— Именно для медового месяца.

Взявшись за руки, они тихо прошли через вестибюль и поднялись па второй этаж. Первой в комнату вошла Карен. Она зажгла свет и, повернувшись к Уордену, сказала:

— Вот видишь. Они даже шторы закрыли для сержанта Мартина и его супруги. Видимо, они нас знают.

Взглянув на Карен, Уорден увидел перед собой лицо жены капитана Холмса, лицо, которое он столько раз издали видел в гарнизоне. Но сейчас все было совсем иначе, и Уордену стало абсолютно безразлично, что говорили о Карен в гарнизоне, какая связь у нее была со Старком, Уилсоном и О’Хейером. Уорден подошел к Карен, нежно обнял ее и горячо поцеловал. От двери к стоявшей в углу постели пролегли красноречивые следы — детали мужской и женской одежды.

— Никто не любил меня так, как ты, — тихо прошептала Карен, прижимаясь к Уордену всем телом.

— Никто?

Карен засмеялась. Ее смех показался Уордену медовой капелью, звучащей на насеке под жаркими лучами солнца.