3 декабря «А. Микоян», преодолев около 800 миль, пришел в Фамагусту. Затем в охранении английских кораблей он проследовал в порт Хайфа, где стал на ремонт.

Во время стоянки в этом порту на рейде взорвался на магнитной мине английский танкер. Пламя горящего на воде бензина охватило всю акваторию. Загорелись некоторые суда, находившиеся близко от аварийного теплохода, а затем и береговые объекты. Пожар в порту бушевал два дня. Советские моряки приняли самое активное участие в оказании помощи терпящим бедствие. Они спасли команды двух танкеров.

Из Хайфы «А. Микоян» направился в Порт-Саид, затем Суэцким каналом вышел в Индийский океан и, обогнув Южную Африку, пересек Атлантику. В США на [247] ледоколе произвели небольшой ремонт. После этого он, пополнив запасы топлива, воды и продовольствия, отправился на Дальний Восток и 12 августа 1942 г. прибыл в порт Провидения.

Танкеры «В. Аванесов», «Сахалин» и «Туапсе», закончив выгрузку нефтепродуктов, ушли из Босфора в Мраморное море и в районе Принцевых островов стали на якорь у безлюдного берега.

Нападение на ледокол «А. Микоян» на пути к Кипру, усиленное наблюдение германской разведки за судами заставили экипажи заняться тщательным камуфляжем, продумывать время выхода из портов и подхода к ним, быть готовыми к затоплению судов в случае реальной угрозы захвата их противником.

Подготовительные работы для камуфляжа танкеров велись скрытно, в трюмах. Там изготовлялись фальшивые надстройки, рубки, трубы, щиты.

На танкере «В. Аванесов» в рекордно короткий срок покрыли корпус чернью. На палубе соорудили одну над другой две деревянные рубки, окрасив их в шаровый цвет. Искусно выполнили имитацию двух пассажирских кают. Собрали из фанеры и поставили фальшивую трубу длиной 7,5 м и диаметром 3,5 м. На ней нанесли турецкую марку. Закамуфлировали трубу на корме. Рулевую рубку и ходовой мостик обложили песком. Подготовили палубные полотнища и забортные щиты с турецкими флагами. На корпусе сделали надпись другого названия судна. В машинном отделении и в седьмом танке заложили подрывные патроны, чтобы использовать их в критической ситуации. Из остатков взрывчатки изготовили самодельные бомбы для самообороны - на судне имелись только автоматы, винтовки и пистолеты.

Блестяще выполненный камуфляж «В. Аванесова» привел английского офицера связи при руководителе экспедиции И. Г. Сырых в изумление: он заявил, что такого опыта по маскировке за двое суток танкера под пассажирский пароход нет в английском флоте и что он представит своему командованию специальный рапорт.

На «Сахалине» срезали на 4 метра трубу и установили фальшивую деревянную надстройку со служебными помещениями и большой трубой, в которой был пропущен газоотвод. Это придало судну в профиль вид крупного сухогрузного парохода. Был удлинен спардек. К мачтам пристроили фальшивые грузовые стрелы. Палубные расширители [348] вместе с переходным мостиком замаскировали брезентами под палубный груз.

Все судно камуфлировалось под турецкий сухогруз «Бакыр». На черном фоне его трубы была изображена эмблема государственной судоходной компании Турции. Эмблема и бортовые надписи фальшивого названия транспорта закрывались с борта, обращенного к турецкому берегу, зашторивающимися полотнищами с советскими эмблемами и названием.

Тщательно был выполнен камуфляж и на танкере «Туапсе».

Первым утром 19 декабря 1941 г. отправился в дальний рейс теплоход «В. Аванесов». Вечером при выходе из Дарданелл танкер довольно длительное время освещался прожектором с турецкого берега. Как выяснилось позже, днем турецкая погранохрана видела неопознанную подводную лодку, которая в надводном положении долго ходила в территориальных водах Турции в непосредственной близости от Баба-Кале. Но никаких мер по отношению к ней не было принято. Советским судам обо всем этом не сообщили. У мыса Баба-Кале подлодка ожидала танкер, очевидно имея сведения о его выходе в море. Это место в 50 милях от Дарданелл было выбрано ею, видимо, потому, что маяк на мысу давал частые и сильные проблески, которые могли помочь обнаружить цель и точнее рассчитать исходные данные для торпедной атаки.

Обогнув мыс Баба-Кале, «В. Аванесов» повернул на курс зюйд-ост и шел вдоль берега на расстоянии 4 кабельтовых. Ночь была темной, морской горизонт просматривался плохо. Танкер следовал полностью затемненным. Беспрерывно работал искрогаситель. Но беда уже поджидала судно. В 21 час 45 минут у берега раздался взрыв. А через 6-7 минут корпус танкера содрогнулся от торпедного удара. Мощный взрыв вызвал детонацию подрывных патронов в машинном отделении и в танке. В эти и другие помещения хлынула вода. Были повреждены и вышли из строя рулевое устройство, главные двигатели и все вспомогательные механизмы. Телефонная связь с машинным отделением прервалась. С выходом из строя дизель-динамо сработали автоматы аварийного освещения, но через 2 минуты и аварийное освещение погасло - аккумуляторы затопило водой. Судно, развернувшись на 180 градусов, стало быстро погружаться кормой в воду. [249]

По шлюпочной тревоге спустили три уцелевших бота, в них посадили прежде всего раненых, затем сели остальные члены экипажа, а также английский офицер и два лоцмана. Убедившись, что на судне не осталось ни одного человека, покинул борт капитан Б. П. Осташевский.

Когда шлюпки пошли к берегу, моряки увидели подводную лодку. Она в надводном положении обошла тонущий теплоход. Создавалось впечатление, что фашисты хотят преградить спасательным ботам путь к берегу. Помня о долге советского патриота и о жестком приказе о том, что ни один человек и ни один танкер из экспедиции не должны попасть в руки врага, моряки «В. Аванесова» приготовились дорого отдать свои жизни. Но лодка, круто развернувшись, ушла под воду. Спустя полтора часа все три шлюпки подошли к берегу.

Турецкие пограничники, окружив полукольцом экипаж танкера, открыли огонь из пулеметов, автоматов и винтовок, но, убедившись, что им не оказывают сопротивления, прекратили обстрел и потребовали через турецкого лоцмана сдать имеющееся оружие.

Как выяснилось впоследствии, подводная лодка выстрелила по танкеру три торпеды, из которых одна грохнула у берега, другая дошла до него, но не взорвалась, а третья угодила в кормовую часть судна. По неразорвавшейся торпеде было установлено, что она итальянского производства.

Гибель танкера «В. Аванесов» и нападение на ледокол «А. Микоян» показали, что предпринимаемый прорыв ряда судов через блокадную зону военно-морских сил Германии и Италии является очень рискованным предприятием. Однако это не могло остановить экспедицию. Танкеры «Сахалин» и «Туапсе» пробились через воды Средиземного моря, блокированные немецко-итальянским флотом, и вышли в Индийский океан. Но дальнейшая их судьба сложилась по-разному.

«Сахалин» 23 декабря из Мраморного моря взял курс на Стамбул, чтобы ввести в заблуждение турецкие власти об истинном направлении своего движения. Подойдя к Принцевым островам, он повернул обратно - на Дарданеллы и сбавил ход, рассчитывая прибыть туда после захода солнца. Капитан П. А. Померанц решил у выхода из пролива выждать окончания периода светлых лунных ночей и изменения штилевой погоды. Чтобы избежать встречи с вражескими кораблями и самолетами, надо [250] было передвигаться темными и штормовыми ночами, а днем отстаиваться у берегов необитаемых островов.

Вечером 16 января 1942 г., когда задул с моря сильный ветер и пошел дождь, «Сахалин» направился к самому опасному участку перехода - оккупированному острову Самос. Расстояние между ним и материковым берегом составляет меньше мили. На острове находились итальянские артиллерийские батареи, в гавани стояли боевые корабли. Танкер двигался всего лишь в 50 м от берега. Но все обошлось благополучно, противник не заметил его. К рассвету судно достигло района острова Родос и до вечера укрылось за его мысом.